Время от времени он незаметно сквозь просветы в гамаке поглядывал на своих тюремщиков, поглощенных нелегкой задачей. Те, в свою очередь, старались не выпускать его из виду, но индеец знал, как выглядеть неподвижным, ни на секунду не прерывая работу, так что они ничего не заметили. И вот наконец наступил момент истины. Его ноги тоже обрели свободу. Он с наслаждением вытянулся в гамаке, отдохнул с четверть часа и растер затекшие конечности, чтобы вернуть им подвижность. Затем, улучив мгновение, когда все четверо повернулись к нему спиной, он сел на край гамака, спрыгнул на скалу и бросился вниз головой с каменной гряды в самую середину бурного потока.
Ни разу не показавшись на поверхности, он проплыл под водой все двадцать пять метров, отделявших его от берега, выбрался на сушу посреди зарослей пурпурных цветов геликонии и скрылся в густом лесу.
Ярость шайки авантюристов не знала границ. И хотя преследование было безумной и бесполезной затеей, они все же попытались. Справа и слева от ручья раскинулись затопленные саванны. Твердая суша, ведущая к лесу, представляла собой полосу земли шириной в сто пятьдесят метров, словно шоссе между двумя болотами. Именно здесь, на участке, примыкающем к реке, и рухнули деревья, словно поверженные неведомой силой.
Главарь и двое других ринулись к полузатопленным стволам, пытаясь взобраться на них, чтобы добраться до берега, а четвертый остался охранять припасы. Они уже почти ступили на землю, как внезапно раздался резкий свист, и тотчас же тот из них, кто шел впереди, огласил округу криком страха и боли.
Вылетевшая из чащи длинная стрела с древком из тростника, оперенная черным, только что пробила его бедро насквозь. Невзирая на адскую боль, раненый попытался вытащить ее, но безуспешно.
— Оставь это, — сказал главарь. — Она прошла навылет, и я сейчас сломаю ее с другой стороны.
Завершив операцию, бандит с любопытством разглядывал наконечник стрелы длиной не менее пяти сантиметров, зазубренный с одного края. Несмотря на окрасившую его кровь, он отливал чем-то желтоватым. Авантюрист машинально вытер его о рукав…
— Да это золото! — изумленно воскликнул он.
После открытия Нового Света и рассказов первых мореплавателей о тамошних чудесах всю Европу охватила жгучая лихорадка. Вслед за прославленным Колумбом (1492) и его отважными последователями Джоном и Себастьяном Каботами (1497–1498), Америго Веспуччи (1499) и Висенте Пинсоном (1500), которые по крайней мере были мирными покорителями новых земель, в эти сказочные края, как стервятники на добычу, устремились своры искателей приключений всех мастей.
Не говоря о Фернане Кортесе (1519) или Франсиско Писарро (1531), авантюристах высокого пошиба, умевших действовать с размахом в своих экспедициях, по сути грабительских, которые опустошили, первый — Мексику, второй — Перу, к вящей славе и огромной выгоде их венценосного повелителя{236}, перейдем сразу к тем, кто первым исследовал восточную часть экваториальной Америки.
Франсиско Писарро был убит в Куско в 1541 году. Орельяна, один из его лейтенантов, мечтая о еще более богатых странах, где золото должно быть столь же распространено, как у нас самые дешевые металлы, спустился по Амазонке до ее устья и обшарил морское побережье от Эквадора до Ориноко.
Можно ли верить его словам? Или он принял за реальность химеру, которую лелеял столько лет? Действительно ли он видел хотя бы одним глазком уголок этой благословенной земли, описанной им столь пышно и красноречиво?.. Как бы там ни было, к 1548 году волшебное слово «Эльдорадо» было у всех на устах, повторяясь как эхо.
Преодолевая океаны, передаваясь от одного рассказчика к другому, легенда приобретала множество вариаций и становилась все подробнее. Само географическое положение золотого рая весьма часто и значительно разнилось. Где же его искать, может быть, в Гвиане или в Новой Гранаде{237}, в то время мало изученных? Поиски велись на огромных пространствах; с севера на юг и с востока на запад вся экваториальная зона была перекопана теми, кто жаждал золота и чьи скелеты в итоге усеяли эту землю. В конце концов, после множества разочарований, золотоискатели сошлись в одном: Эльдорадо, знаменитое сокровище Сыновей Солнца{238}, находится в Гвиане. Его местоположение уточнялось, некоторые даже утверждали, что после падения Империи инков самый младший брат Атауальпы{239} завладел сокровищами и спустился до Амазонки, недалеко от истоков реки Ояпок{240}.
Этого золотого монарха называли «великий Пайтити», «великий Моксо», «великий Пару».
