Маньчжурское войско насчитывало более двух тысяч человек. Его слабым местом был пёстрый национальный состав: около половины маньчжурского войска составляли дауры, дючеры и тунгусы, насильственно угнанные в Маньчжурию во время грабительских походов и вынужденные воевать помимо своей воли. Эти люди ненавидели своих поработителей и при первой возможности становились беглецами. Однако войско имело хорошее вооружение и снаряжение, не только холодное, но и огнестрельное оружие. Двухтысячная армия, готовившаяся к нападению на Приамурье, располагала шестью пушками, пищалями, петардами. Последние представляли собой глиняный сосуд, начиненный порохом. Разрыв петард мог произвести серьёзные повреждения в городских стенах, башнях и оказать серьёзное моральное воздействие на противника. Войско маньчжур было конным. На каждую пару воинов выделялось по три коня. Третий рассматривался в качестве запасного и предназначался на тот случай, если один из всадников в ходе боя лишился бы своего коня. Во главе маньчжурского войска был поставлен военачальник Хайсэ, а его помощником назначен Сифу, который у русских был известен как Исиней.
Маньчжурское командование располагало сведениями о местоположении отряда Хабарова и вынашивало план нападения на Ачанский городок. Однако это нападение не стало для русских неожиданностью. Дючеры неоднократно предупреждали новых соседей о появлении на Амуре маньчжурских лазутчиков, собиравших сведения о силах русских.
И вот наконец произошло знаменательное событие.
В расположении князька Нечиги появился даур, вооружённый на маньчжурский лад. Среди дючеров нашлись люди, понимающие даурскую речь. С их помощью удалось выяснить, что даур оказался беглым, покинувшим своего военачальника Хайсэ и решившим бежать на Амур, чтобы предупредить о надвигающейся угрозе русских. Беглец добрался до реки Уссури, нашёл там лодку вблизи одного из селений и спустился вниз по течению до впадения этой реки в Амур. Там он достиг дючерского селения и сообщил, что на север движется конная армия маньчжур.
Князёк Нечига выслушал беглого, посоветовался со старейшинами и решил предупредить русских. Беглый даур и сопровождавший его дючер, доверенный человек Нечиги, отправились вниз по Амуру к русской крепостце.
Ерофей Павлович выслушал беглеца, речь которого перевёл толмач Иванов, поблагодарил и даура, и сопровождавшего его дючера, вручив обоим подарки, и спросил:
— Не хотите ли защищать вместе с нами острожек?
Гости ответили согласием.
Нападение маньчжур хоть и не стало неожиданностью для защитников городка, но случилось раньше, чем они предполагали. Люди из отряда Хабарова, которые размещались в избах за пределами городка, ещё даже не успели покинуть свои жилища и укрыться за его стенами.
Это произошло 24 марта — уже на следующий день после того, как даур и дючер привезли тревожную весть. Нестройные колонны всадников показались вблизи городка, спешились и охватили его кольцом. В крепостце подняли тревогу. Раздались удары колокола и призывные возгласы. Защитники поспешно облачались в куяки. Тяжкое испытание выпало на долю тех русских, что остались за пределами крепостных стен: ворота крепостцы открывать было уже рискованно, однако они проявили расторопность, стремительно бросились к стенам и карабкались по ним вверх. Об этом драматическом моменте написал Хабаров: «И метались казаки в город, в единых рубашках, на стену город овую».
Маньчжуры принялись обстреливать городок из пушек и пищалей, но и защитники городка не сплоховали. Они дали возможность противнику подойти поближе к стенам городка и открыли интенсивный прицельный огонь. Над Амуром стояли гулкие звуки выстрелов и разрывов, слышимые в окрестных селениях. Пахло пороховой гарью. Напряжённый бой продолжался от зари до захода солнца.
Наступающие овладели избами, брошенными их обитателями, и повели стрельбу по городку с их крыш. К концу дня перевес сил оказался у маньчжур. Они сумели вплотную подобраться к одному из участков стены, но попытка её преодолеть маньчжурам не удалась. Тогда они проломили в одном месте стену «сверху до земли» и приблизились к пробоине, намереваясь ворваться в городок. Как сообщает Хабаров, Исиней приказал своим воинам не жечь, не рубить русских, а брать живьём. Маньчжурский предводитель призывал защитников сдаться на милость победителей с оружием в руках, но призыв не достиг своей цели.
Ерофей Павлович проявил и твёрдость духа, и организаторские способности. Воодушевляя защитников городка, он внушал им, что лучше смерть в честном бою, чем позор плена. Хабаров говорил, обращаясь к защитникам городка: «Умрём мы, братцы казаки, за веру крещёную, и постоим за Дом Спаса пречистыя и Николы Чудотворца, и порадеем мы, казаки, государю дарю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руси и помрём мы, казаки, все за один человек против государева недруга, а живы мы, казаки, в руки им, богдойским людям, не дадимся!»
