[203]. В рапорте Ртищева от 28 января 1813 г. приводятся иные цифры так, потери русских войск составили убитыми 16 штаб и обер-офицеров и 325 чел. нижних чинов, ранеными – 25 штаб и обер-офицеров и 584 чел. нижних чинов[204]. Потери персов составили только убитыми 3 737 чел. Причем, неизвестно сколько еще было утонувших[205]. Аббас-Мирза, шедший на помощь к гарнизону Ленкоранекой крепости, при известии о ее падении повернул назад – в Тавриз.
В 1813 г. очевидные успехи были достигнуты и в Кахетии, где царевич Александр продолжал терпеть поражения и терять одну позицию за другой. Окончательный разгром его основных сил произошел уже в мае 1813 г., когда состоялась экспедиция русских войск в Хевсу-рию, где царевич обосновался после поражений в Кахетии. Позволять царевичу собраться с силами русское командование не собиралось, т. к. влияние его на горцев увеличивалось с каждым днем. Кистинцы, соблазненные царевичем уже успели к тому моменту к нему примкнуть. Известно было также о желании царевича получить вновь денежную помощь от персов. Так, еще 6 февраля 1813 г. были арестованы несколько человек с письмами царевича к Аббас-Мирзе и иным сановникам[206].
Пользуясь удаленностью региона от западного театра боевых действий, царевич также распространял известия о том, что Россия практическиразгромлена Наполеоном. Все это не могло не оставить впечатления на горские народы. Между тем, из Ирана в самом деле оказали финансовую помощь, которая должна была через Эриванское ханство достичь царевича. В этих условиях, главнокомандующий Ртищев приказал начать военную экспедицию[207].
Экспедиция продолжалась около трех недель – с 23 мая по 12 июня включительно. Русский отряд в 2.500 штыков, разделенный на 4 колонны двинулся на Хевсурию. Отряд генерала Симоновича наступал из Ахметы через Тушетию, генерала Тихановского из Тианети через Пшавию, генерала Сталя – из Пассанаура, через Гудомакарское ущелье, и отряд, составленный из горцев-грузин под кн. Казибега из сел. Степанцминда – на Тагаурское ущелье. 3 июля противники встретились у главного хевсурского селения Шатили. В результате, после ожесточенного боя, хевсуры и кистинцы, поддерживавшие царевича Александра, потеряв около 600 убитыми, были разгромлены. Селение Шатили было разрушено. В результате боевых действий, подверглись разрушению и другие 22 хевсурских и 9 кистинских деревень, многие из которых пришлось брать штурмом[208]. Между тем, сам царевич, еще за три дня до боя у Шатили сбежал к анцугским лезгинам в Дагестан[209]. Таким образом, основными пострадавшими оказались хевсуры и кистинцы, прельстившиеся обещаниями царевича.
У Аббас-Мирзы уже не было ни обученных крупных резервов, ни значительной артиллерии, чтобы продолжать кампанию. Только с 19 октября 1812 г. и по 1 января 1813 г. иранцами было потеряно 21 орудие и 36 фальконетов. Престолонаследник был несколько обескуражен такими потерями. Однако, с целью выигрыша времени он вновь прибег к старому испытанному средству – обратился к русскому командованию с просьбой о прекращении боевых действий. Сначала, с целью зондажа почвы это было сделано опосредованно – через посланцев принца к капитану Веселаго. Однако, главнокомандующий, памятую о прошлом, приказал последнему не вступать в какие бы то ни было переговоры. Тогда Аббас-Мирза, через армянского католикоса Ефрема сам обратился с подобным предложением к Ртищеву. Последний однако не скрыл своего скепсиса. Главнокомандующий, после целой серии срывов прежних переговоров совершенно не доверял престолонаследнику и окружавшим его лицам (в первую очередь, Мирзе-Бозоргу), и полагал, что переговариваться о мире он должен непосредственно с тегеранским кабинетом – т. е. – с шахским двором. Он не скрыл своего скептического настроя и в письме к Гору Аузли от 18 января 1813 г. Так, в частности, он отмечал следующее «Намерения Российской Империи к постановлению мира с Персией самые искренние; основания, миру полагаемые, сколь умеренны, столько же и справедливы. Напротив того, неискренность особ, договаривающихся со стороны персидского правительства, (курсив наш – В.З. и В.И.) и разные обороты, вредящие согласию, всегда затмевают справедливость и отдаляют благополучный мир. Если бы тегеранскому кабинету беспристрастно были представлены все те пользы, кои Персия приобрести может от союза со столь сильной Империей, какова Россия – вред, который она невозвратно понести может от продолжения войны с неравными силами, и истинное положение, в каковом ныне находятся дела обеих воюющих сторон, с присовокуплением также, сколь умеренна Российская Империя при всех своих преимуществах, не требуя от Персии никаких пожертвований при постановлении мира, а только удерживая свою собственность, принадлежащую ей по праву войны, то, без сомнения, тегеранский кабинет, убежденный справедливостью дела, дал бы оному другое направление и с такой же искренностью приступил бы к заключению мира, с какой желает сего события мой всемилостивейший Государь Император»[210].