Кое-кто даже заявлял, что видел его. Среди прочих Уолтер Рэли{241}, фаворит Елизаветы, ведомый, безусловно, личными мотивами, а возможно, приказом сверху, уверял королеву Англии в достоверности этих басен. Испанец по фамилии Мартинес{242} пошел еще дальше. Он утверждал, что провел семь месяцев в Маноа, столице этого вымышленного царства. Описание, которое он приводит, столь невероятно, что мы не можем его не процитировать: «Этот город огромен, а население его бесчисленно. На улице Ювелиров трудится по меньшей мере три тысячи ремесленников. Дворец императора построен из белого мрамора на покрытом зеленью острове и отражается в озере, чьи воды прозрачнее самого чистого хрусталя. Его окружают три горы, первая из чистого золота, вторая из серебра, а третья из соли. Дворец покоится на колоннах из алебастра и порфира и окружен галереями из кедра и черного дерева, инкрустированных драгоценными камнями. Вход в него охраняют две башни. Каждую из них подпирает колонна высотой в двадцать пять футов, а венчает огромная серебряная луна. Живые львы прикованы к колоннам золотыми цепями; в глубине находится большой квадратный двор, украшенный фонтанами с серебряными чашами, куда вода стекает по четырем золотым трубам. Маленькая медная дверь (почему всего лишь медная?), пробитая в скале, скрывает внутренние покои дворца, роскошь которых превосходит всякое воображение.
Здешнего властителя называют Эль Дорадо, что означает „позолоченный“, из-за богатства его одеяния. Каждое утро его тело натирают драгоценной смолой, а затем покрывают золотом, пока он не станет выглядеть как золотая статуя». И так далее и тому подобное.
Не останавливаясь более на этих детских россказнях, объясним между делом, что́, согласно Гумбольдту{243}, могло стать их источником. Известно, что в Гвиане вместо татуировки используют рисунки на теле. Индейцы некоторых племен, сегодня вымерших из-за алкоголизма, некогда имели обычай намазываться черепашьим жиром, а затем покрывать тело чешуйками слюды, металлические отблески которой отливают золотом и серебром. Из-за этого примитивного украшения действительно может показаться, что их одежда соткана из золотых и серебряных нитей.
Каковы бы ни были мотивы, заставившие действовать Уолтера Рэли, он, утомленный мрачной реальностью Старого Света, без колебаний поверил в эту химеру и в 1595 году отправился в погоню за заветным идеалом через беспредельный океан. С 1595 по 1597 год он совершил не менее четырех путешествий и безуспешно обыскал все не исследованные ранее уголки. Эльдорадо все время ускользало от него.
С той же целью было предпринято еще по меньшей мере два десятка экспедиций, столь же безрезультатных по вполне понятным причинам. И наконец, как бы невероятно ни выглядел этот факт, последняя, очень хорошо организованная экспедиция отправилась на поиски золота в 1775 году. Так непоколебима была вера в это мифическое место!
Несмотря на то что сказка об Эльдорадо обернулась бесчисленными неудачами, вместе с тем она явилась источником множества открытий, как то случилось и с поисками философского камня. Она позволила по-настоящему исследовать Гвиану и ее реальные богатства. Так, в 1604 году несколько французов под командованием де Ла Равардьера{244} обосновались на острове Кайенна{245}.
Вот что удивительно и вместе с тем вполне объяснимо: легенда об Эльдорадо поддерживалась индейцами Французской Гвианы, как и их соседями, с совершенно невероятным убеждением. Откуда взялась эта вера? Из рассказов европейских завоевателей, обернувшихся упорными поисками, или индейцы сами грезили об Эльдорадо задолго до того, как о нем узнали захватчики? Об этом никто никогда не узнает.
Но если в Гвиане не было и не могло быть знаменитого сокровища инков, то это не означало, что в гвианских колониях, граничащих с Бразилией, Перу и Венесуэлой, не было золотоносных залежей, подобных тем, что были обнаружены в этих странах. Поэтому, надеясь обнаружить месторождения золота, англичане и голландцы и завладели Гвианой в XVII веке. Этот факт подтверждается официальной перепиской, доступной в правительственных архивах. В 1725 году некий португальский монах, знакомый с особенностями добычи золота на бразильских рудниках, предложил властям Гвианы помощь в поисках золотоносных почв, но ему вежливо отказали.
Теперь еще одна странность, возможно даже более удивительная, чем слепая вера тех, кто грезил Эльдорадо: их потомки и слышать не хотели о золоте. То тут, то там во Французской Гвиане находили драгоценный металл, а они отрицали очевидное! Чрезмерная вера сменилась исключительным скептицизмом.
В 1848 году золотой вопрос снова выходит на повестку дня. Губернатор Гвианы месье Паризе, главный инспектор военного флота, находился с проверкой в поселке Мана