Резкий рывок и они провалились в темноту. Поляна опустела. Лишь по траве и деревьям мелькали тени от неровного света костра, и тихонько тлела брошенная сигарета…
- Спокойно, брателло! - прошипело у уха писателя. - Ты в бе. Зо. Пас. Нос. Ти.
Распознав голос Бизона, Расселл прекратил сопротивляться. Гоша медленно ослабил хватку и отпустил его. Отдал автомат. Минут десять сталкеры ждали, сидя на корточках. Глаза привыкли к темноте, но видимость все равно была практически нулевой. Никакого треска сухих веток или шуршания травы. Лишь шепот листьев и поскрипывание качающихся деревьев.
- Сдается мне, брат, что не здесь это случилось… - прошептал Бизон. - Ложная тревога. Готов поклясться, что этот крик слышали, что на Кордоне, что в Припяти.
- С чего ты взял? - Писатель повернулся лицом к сталкеру.
- Эх ты, бумажная душа. - Бизон с раздражением указал рукой сложенной в жесте «V» себе на глаза, а потом выставил указательный палец в сторону костра. - Зона оповестила всех, что добыла жертву… а может и не одну. Чтобы мы не расслаблялись. Сечешь?
Расселл мог поклясться, что услышал в голосе Бизона не превосходство, а тоску. «А он очень хочет оказаться на моем месте… и свалить отсюда к черту», - подумал он, переводя взгляд в указанном направлении.
- Ясно, но…
- По новой? - Гоша не дал ему закончить. - Ты не думай, дружище, что услыхав десять историй про Зону, стал крутым спецом по ней. Вот покантуешься тут годик-другой, не будешь задавать дурацких вопросов! Вон Штурм идет. - Он повел стволом Абакана в сторону костра. - Пошли к нему.
Сталкеры подошли к огню. Вестник смерти оставил у каждого в душе черный осадок. Каждый ждал, что он вот-вот снова даст о себе знать… А может быть, придет…
«Медальон холодный. Ничего не болит». - Отстраненно подумал Штурман, не спуская глаз с края поляны. - «Странно».
Молчание затягивалось. Никто не хотел начинать разговор первым. Убирать оружие - тоже.
- Расширяется, значит, Зона, - наконец произнес Нестор, чтобы разрядить напряжение группы.
- Десять минут курим, потом один дежурить, остальные спать, - сказал Бизон. Подкинул в костер хворостину. - Отбой.
Усилием воли Штурман заставил себя отвернуться от леса. Сообразил, что они все еще стоят. Хмыкнул и, размышляя о «температурных странностях» амулета, сел у костра. Когда остальные последовали его примеру, он спросил писателя:
- Ну что там дальше, Расселл?
В глазах писателя, в такт языкам пламени, плескался страх. Погруженный в себя, он не услышал, что обращаются к нему. Бизон кинул в него веточку. Расселл вздрогнул.
- Что же человеку сделали такого, что его крик так далеко разнесся? - спросил он.
- Говорят, они внутренности человеческие любят. Еще теплыми. - Не уточняя, кто именно эти «они», Бизон сунул в зубы сигарету. - Пока жертва коньки не отбросила. Разрывают тушку и вынимают что повкусней. Хотя, правда, сильно не ковыряются. Потом мигом отправляют в пасть и, почти не пережевывая, глотают. - Гоша увлекся и начал жестикулировать, изображая каждое действие. - Бывает, жрут вместе с одеждой, но чаще едят труп изнутри, через грудную клетку. Так крови меньше на землю вытекает. Мышцы они жестковаты, а вот легкие, печень, кишочки…
- На себе не показывай, - буркнул Штурман. Сдвинув кепку на затылок, он смотрел сквозь огонь, поглаживая медальон.
Бизон резко замолчал.
- Расселл, я знаю, у тебя по-любому должна быть какая-нибудь музычка? Типа вам полезно для вдохновения. - Сверля взглядом напарника, обратился к писателю громила. - Я бы не отказался сейчас что-нибудь послушать… Для поднятия настроения.
Расселл сморщил лоб, секунды две думал, а затем расстегнул комбинезон и сунул руку за пазуху.
- Не знаю, смогу ли я что-нибудь исполнить, - сказал он, доставая губную гармошку - все еще руки трясутся и сердце колотится.
Увидев инструмент, Бизон снова воодушевился.
- Дай сюда! - Он сдернул перчатку с руки и протянул ее к гармонике. - Я в молодости кое-что наигрывал на такой штуке.
- Да? - Писатель поднял брови. - Давай, попробуй.
Гоша критично осмотрел гармошку и попробовал пропустить через нее воздух. Звук несмело пробежался по поляне и растворился в лесном массиве. Сталкер удовлетворенно кивнул.
- Надеюсь, мутантам не понравится. Вопли их как-то больше прикалывают, - глотнув воды, попытался пошутить он.
«Восьмиклассница… - Штурман узнал мелодию, старательно выводимую напарником. - Бизон молодец. Железные нервы… Зона в любой момент может прибрать нас к рукам, а ему нипочем. Если вдруг костлявая заглянет в его глаза, он выдавит ей зенки… Вот поэтому она и обходит его стороной…»
Под воздействием мелодии душа затрепетала, избавляясь от черного осадка, освобождаясь из клещей страха и безысходности. Сталкерский привал в Зоне смерти неожиданно превратился в пикник в лесу недалеко от родной деревеньки. Костер, гитара, девчонки… молодость…
Наваждение быстро рассеялось, когда ветер принес новый крик. Еле слышимый, но такой же жуткий…
Музыка оборвалась.