Призыв Хабарова воодушевил его людей. С новыми силами они бросились на противника. В образовавшийся пролом в стене, к которому уже приблизился неприятель, защитники вкатили большую медную пушку и стали в упор стрелять по нападавшим. В то же время был открыт огонь из железных пушек с башен, а также усилилась стрельба из ружей с городских стен. Штурм неприятеля был успешно отбит. Маньчжуры с большими потерями отступили.
Хабаров принимал в ходе боя молниеносные решения, отдавал чёткие команды. Теперь же, увидев, что противник отступил, решил закрепить победу и нанести по маньчжурам удар. Он приказал оставаться в городке части своего отряда, а сам, возглавив основную часть его, приказал:
— Преследуем богдоевых людей. Больше шума, больше крика! Пусть враги уверуют, что нас великое множество, что на них навалилась великая орда. В сумерках-то не разглядишь, сколько нас.
Маньчжуры не знали точно о силах русских и, введённые в заблуждение, решили, что на них наступает огромное войско. Люди Хабарова, вооружённые только холодным оружием, успешно преследовали неприятеля, отбили у маньчжур две железные пушки и нанесли противнику большие потери в живой силе («лучших воинов побили и огненное оружие... у них взяли»). Успехи отряда Хабарова заставили маньчжур обратиться в беспорядочное бегство.
В ходе преследования неприятеля отряд Хабарова захватил пленных и богатые трофеи, кроме упомянутых пушек они составили более восьмисот лошадей, двенадцать пищалей и восемь знамён. Людские потери маньчжур в сражении за городок превысили шестьсот человек. Значительная их часть погибла в результате пушечного обстрела. Десяток человек убитыми потеряли русские, раненых среди них было во много раз больше.
Рассматривая захваченное оружие, Хабаров заинтересовался маньчжурскими пищалями. В отличие от русских, они имели не один, а три и даже четыре ствола.
— Ишь ты, любопытная вещица... Зело любопытная, — заметил Ерофей Павлович, — скорострельная штучка! Подносишь запал к заряду в первом стволе, и пока он начинает гореть, поджигаешь тем временем второй запал, потом — третий. Получается непрерывная стрельба.
— Есть чему поучиться нашим пушкарям у богдоевых людишек, — сказал Степан Поляков.
— А я так думаю, сии многоствольные пищали — не богдоевских людей рук дело. Небось у китайцев позаимствовали.
— А где же петарды у богдоевцев? — спросил Поляков.
— А это мы спросим у нашего доброго даура, — ответил Хабаров.
Привели беглого даура, перебежавшего к русским, тот объяснил, что под прицельным огнём русских маньчжуры, вероятно, не рискнули подложить петарды к стенам городка. Наступавшие приблизились к стенам и опасались, что взрывы петард заставят пострадать не одних русских, но и их самих. Как утверждал даур, маньчжуры любили применять это оружие, которое часто использовали в Китае при штурме крепостей. Тактика маньчжур заключалась в том, чтобы у крепостных стен устроить мощный взрыв петард, который создавал в стене большую пробоину, через которую могли бы ворваться в крепость наступающие.
Высоко оценив вооружение противника, Хабаров также смог убедиться, что боеспособность маньчжурского войска оставляла желать лучшего. Причину этого видел в том, что большая часть этого войска состояла из тех, кто был насильственно угнан на войну и проливать кровь за своих поработителей не хотел. Часто эти подневольные люди, не желая идти в бой, разбегались по окрестным селениям или скрывались в лесах.
В итоге все эти благоприятные для русской стороны факторы позволили Хабарову одержать победу на маньчжурским войском, обладавшим десятикратным численным превосходством и передовой военной техникой. Обо всём этом Хабаров написал подробную отписку Францбекову в Якутск.
Пекинский двор болезненно отреагировал на поражение маньчжурских войск на Амуре. Хайсэ был наказан, а Сифу отстранён от должности и получил сто ударов палками. Маньчжуры после поражения под Ачинским острожком некоторое время на Амуре не показывались.
Весна 1653 года наступила рано, и Амур вскрылся от ледового покрова. Отряд Хабарова занялся ремонтом дощаников и изготовлением новых. В отряде нашлись искусные корабелы, построившие за свою жизнь не одно судно.
Перед Хабаровым встал серьёзный вопрос — что делать дальше. Куда теперь следует направляться отряду: вниз к амурскому устью, в гиляцкие земли, либо вверх по Амуру, в уже пройденную часть реки? Когда надо было решать столь сложные проблемы, Ерофей Павлович считал необходимым собирать совет, или малый, в состав которого входили ближайшие помощники, или большой, на который собирался весь отряд. На этот раз он решил услышать мнение большого совета, всего отряда, невзирая на чины и возраст людей. Так в отряде, благодаря стараниям Хабарова, поддерживалось демократическое начало. Однако это не препятствовало принятию жёстких, единоличных решений, коли отряд не мог преодолеть разногласий и прийти к разумной точке зрения.
— Наступила весна. Мы можем двигаться в путь, — обратился Хабаров к отряду. — Что предпримем? Куда подадимся?