Даже теперь дорога в Иерусалим становилась небезопасной. Это десятикратно увеличивало трудности Еврейского агентства. Бен-Гурион наконец согласился перевести многие из офисов агентства для большей безопасности в Тель-Авив, населенный одними евреями, расположенный на побережье и примыкающий к арабскому Яффо. Небольшой дом постройки начала века в бывшей германской колонии в Тель-Авиве стал штаб-квартирой Бен-Гуриона и военных.
В тот вечер, когда надо было принять решение, Гидеон приехал рано, чтобы еще раз просмотреть варианты. Страницы «Плана “Д”», казалось, сияют на столе совещания, освещаемые невидимым светильником. Еще ничего не было сказано, а Гидеон уже понял, что Бен-Гурион окопался в своей позиции; когда такое случалось, его невозможно было сдвинуть с места. «План “Д”» дерзко предписывал оборонять каждое еврейское поселение, независимо от того, насколько оно уязвимо и изолированно.
— В худшем случае это самоубийство, — сказал наконец Гидеон, — в лучшем — опасная игра.
— Я знаю, что ты думаешь, Гидеон, — коротко парировал Б. Г.
Стали прибывать из Галилеи, из Негева, из смешанных городов, из поселений. Когда покончили с чаем и похлопыванием по спинам, Гидеон приступил к долгому обзору положения.
Наряду с большими городами со смешанным арабо-еврейским населением, в Палестине было около трехсот чисто еврейских поселений. В каждом имелось свое подразделение Хаганы, состоящее в основном из жителей-солдат. Основная часть еврейского населения жила в полосе от Хайфы до Тель-Авива. Эта полоса должна стать главной линией обороны.
Однако около пятидесяти поселений находились или на территориях, плотно населенных арабами, или в отдаленных местах, как пустыня Негев и Мертвое море. Защищать их означало бы растянуть линии снабжения свыше того, что позволяли возможности. Наибольший успех арабы получат от перерезания дорог. Чтобы продолжать нормальные перевозки, евреи должны бронировать свои экипажи и снабдить их усиленным конвоем. Это усугубит работу и без того перенапряженных линий снабжения. В военном отношении в этом было мало смысла, и многие из командиров Хаганы были твердо настроены против.
Бен-Гурион упрямо отверг совет.
— Мы ни одного поселения не сдадим без боя!
— Но, Б. Г., мы ведь слишком растянуты.
— Первое же поселение, которое мы уступим без боя, только воодушевит арабов и деморализует каждого еврея в Палестине, — ответил Старик.
— Но в первый же раз, когда мы потеряем поселение в бою, это деморализует нас еще больше! — крикнул Гидеон Аш от конца длинного стола.
— Если мы не можем выиграть эту битву за дороги, — возразил Б. Г., — то у нас не может быть государства.
Своей волей он отложил на время дальнейшее обсуждение и попросил командиров различных служб дать свои оценки.
Начальник личного состава нарисовал ненадежную картину. У Хаганы есть девять тысяч боеспособных бойцов в возрастной группе от восемнадцати до двадцати пяти лет. Эти войска должны взять на себя основную задачу обороны. Их подразделения будут направлены на удержание поселений и городов от первых арабских нападений.
Пальмах, ударная сила Хаганы, накачивает свою численность до окончательных трех или четырех бригад общей силой в несколько тысяч человек.
Это основа боеспособности. В случае тотальной войны с пятью регулярными арабскими армиями ишув может рассчитывать призвать еще двадцать тысяч.
В группах Иргун и Штерн несколько тысяч, в основном городских партизан, но они действуют независимо и будут сотрудничать с Хаганой только от случая к случаю.
Мрачный факт: арабы превосходят их в численности пятикратно. Если арабы в самом деле проявят решительность, то смогут набирать из своего населения нескончаемые подкрепления и бросать их против Хаганы.
Начальник вооружений продолжал с еще более трезвым докладом. Оружие Хаганы состоит из десяти тысяч винтовок и нескольких тысяч автоматов, легких пулеметов и минометов. Дело осложняется тем, что для винтовок нужны боеприпасы разных калибров. У ишува девять одномоторных самолетов клубного типа и сорок летчиков. Нет ни штурмовиков, ни бомбардировщиков, ни танков, ни артиллерии, ни кораблей. По огневой мощи превосходство арабов сто к одному.
Затем Бен-Гурион обратился к начальнику подпольного снабжения оружием. Агенты прочесывают мир, но мало чего добиваются. Начавшееся обсуждение с чехами подало некоторую надежду, но того, что может из этого получиться, слишком мало, и слишком нескоро.
Финансы? Они в плачевном состоянии. Голда Меирсон направлена в Америку с отчаянной миссией раздобыть деньги, и блеснул маленький луч надежды, когда еврейская община этой страны собрала несколько миллионов долларов.
— Что сделала Голда — это просто чудо, — сказал финансовый директор, — но когда дойдет до дела, это составит нефтяную выручку нескольких дней в Саудовской Аравии. Арабы могут против нас потратиться как захотят: в тысячу раз больше, в десять тысяч, в миллион.
— Ну, Гидеон, — сказал Бен-Гурион, — может быть у тебя есть маленькие хорошие новости?
Гидеон поворошил свои бумаги, но едва ли нуждался в них, докладывая о силе арабских нерегуляров и об их вероятной стратегии.
