Приготовления к походу совершились быстро, но хладнокровно, как и подобает перед спасательной операцией. Страшная боль бередила сердца этих отважных людей, мрачная атмосфера траура нависла над «Доброй Матушкой», прежде столь веселым и радостным местом. Но слезы были вытерты, рыдания подавлены, стоны заглушены. От усталости не осталось и следа. Никто ни разу даже не вспомнил о драме, случившейся накануне.
Не было ничего удивительного в скорбном спокойствии этих людей, с детства привыкших к неустанной ежеминутной борьбе, затерянных в безбрежном и полном ужасов безлюдье, которые с простотой истинного героизма готовились вступить в последний решительный бой с неизвестностью!
Ибо это действительно была сама неизвестность с бесчисленными опасностями, бесконечными сюрпризами, самыми неожиданными препятствиями и самыми чудовищными проявлениями, — неизвестность неизведанной природы, куда они собирались броситься очертя голову.
Казимир и Николя не смогли дать никакого приемлемого объяснения по поводу исчезновения ребенка. Накануне он пошел на северную вырубку в сопровождении Кэта, ягуара Анри. Заточение угнетало его. Шарль вооружился луком, собираясь убить орла, harpia ferox{329}, который вот уже несколько дней совершал грабительские налеты на птичий двор. Мать, привыкшая к ежедневным вылазкам робинзонов, смотрела, как он уходит, без всякого волнения. День прошел быстрее обычного благодаря нежданному и столь приятному событию в виде прибытия Ангоссо и его семьи. Но Шарль не появился и вечером, поэтому члены колонии серьезно встревожились. Всю ночь и весь следующий день они не находили себе места от волнения.
Парижанин и старый негр как могли старались успокоить мадам Робен и самих себя, уповая на то, что мальчик, возможно, встретил отца и братьев и присоединился к ним. Но появление раненого ягуара разрушило эту слабую надежду и превратило тревогу в отчаяние. Николя уже собирался отправиться на поиски в одиночку, наудачу, когда вернулись робинзоны в компании бони и его сыновей. Шарля с ними не было. Остальное мы знаем.
Но что же могло случиться с бедным малышом? Никто не мог без внутреннего содрогания даже помыслить об этом, предположений было слишком много, как и самых разных причин этого загадочного исчезновения. Возвращение ягуара было столь же необъяснимо. Кэт не был обычным животным. Послушный и выученный, как лучшая охотничья собака, и столь же верный, натасканный на любую битву, храбрый и сильный, каким только может быть десятилетний ягуар, — никто не мог взять в толк его странное возвращение. Рана, в общем не опасная, тоже ни на что не указывала. Это не был укус, след когтя или клинка. Лишь бамбуковый наконечник стрелы или ветка со скошенным заостренным концом, сделанным мачете, могли проделать такой узкий прокол с чуть разведенными краями, который, впрочем, не привел к серьезной потере крови.
Часы перед самым восходом солнца протекли особенно тоскливо и медленно. Робинзоны, бледные от выматывающей бессонницы, завершали последние приготовления, стараясь не смотреть в глаза друг другу. Несгибаемые, как первобытные люди, они сохраняли друг перед другом непреклонную невозмутимость воинов древней Спарты. Но кто знает, сколько горючих слез было пролито под покровом непроницаемой тропической ночи!
Маленький отряд, хорошо вооруженный и с лихвой обеспеченный провизией, был готов в тот момент, когда нежное воркование токро возвестило рождение нового дня. Звезды бледнели, легкая опаловая лента появилась над темными кронами гигантских деревьев.
Мадам Робен вышла в сопровождении Ажеды, чей темный силуэт, освещенный пламенем свечи из воскового дерева, выделялся на фоне хижины. Жена изгнанника надела широкополую шляпу, короткое платье из плотной хлопковой белой ткани с тяжелыми складками и обулась в мокасины с подметками из кожи майпури.
— Идем, — коротко объявила она решительным тоном, так не похожим на очаровательную мягкость ее привычной манеры выражаться.
Робен вздрогнул от удивления. Он было собирался возразить, но жена не дала ему времени:
— Это бесполезно, друг мой. Ожидание убьет меня. Я хочу пойти с вами.
— Но ты даже не представляешь, что это такое! Несмотря на всю твою энергию, ты не сможешь перенести изнурительный марш через леса, он тебя просто раздавит…
— Я мать, я буду такой же сильной, как любой из вас.
— Дорогая моя, храбрая моя подруга! Ты достойная мать моих детей, но они мужчины, и их сил едва достаточно для того, чтобы преодолеть все испытания, которых не счесть на этих неблагодарных землях. Я могу только просить тебя… умолять! Останься здесь. Ни одна женщина на свете не способна выдержать и часа в этом пекле.
— Когда наши дети были совсем маленькими, я без колебаний пересекла океан, чтобы попасть сюда. Я не испугалась яростных бурь, преодолела все тяготы плавания. Это длилось сутками, неделями, месяцами. Разве я проявила слабость?
— Мама, — мягко произнес Эжен, который вместе с Эдмоном отделился от отряда, подошел к матери и взял ее за руку, — мама, я присоединяюсь к просьбе отца… Если так надо, мы оба останемся здесь, с тобой!
