Вскоре лоток пустеет. Взгляд пока не замечает ни одной крупинки золота, на дне остается лишь темная масса илистой взвеси. Тогда старатель наполняет лоток чистой водой и начинает быстро раскачивать его, чтобы выгнать воду как можно скорее. Резкий удар по борту инструмента останавливает движение, и золотая пыль, очищенная от последних примесей, словно вспышка света проявляется на коричневой поверхности лотка. Эта небольшая операция хотя и кажется с виду простой, но требует известной ловкости и опыта, которые приобретаются долгой практикой. Новичок сможет овладеть этим искусством только после множества неудачных попыток.
Легко понять важность этой работы, которая заключается как в количественном, так и в качественном анализе участка. Правда, старатель не может использовать более точные методы измерений. Но верность его глаз и уверенность рук таковы, что он никогда не теряет ни крошки металла во время промывки и с такой точностью оценивает стоимость золота в лотке, будто бы пользовался лучшими весами. Все будет оценено с точностью до миллиграмма, будь то ничтожно малые песчинки, которые потянут на каких-нибудь двадцать пять сантимов, или те, что стоят до пяти франков и более.
Первая промывка завершена, изыскательская скважина брошена, теперь золотоискатель делает вторую промывку из второй скважины и так далее, пока не обойдет весь бассейн ручья и его притоков. Количество вырытых ям и промытых лотков не поддается исчислению, только так можно установить примерные ширину, глубину и богатство золотоносного слоя. После этого на бумагу наносят план ручья, указывают направление его течения, а сами скважины нумеруют, проставляя количество добытого в каждом лотке.
Затем без промедления переходят к бассейну следующего ручья. Участки расчищают и исследуют точно таким же способом: снимают размеры, указывают их конфигурацию с учетом характера почвы, ее высот, впадин и устанавливают средние значения добычи.
После того, как старатель обходит всю территорию концессии с востока на запад и с севера на юг, после того, как он в течение почти четырех месяцев работал мачете, копал, промывал, складывал, умножал, делил, он знает не только площадь золотоносных зон в бассейне каждого ручья, но и приблизительный объем залежей металла и их доходность на кубический метр. Разведка закончена. Теперь он знает, достаточно ли богата концессия, чтобы разрабатывать ее дальше. Пора подумать о возвращении.
Этот краткий обзор подготовительной работы ко всякой добыче золота, каким бы точным он ни был с профессиональной точки зрения, не может дать представления о непосильном труде, выполняемом старателем. Может ли европейский читатель представить себе тяготы, если не сказать муки, которым подвергались эти семь человек, полгода отрезанных от всего мира, утопающих в море растений, вдыхающих смертоносные миазмы великих лесов? Они спят под открытым небом, проводят целые дни в ледяной воде ручьев, питаются солониной, которая часто портится в нездоровой лесной атмосфере, они дрожат от лихорадки и все же выполняют свою задачу.
Возможно, одно из самых невыносимых страданий влечет за собой злокачественная язва, поражающая ноги, известная в Гвиане как pian-bois{453}. Длительное пребывание в воде, нездоровые туманы, избыток солонины придают этому заболеванию особенно коварный характер. Мучения усиливают частые соприкосновения раны с лианами или низкими ветвями, срезанными мачете. Нет ни одного золотоискателя, чьи ноги не были бы покрыты ужасными шрамами, последовавшими за огромными потерями мышечной ткани. Pian-bois, лихорадка и анемия — вот три главных бедствия, с которыми приходится считаться старателю. Поспешим сказать, что он храбро справляется с этим и переносит их с поистине восхитительной стойкостью. Самые непредвиденные несчастные случаи, самые внезапные катастрофы, самые опасные болезни представляют для старателя рядовые происшествия, которые ни на мгновение не могут ослабить его неукротимую энергию.
Бывали случаи, когда некоторые из них оказывались больными и без всякого провианта в затерянных уголках Верхней Гвианы, недалеко от гор Тумук-Умак{454}. Вы верно прочли, без провианта в гвианских лесах, там, где даже индейцы не могут обеспечить свое существование и умирают от голода, если урожая на всех не хватает. Так случилось с месье Казальсом и Лабурдеттом, которые первыми открыли золото в бассейне Марони. Они провели там три года, ни разу не возвращаясь в Кайенну. Однажды им пришлось жить пять недель на одних зеленых бананах и «капусте» патавы. Лишения их были невообразимы. Старателей трясла лихорадка, их ноги съедала pian-bois, а животы раздулись из-за постоянного употребления бананов. Чтобы разнообразить рацион, у них были только плоды куму{455} (oenocarpus bacaba), небольшие черные ягоды величиной с крупную вишню, из которых, если сварить их в воде и раздавить, можно приготовить что-то вроде каши, едва способной заглушить чувство голода. Время от времени им попадались бразильские орехи{456} (bertholletia excelsa), индийские шишки{457} или «яблоки» кешью{458}. Употребление последних не лишено риска, но им приходилось их есть, предварительно обжарив на углях и стараясь не касаться косточки, покрытой разъедающим соком, способным жестоко обжечь губы и слизистую рта. Встреча с черепахой становилась для них необыкновенной удачей, а поимку аймары можно было приравнять к лотку, полному золота.