К тому времени существенно изменилась обстановка и на европейском театре. Наполеоновская «Великая армия» была разгромлена. В этих условиях, английская дипломатия, противостоявшая на Востоке Российской империи, сменила приоритеты, перейдя от тактики подстрекательства иранской стороны к войне, к продавливанию вопроса о скорейшем прекращении войны. Данная резкая трансформация была связана с опасением того, что в условиях практически полного разгрома регулярных шахских войск, дальнейшие боевые действия могли только увеличить российское влияние. Параллельно этому, Ртищев стал готовиться к наступательным операциям. Как отмечает И. Дубровин «Со своей стороны Ртищев, желая прекратить вторжение персиян в наши границы, и побудить к скорейшему заключению мира, решился перенести военные действия в Персию и действовать наступательно. С этой целью предполагалось сухопутные войска двинуть к Тавризу и одновременно с этим отправить в Энзели сильную эскадру с десантом. В состав эскадры назначены один корабль, один корвет, три брига, три люггера, два транспорта и четыре купеческие шкоута (корбаль «Вулкан», корвет «Ариадна», бриги – «Ящерица», «Змея» и «Волга», люггеры «Белка», «Горностай» и «Щеголь», транспорты «Баку» и «Пчела»). Для составления десанта формировался в Астрахани временный Ленкоранский батальон, в состав которого вошли 489 рекрут. Взятых по двум наборам с Астраханской, Кавказской, Казанской и Саратовской губерний, и рота ассиз тамошнего гарнизона старых солдат и действовать по обстоятельствам против неприятеля. Для командования эскадрой и десантом назначен астраханский комендант генерал-лейтенант Ротгоф. 25 июля эскадра с десантом прибыла к Талышинским берегам, но в употреблении ее не представилось надобности, так как мирные переговоры с Персией приняли благоприятный исход. Прибывший в Тифлис персидский чиновник Мамед-Али-бек, доставил главнокомандующему письмо мирзы Шефи в котором визирь писал об искреннем желании персидского правительства прекратить вражду с Россией»[211]. Помимо этого, Ртищев решил завести отношения с восставшими туркменами, дабы, если переговоры сорвутся вновь, использовать их силы против персов. В донесении Ртищева Румянцеву от 31 июля 1813 г. говорилось «Что касается до разведывания Ханджаева, то он доставил ко мне подтверждение слухов, что якобы сильный трухменский народ, от коего владетель Персии требовал нынешней весной знатной части войск, отказался дать оные. Когда же посланы были к ним войска Баба-хановы для наказания, то трухменцы разбив оные, восстали якобы всеми своими силами против власти правительства… я вторично предписал уже ген-л. Ротгофу… дабы он немедленно послал 2 военные судна курсировать у трухменских берегов… и буде удостовериться, что оный действительно, отложась от повиновения власти персидского правительства… поддержать их таковое расположение чрез благоразумные внушения и обнадежить во всякой им помощи со стороны Российского правительства»[212].
Однако вскоре, получено было окончательно подтверждение того, что персы готовы начать переговоры. Фирманом Фатх-Али-шаха, для ведения переговоров полномочным представителем с персидской стороны назначался Мирза-Абуль-Хасан-хан.
Глава IVАнгло-французская конкуренция и роль Франции в русско-персидской войне
Как уже было отмечено, на ход русско-персидской войны наложила свой отпечаток политика ведущих на тот момент европейских держав – Англии и Франции. Даже несмотря на то, что временами Россия состояла с той или иной указанной державой в союзе – на состоянии дел на Востоке это практически не отражалось. И Англия, и Франция продолжали оставаться конкурентами России, а также, вести ожесточенную борьбу друг с другом за рынки сбыта, сырье и контроль над стратегически важными позициями. По поводу характера противостояния между ними О. Маркова отмечала «Россия требовала открытого и свободного выхода к морям, свободного доступа к рынкам Азии. На Балтийском море она добилась этого выхода при Петре I. Выход на юге, из Черного моря в Средиземное, через проливы во владениях Турции, сторожили старые соперники – Англия и Франция, имея виды на черноморские пути. Право на этот выход стало важнейшей проблемой восточной политики России… Воспрепятствовать выходу России в Средиземное море и в Азию, где Россия могла явиться серьезной угрозой английскому господству, стало целью восточной политики Англии. Не допускать роста нового соперника – одна из главных задач этой политики в XIX в., подобно тому, как уничтожение могущества старого соперника – Франции, было главной задачей английской политики в XVIII в. Россия боролась за Кавказ как за исключительно важную стратегическую позицию. В обстановке нараставшего международного соперничества значение этой позиции все возрастало. Она обеспечивала обладание Каспийским и Черным морями и юго-восточными территориями России. На этой позиции защищались жизненные интересы русского государства»