— Я насчитал менее трех тысяч полностью занятых человек в абдулкадаровской Милиции джихада, — сказал Гидеон. — Притом половина из них дислоцирована на территории Рамле — Лидда. Это означает, что они затеют полномасштабную схватку за аэропорт. На наших ранних стратегических этапах мы должны быть готовы задействовать Пальмах. Если мы не захватим аэропорт, это будет означать катастрофу.
Начальник оперативного отдела, молодой иерусалимский археолог тридцати лет, согласился с тем, что Рамле — Лидда и аэропорт — вторая по важности цель после Западного Иерусалима.
Гидеон продолжал.
— Остальные силы Джихада расположены вокруг Иерусалима. Но мы должны помнить, что для любой отдельной акции Абдул Кадар может поднять до десяти тысяч кофейных вояк. У всех них есть какое-нибудь оружие. Если он учует слабое местечко в нашей обороне, то может одолеть его просто численным перевесом. Он может ударить по нам тремя способами. Во-первых, по дорогам. Он может выставить тысячу человек вдоль Баб-эль-Вад против какого-нибудь отдельного конвоя.
— Чтобы держать чистыми Баб-эль-Вад и Иудейские холмы, — сказал Игаль Ядин, начальник оперативного отдела, — мы должны будем использовать всю бригаду Пальмах.
— Может быть и должны, — ответил Гидеон. — Очевидная стратегия Абдул Кадара состоит в блокировании Западного Иерусалима и доведении наших людей до голода.
— Это был бы смертельный удар по ишуву, — сказал Бен-Гурион.
Ядин, который был родом из Иерусалима и семья которого жила в городе, а отец открыл свитки Мертвого моря, был непреклонен.
— Я бы очень хотел перевести бригаду Пальмаха из Латруна в Иерусалим, но это невозможно. Нам придется думать в терминах еврейского государства без Иерусалима.
Воцарилась тишина; слышно было, как кто-то стряхнул пепел.
— Этого не должно случиться, — сказал Старик.
— Надеюсь, нет, — согласился Ядин.
Бен-Гурион кивком дал знак Гидеону продолжать.
— Четыре самых уязвимых поселения в Палестине — это Блок Эцион[9], — сказал он, имея в виду четыре киббуца ультраортодоксальных евреев, расположенные на арабской территории в пятнадцати милях к югу от Иерусалима. — Абдул Кадар может устроить там резню. Блок Эцион — мое главное возражение против «Плана “Д”». Думаю, нам следует его эвакуировать.
Несколько командиров вскочили в несогласии. Спор становился все острее.
— Тихо, тихо. Дайте Гидеону кончить.
— Западный Иерусалим уже стал нашей самой большой проблемой, — настаивал Гидеон. — Как, черт возьми, он сможет снабжать Блок Эцион?
— Я не согласен! Абдул Кадар не сможет взять Блок Эцион.
— Тогда я предлагаю, чтобы ты лично возглавил первый же конвой, который попытается туда прорваться, — возразил Гидеон. — Допустим, Блок Эцион держится против нерегуляров. Допустим, некоторые отдельные поселения в Негеве и Галилее держатся в первой фазе. Что после? Что произойдет во второй фазе, когда Арабский легион перейдет реку Иордан, а египтяне вторгнутся с юга?
— Забудь на минуту о «Плане “Д”». Я хочу знать твою оценку Каукджи.
Старик был более чем упрям. Гидеон глубоко вздохнул и пожал плечами.
— Каукджи собрал силу из восьми тысяч человек: тысяча сирийцев, пятьсот ливанцев, две тысячи иракцев, пятьсот иорданцев, две тысячи саудовцев и две тысячи египтян. Их украшают офицеры регулярных армий этих стран. Вдобавок надо учитывать несколько тысяч Мусульманских братьев и несколько сот хорошо обученных войск, носящих форму британских дезертиров, бывших нацистов и европейских наемников. У Каукджи будет оружие и полдюжины артиллерийских батарей.
— Насколько они хороши?
— Они более чем подходят для данной цели. А их стратегия не составляет тайны. Каукджи перейдет реку и попытается захватить некоторые из самых удаленных поселений в Галилее. Ни одно из этих поселений не сможет зависеть от подкреплений с нашей стороны. Если Каукджи захватит деревню или киббуц, то там будет резня. Я уверен, что Каукджи твердо полагает, что такой резней сможет вызвать панику и бегство евреев из Галилеи.
Начальник разведки кивнул в знак согласия.
— В первой фазе, в которую мы вступаем, — продолжал Гидеон, — англичане собираются занять кроткую позицию. Они позволят Арабской армии освобождения под началом Каукджи войти в Палестину без сопротивления и разрешат им устроить свою штаб-квартиру в кварталах, густо населенных арабами, вероятно вокруг Назарета.
— Ты говоришь, что англичане будут оставаться безучастными, если Каукджи учинит резню?
— Ну, тут мы переходим к личным оценкам, — ответил Гидеон. — Мое мнение, что они не пошевельнут пальцем. Открыто позволят Каукджи действовать. Англичане будут делать то одно, то другое, играя в беспристрастность, но это будет ложью. Даже если Каукджи не удастся взять какое-нибудь поселение, он намерен нанести нам большой урон на дорогах.