Добродетели удалось то, чего тщетно пытался добиться порок! А ведь я был умным человеком с задатками!.. Неужели честностью можно добиться большего, чем преступлением?
— И вы еще сомневаетесь в этом в свой последний час? — взволнованно воскликнул Робен. — Вы сомневаетесь в этом, когда я дарую вам прощение, от своего имени и от имени всех, кто едва не стал вашими жертвами?
Умирающий уставился на инженера пронзительным взглядом, который понемногу смягчался. В уголках его глаз заблестели слезы… Его грудь вздымалась с усилием, он едва смог прошептать голосом, в котором уже не осталось ни следа от сарказма:
— Вы правы, месье… Я отвратителен, как само преступление… Вы великодушны, как сама добродетель… Благодарю вас за то, что заставили отверженного пролить первую в его жизни слезу раскаяния!
Эпилог
Гвианские робинзоны сдержали слово. Распрощавшись с метрополией и не собираясь туда возвращаться, они устроили себе родину на колониальных землях по примеру англичан. Они жили только ради своей приемной страны, посвятив ее улучшению всю силу своего разума, и благодаря неустанному труду смогли добиться замечательного процветания в своем уголке тропических земель.
Их девиз остается неизменным вот уже двадцать лет: «Труд и Родина». Неудивительно, что сегодня их положение можно описать одним словом: «Счастье».
Робен и его героическая спутница разделяют счастливую старость, свободную от немощей. Еще одно доказательство того, что Гвиана куда более гостеприимна, чем утверждают ее недоброжелатели.
Их старший сын Анри, покинувший Европу в возрасте десяти лет, не испытывает никакого желания совершить туда пусть даже приятное во всех отношениях путешествие. Его брат Шарль считает, что годичное пребывание во Франции в значительной степени удовлетворило его любопытство. Кроме того, у каждого из этих двух робинзонов есть более чем достаточная причина оставаться на берегах Марони. Анри только что женился на мисс Люси в ратуше Сен-Лорана, в тот самый день, когда был заключен союз Шарля и мисс Мэри. Обе молодые женщины, по велению сердца и в силу удочерения ставшие экваториальными француженками, не желали больше расставаться со своей второй матерью. И потом, какое еще место в мире лучше подходит для семейной идиллии, чем эта солнечная страна с ее ослепительными цветами, вечной зеленью и несравненным величием!
Эжен и Эдмон заявили, что необходимым дополнением к их колониальному образованию, как и в случае с Шарлем, является поездка в Европу. Они только что отправились туда на пароходе «Сальвадор», принадлежащем трансатлантической компании, вместе со своим другом дю Валлоном, которым также овладело желание сменить обстановку месяцев на десять. Кроме того, такая поездка была обусловлена новыми потребностями растущего предприятия.
Радость совершенно вскружила голову Николя. Славный робинзон тоже только что женился. Он взял в жены сестру старшего механика, очаровательную уроженку Мартиники, чей ум и доброта были равны ее креольской грации, а это, знаете ли, немало.
Освобожденный Гонде, как всегда добрый и честный, держится скромно и продолжает трудиться, искупая самоотречением роковую юношескую ошибку.
Единственным признаком старости у Ангоссо стала его густая шевелюра, совершенно побелевшая.
— Моя стать Казимир, — приговаривает добрый негр, который не проводит и дня без воспоминаний о своем старом друге.
Его жена Ажеда, вечно в хлопотах, несмотря на достойную дородность, воспитывает «по-европейски» целый клан маленьких чернокожих, будущих робинзонов, которыми по праву гордятся их отцы, Ломи и Башелико.
Все члены этой большой семьи живут то на золотых полях, то на плантации. Перемещение между ними не составляет никакого труда и происходит очень быстро благодаря бумажной лодке, которая совершает регулярные рейсы раз в два дня. Добавим напоследок, что все старатели совершенно здоровы, питаясь свежим мясом с ранчо, поголовье которого растет каждый день. Вот что значит своевременные меры, принятые Робеном с самых первых дней. Если вдруг у какого-то старателя возникают даже самые незначительные проявления лихорадки или анемии, его тотчас же переводят в дом у водопада Петер-Сунгу. Такой перемены воздуха и перерыва в работе оказывается вполне достаточно для быстрого выздоровления.
Таким образом, завоевания цивилизации здесь состоялись полностью и бесповоротно.
Поэтому, когда каждое утро на верхушку мачты взмывает трехцветный флаг, когда горн зовет рабочих на смену, бывший изгнанник чувствует, что его сердце ширится от беспредельной радости. Теперь, наблюдая за этим горнилом, где куется процветание экваториальной Франции, он с законной гордостью может сказать: «Вот результаты моего труда». И добавить, глядя на развевающийся флаг: «Это — для моей Родины!»