- Отбой, - зло произнес Бизон. Протянул гармонику Расселлу. - Пойду, прогуляюсь.
- Я буду первым дежурить, - сказал Штурман в спину напарнику. Получив согласие, занялся проверкой амуниции. Примкнул штык-нож к автомату, встряхнулся, проверяя, чтобы ничего не брякало, включил-выключил налобный фонарик. Покончив с мелочами, принялся тестировать детектор.
- Возьми мой. - Расселл протянул Штурману прибор. - И прибор ночного видения - тоже.
Нестор осмотрел устройства. Одобрительно хмыкнул.
- Неплохо, - прокомментировал он.
Уходить в темноту не хотелось. Штурман решил еще немного посидеть у костра, пока не придет Бизон.
Бизон объявился минут через десять. За это время ни Рассел, ни Штурман не произнесли ни слова.
- Так. Все-таки отвечу на вопрос Штурмана. - Глядя, как Бизон располагается ко сну, прервал затянувшуюся паузу писатель. - Зона расширяется… причем расширяется не только здесь, но и за счет вывезенных из нее артефактов. Каждый артефакт - это бомба замедленного действия. Патрон в револьвере русской рулетки. И иногда боек случая попадает на капсюль и, - вместо артефакта появляется аномалия. Которая может увеличиваться, размножаться… Да бог ее знает, еще что может. Эти зоны аномальной активности - маленькие, но новые Зоны. Как метастазы раковых клеток… А здесь находится очаг поражения.
- Складно-складно… - Бизон положил Абакан под голову и укрылся плащ-палаткой. - Только тут одна загвоздка. Хабар невозможно бы было продать, если он гадит таким образом! Если все так, как ты тут рассказал, то почему лавочку, под названием «Зона», все еще не закрыли на амбарный замок?
Расселл взял веточку и начал выводить на земле незатейливый узор.
- Есть блюда, наслаждение изысканным вкусом которых может стоить гурману жизни. Рыба-иглобрюх, растения-убийцы, грибы, пресмыкающиеся… Попробовать деликатес и умереть. Так и артефакты - источник электричества, знаний, престижа… здоровья, в конце концов. Появление аномалий, пока что - единичные случаи. Но количество артефактов вне Зоны растет. Пусть сработает каждый десятый, двадцатый из них… аномалии живут своей жизнью. Могут как разрядиться, так и размножиться. Полная непредсказуемость. Например, у меня дома в одной комнате мебель в Холодце сварилась… Вот тебе и «не гадят».
- Да? - Бизон зевнул. - Ну и ладно. Мне до лампочки. Я свое отгуляю, а после меня - хоть потоп.
- Штурман… - начал Расселл, но сталкер уже поднялся на ноги и двинулся во тьму. Писатель не стал останавливать его. Пожал плечами и полез в спальный мешок.
Штурман между тем отдалился от лагеря и улегся в облюбованную ранее ложбинку. Чувствовал он себя не очень. Разговоры утомили, а воспоминания разбередили душу.
«Расселл, черт бы его побрал… и мертвого разговорит…», - думал он, краем глаза поглядывая на детектор. Сталкер вслушивался в каждый шорох, пытаясь классифицировать его. Время тянулось невыносимо медленно. Незащищенность спины не давала покоя. Агорафобия, вспомнил он слово, означающее боязнь открытых пространств. Раньше, когда ему доводилось ночевать в лесу, он никогда не дежурил в одиночку. Чаще всего вместе с Седым… Пока не ушел от «друзей»…
То и дело вскидывая автомат, Нестор еле сдерживал себя, чтобы не открыть стрельбу по мерещащимся в темноте фигурам. Страх без остановки нашептывал на ухо, что за деревьями кто-то есть. Под его напором Штурман сдался. Выбрался из ямы и прижался спиной к толстой березе.
Стало чуть легче. «Спина прикрыта… жить можно…» Мысли медленно плыли, одна за другой, не задерживаясь и не вызывая эмоций. Словно в голове играла заезженная запись на старом кассетнике: «Разыщем Седого, поднимем схрон, артефакты продадим, снарягу поделим, найдем другой схрон, артефакты продадим, снарягу продадим, деньги поделим, только добраться до Седого, найти его схрон, взять артефакты, продать артефакты… Придем в бар, поедим хорошо, поговорю с Арчи, найду заказчиков на медальон… продам… Медальон!» Пленка в голове оборвалась. Штурман дернул головой, разгоняя апатию. «Медальон!» Кожей шеи почувствовал цепочку и артефакт. «Нет. Медальон не так прост! Седой не зря так трясся над ним. Он искал какого-то человека…»
«Надо обойти лагерь…» Штурман с трудом заставил себя отклеиться от дерева. Согнувшись в три погибели, замирая на каждом шагу, двинулся по дуге вокруг бивака.
Листья… порыв ветра… чей-то вздох…
Внутри все оборвалось. Он включил ночник и осмотрелся. Ничего. Детектор - ничего.
«Показалось? Кажется показалось… Нервы…» Штурман выключил прибор. После яркой картинки в глаза застилали блики. Мрак сгустился до такой степени, что его можно было резать ножом. Сталкер проверил, легко ли вынимается из кобуры пистолет, погладил автомат. От этих вещей во многом зависит его жизнь. Они дают уверенность. Они держат панику и страх под контролем. Он благодарен им за то, что они есть. Он - хозяин ситуации.
Мутанты!!!