В таких лишениях они провели пять бесплодных разведывательных экспедиций, и только шестая принесла плоды.
Когда после длинной череды удач и провалов изыскатель видит, что его труды увенчались успехом, он возвращается в Кайенну со своими записями и приступает к поиску капитала, необходимого для промышленной разработки концессии. Вскоре мы увидим, как устроена эта индустрия, которая могла бы — должна была бы — в течение нескольких лет превратить нашу колонию в счастливую соперницу Калифорнии и Австралии.
Глава XIV
После разведки — разработка. — Организованный хаос. — Устройство прииска. — Новые владения робинзонов. — Дворец в девственном лесу. — Роскошь, необходимая для процветания колонии. — Горькое противопроставление. — Почему английские владения так процветают? — Паразитизм и производство. — Работа и праздники. — Промывочный желоб на ручье Фидель. — Корчевщики, копатели и переносчики песка. — Золотоносный слой и «каторжная» лопата. — Негритянские импровизации. — Самый простой способ — наилучший. — Золото и ртуть. — Королевы золотых полей.
Подготовительные работы перед разработкой прииска обходятся самое малое в десять тысяч франков и приносят лишь надежды. Количество золота, намытое старателем во время изысканий, настолько незначительно, что его можно даже не принимать в расчет. И все же старатель легко находит компаньонов, которые предоставляют начальные суммы, необходимые для больших работ. Тогда он сразу обращается в департамент внутренних дел за постоянной концессией на свой участок и оплачивает пошлину в сорок сантимов за гектар.
Новость о его успехе уже распространилась, как клубы пыли, причем золотой. Он устраивается в Кайенне и старается нанять как можно больше старателей и рабочих других специальностей. Ему нужно найти пильщиков, которые смогут на месте обеспечить прииск досками, необходимыми для изготовления промывочных желобов. Людей этой профессии, к сожалению, практически невозможно найти в Гвиане, поэтому приходится преодолевать отвращение и отбирать их из бывших каторжников. Необходимо также найти несколько колесных мастеров, кузнецов и каменщиков, хотя бы для того, чтобы они сложили печь. Эти работники, увы, находятся только среди бывших преступников. Нужда свой закон пишет. Свободные ремесленники не едут на заработки в эту вечно проклинаемую Гвиану, изобилие которой пока что не признано. Притом что именно здесь могут легко сколотить состояние наши рабочие, которые в метрополии с трудом находят работу, да и за ту платят гроши. А жизнь на свежем воздухе в изобилии? Разве можно сравнить ее с вечными стенами мастерской или мансарды, томиться в которых обречены французские труженики?
Что касается собственно старателей или носильщиков, найти их не столь затруднительно, хотя и не совсем просто. В Гвиане не хватает рабочих рук, притом что здесь делается так мало для поощрения иммиграции негров, китайцев или индусов!
Как бы там ни было, теперь изыскатель, ставший директором прииска, сделает все возможное и невозможное и в конечном итоге наймет от ста двадцати до ста пятидесяти чернокожих жителей колонии на восемь месяцев за пять франков в день плюс питание. Каждому из них он выдаст авансом, всего лишь при представлении трудовой книжки, сумму от ста до двухсот франков. На тех же условиях будут наняты пятьдесят индусов, тоже на период в восемь месяцев. Что касается носильщиков, которые понесут провиант и инструменты, это будут китайцы числом от двадцати пяти до тридцати человек.
Дальнейшие действия в целом те же, что и во время подготовки к изыскательской экспедиции, только в других масштабах: на сей раз нужно обеспечить существование не шести, а двухсот тридцати работников. Это соотношение избавит нас от необходимости долгого и утомительного перечисления действий и предметов, упомянутых выше. Переход к месту назначения осуществляется на шхунах, нагруженных сверх всякой меры, либо на пароходике «Милость Господня», чья слишком узкая палуба в день отправления собирает представителей всех человеческих рас. Маршрут и другие транспортные средства нам известны. Колониальный пароход или тапуйи, лодки освобожденных каторжников, пироги бони, затем переход через перекаты, потом прибытие на временную пристань, постройка хижины для склада. Лесорубы валят деревь