Елена ТрепетоваБуссенар и Гвиана
Шестимесячная научная командировка в Гвиану (6 августа 1880 — 30 января 1881) — знаковое, возможно центральное событие в жизни французского писателя Луи Буссенара, которое принесло ему заслуженную славу романиста-путешественника. Впечатления от поездки легли в основу нескольких романов, статей, десятка очерков и рассказов автора. Проследим же ключевые моменты этого увлекательного путешествия и их влияние на последующее творчество писателя.
Кем был Луи Буссенар в середине 1880 года? Тридцатидвухлетним парижским журналистом, бойким ведущим рубрики происшествий в политической газете «La Justice» («Справедливость»). Позади — так и не законченная учеба на медицинском факультете, участие во Франко-прусской войне, первые дебюты в столичной прессе в качестве научного и литературного обозревателя, репортера и хроникера — и параллельно в качестве новеллиста, автора множества остросюжетных, часто юмористических рассказов, чье действие разворачивается в экзотическом антураже («Охота в Австралии», «Театр в Экваториальной Африке», «Парижанин у эскимосов», «Чайник раджи» и других).
Буссенар уже успел громко заявить о себе как романист. В 1878 году основанный парижским издателем Жоржем Деко еженедельник «Journal des voyages et des aventures de terre et de mer» («Журнал путешествий и приключений на суше и на море») печатает наспех слепленный автором из ранних рассказов и статей первый роман «Десять миллионов Красного Опоссума» — так анонсировала его в конце 1877 года газета «Le Réveil» («Пробуждение»), но сам журнал представил сочинение как путевой очерк о реальном путешествии по Австралии.
Ну а 4 июля 1880 года еженедельник завершил публикацию второго, «программного», самого эпатажного, безумного, калейдоскопического романа «Кругосветное путешествие парижского гамена», сюжетную канву которого составили как минимум пять ранних, крайне разнородных рассказов об Африке, Южной Америке и Австралии. Конечно, подлинная слава накроет писателя, когда этот опус выйдет в книжной версии, будет отмечен почетным отзывом Французской академии, а затем многократно переиздан, но уже сейчас можно сказать, что в литературу с шумом ворвался новый, молодой, энергичный автор экзотических романов, опасный соперник Жюля Верна.
Однако у этой популярности был весьма существенный изъян… И вполне возможно, острый на язык хроникер газеты «L’Evénement» («Событие») Орельен Шолль[67] в своей рубрике «Городские и театральные толки» от 8 августа 1880 года озвучил не только свое, но и всеобщее снисходительно-ироничное отношение к творчеству Буссенара.
Вот уж почти десять лет, как г-н Луи Буссенар публикует в газетах рассказы о путешествиях, которых он никогда не совершал, и описания стран, которые он ни разу не видел.
Я не смею упрекать его в этом, поскольку наши священники детально расписывают рай и ад, из которых не вернулся еще ни один путешественник.
Г-ну Буссенару мы обязаны выдуманной Австралией, и это описание составляет весь багаж знаний о ней постоянных читателей «Журнала путешествий» и приложений к «Фигаро».
Вот переодетый в шкуру крокодила Буссенар присоединяется к забавам этих водных рептилий, чтобы изучить их нравы. Став объектом любви молодой самки, он изо всех сил пытается уклониться от ее ласк.
Вот татуированный, как могиканин, Буссенар мчится через прерию, где попадает в обезьянье племя, избирается королем обезьян, теряет власть, после чего ему с превеликим трудом удается спастись от своих подданных.
Издатель Деко решил, что если уж Буссенар, никогда не покидая Парижа, стал героем столь удивительных приключений, то, получив возможность путешествовать по-настоящему, он должен попадать в поистине невероятные ситуации. И тогда Деко вручил упомянутому Буссенару двадцать тысяч франков, сказав ему: «Езжайте на Мадагаскар, в Кайенну, в Патагонию, затем поверните налево и пересеките Австралию. Передохните минут десять и отправляйтесь на Яву. Вернетесь через Индию, королевство Сиам, Бирму и Китай. Но поторопитесь, я жду вас в кафе „Гельдер“!»
И Буссенар с легким сердцем отправился в путь. Вчера пришло первое письмо от него, вот оно:
Сансако, остров Мадагаскар
Я обещал Вам, дорогой друг, подавать о себе весточку всякий раз, как только представится такая возможность. Капитан-голландец взялся доставить Вам это послание.
Я приехал 25 июня. Обитатели Мадагаскара милы, приветливы и поедают друг друга весьма нечасто. Из одежды у них только маленький клочок полотна, которым они пользуются как фиговым листом, которому не страшна никакая филлоксера.
Хлеб здесь делают из толченого ореха, называемого матакон, который растет под землей, как трюфели у нас в Европе.
Кассава, или хлеб из маниоки, здесь также в ходу. Питье изготавливают из фрукта, который в десять раз крупнее тыквы и растет на дереве, чей ствол по меньшей мере равен в обхвате башням Нотр-Дама.