Благородная женщина мгновенно поняла, сколько нежности и самоотречения было в этом предложении. Но она едва заметно покачала головой:
— Мы найдем Шарля, так говорит мое сердце, и я хочу первой обнять его. Кто из вас посмеет обречь меня на ожидание и лишить меня этой несказанной радости?
Все это время Ангоссо внимательно слушал и прекрасно понял смысл спора. Он подошел к мадам Робен вместе с обоими своими сыновьями.
— Ломи и Башелико, — произнес он медленным голосом, — сильны, как майпури, и проворны, как кариаку. Пусть мой брат Белый Тигр не беспокоится и позволит пойти моей белой сестре в большой лес. Ажеда пойдет рядом с ней. Когда силы моей сестры иссякнут, Ломи и Башелико понесут ее в гамаке, и она сможет следовать за нами без устали и в безопасности. Идемте, сестра моя. Ничего не бойтесь, лесным цветам под большими деревьями нечего страшиться солнца.
Глава IX
Трусость ягуара. — Уловки краснокожих. — Послание пропавшего. — Страх кошачьих перед некоторыми ароматами. — План атаки. — О влиянии кайеннского перца на слизистую человека. — Необыкновенные приключения младшего из робинзонов. — Пиай арамишо. — Преемник Акомбаки. — Шарль купается в почестях. — Страшный соперник. — Снова Бенуа. — Напрасное красноречие. — Вместе! — Прощание бандита. — Высшая преданность. — Героическая смерть доброго человека. — Загадочная бумажка. — Декрет об амнистии. — Свободен!
— Кэт!.. Ко мне! — властным голосом крикнул Анри.
— Я не понимаю, чего вдруг так испугалось это животное, — встревоженно сказал Робен.
— Он ведет себя так же, как это было, когда он давеча вернулся домой, — вмешался Николя.
— Кэт!.. Кэт!.. — еще раз позвал молодой человек, более мягким голосом.
Опустив хвост, прижав уши, почти касаясь мордой земли, ягуар двигался едва ли не ползком, необычайно медленно и нерешительно. Он весь дрожал, норовил спрятаться и более не желал идти в голове цепочки. Его хозяину, к ногам которого он прижимался самым жалким образом, пришлось применить всю свою власть, чтобы не дать животному удрать в арьергард.
При этом постоянно настороженные органы чувств белых и черных робинзонов не примечали ничего подозрительного. Они шли уже двадцать четыре часа, прикованные к следу ребенка, как хорошие ищейки. Шарля похитили примерно в километре от дома после того, как он подстрелил орла, перья которого остались на земле. Следы борьбы отсутствовали. Несколько сломанных веток, примятая трава указывали на то, что юный охотник стал жертвой эффекта внезапности. Дальше его след путался со множеством отпечатков ног индейцев, несших что-то тяжелое. При этом они то ли по небрежности, то ли по причине своей численности совершенно не заботились о том, чтобы замести следы.
Главное теперь было установлено достоверно. Шарль не стал жертвой хищного зверя или рептилии. Он не утонул в зыбучей саванне, не заблудился в лесу и не был раздавлен упавшим деревом. Он оказался в плену, но был жив. Не стоило надеяться на то, что последствия загадочного похищения будут сколько-нибудь утешительными, так что робинзоны, полные надежды, старались идти все быстрее с каждым шагом. Нужно было любой ценой как можно скорее нагнать похитителей.
Мадам Робен, невзирая на всю ее страстную энергию, более не могла идти пешком вместе со всеми. Крайнее изнурение несомненно убило бы ее через несколько часов. Поэтому молодые бони удобно устроили ее в гамаке, подвешенном на длинном крепком шесте, концы которого они взвалили на свои могучие плечи. Они обладали такой силой, что драгоценный груз ни в малейшей степени не повлиял на скорость движения отряда. В конечном счете этот простой способ представляет собой единственную возможность транспортировки больных или раненых, когда нужно доставить их через лес к лодке. Он часто используется в Гвиане, где нет ни дорог, ни вьючных животных.
На берегу реки устроили короткий привал. Нет, эти неустрашимые ходоки не нуждались в отдыхе, они остановились лишь затем, чтобы наскоро, но как следует подкрепиться. Ягуар, продолжая вести себя как побитая собака, съежился позади Анри, очень недовольного этой необъяснимой трусостью. Его странное поведение свело на нет обычную способность старшего из братьев-робинзонов идти по следу, и ему в конце концов пришлось признать, что причина кроется в какой-то индейской хитрости.
Казимир, старый лесной охотник, эксперт в разного рода уловках, обшаривал все вокруг, увы, напрасно. Сбитый с толку Ангоссо тоже не находил никакого подходящего объяснения. Тайна становилась все более непроницаемой. Что касается похищения ребенка, то его единодушно приписали трагическим событиям, жертвами которых едва не стали накануне Робен с сыновьями. В пользу этой версии говорил и тот факт, что отряд похитителей двигался точно по направлению к тому месту, где на лес обрушился ураган.