– Понятно, вопросов больше не имею.
Али взял правее.
– Как все-таки мы будем вылезать? – спросила Йасмин.
– Понятия не имею, – честно признался Али. – Но я что-нибудь придумаю.
У следующего колодца стояла лестница.
– Вот видишь, – заявил Али. – Я же говорил, что-нибудь придумаю. Я словами не бросаюсь.
– Действительно. Я смотрю, ты хозяин своему слову. Так что вылезаем?
Али задумался, он пытался сообразить, как далеко они ушли от преследователей.
– Надо вылезать, – заявила Йасмин.
– Почему?
– Это знак, свыше.
– С чего ты взяла?
– А откуда, по-твоему, лестница взялась?
– Действительно, я как-то об этом не подумал, вернее, я подумал, что оставил кто-нибудь.
– Наивный, в наше время лестницами не бросаются.
– Ладно, будь, по-твоему.
Али обнажил оба своих кинжала.
– Что ты собрался делать? – испугалась Йасмин.
– Барашка свежевать, не видишь разве!
– Какого барашка, где ты здесь видишь барашка? – от холода Йасмин совершенно утратила чувство юмора.
Али не стал ничего объяснять, выставив перед собой кинжалы, полез наверх и осторожно выглянул из колодца. Всюду, насколько хватал взгляд, была степь, лишь с одной стороны по прежнему тянулась гряда невысоких гор. Вдалеке паслась отара овец.
– Как чувствовал, – вкладывая кинжал в ножны, подумал Али. – Поднимайся, – сказал он внизу, – Кажется, нет никого, – он спустился на несколько перекладин, протягивая девушке руку. С его помощью она выбралась наружу и сразу же принялась стягивать с себя одежду.
– Ты что делаешь?
– Снимаю мокрую одежду, не видишь разве?
– Мне отвернуться?
– Как хочешь, мне все равно.
– Хорошо, я буду смотреть.
– Зачем?
– Давно мечтаю об этом.
Йасмин пожала плечами.
Тем не менее, когда на ней осталась лишь одна нательная рубаха, она взглянула на юношу и грозно спросила:
– Ну?
– Что ну?
– Может быть, все-таки отвернешься?
– Ты же сама сказала…
– Я передумала.
Али вздохнул и отвернулся. И сам стал раздеваться, жалея, что на затылке у него нет глаз. Он стянул с себя одежду, выкрутил и разложил прямо на земле.
– Представляю, что думают о нас на небесах, глядя, как торопливо мы раздеваемся, – отбивая дробь зубами, пошутил он, оставшись в исподнем.
– Ты за них не беспокойся, – огрызнулась Йасмин, – У них свой взгляд на вещи.
– И как они ошибаются, – добавил Али, раскидывая руки и поворачиваясь лицом к солнцу. – Все время удивляюсь, откуда в тебе это философское начало.
– Не поворачивайся, – предупредила его Йасмин.
– Я не думал поворачиваться к тебе, я к солнцу.
– Солнце в небесах, туда смотри.
– Не могу понять, где мы оказались, – сказал в ответ Али, оглядывая окрестности в дозволенном секторе видимости. – Нет ни одного знакомого ориентира. Не могли же мы под землей так далеко уйти. С одной стороны, это хорошо, конечно.
День был жаркий, через четверть часа одежда, разложенная на земле, была все еще сырой, но уже утратила избыток влаги.
– Одевайся, – сказал Али и стал натягивать одежду. – Время не ждет.
– У меня еще одежда не высохла.
– Ничего, одевайся, по дороге высохнет, – бросил Али и, не оглядываясь, пошел в сторону пасущейся отары. Через некоторое время он все же оглянулся.
Йасмин шла за ним на порядочном расстоянии. Казалось, что отара находится недалеко. Но на самом деле до нее оказалось не менее двух газов[103]. За овцами ходил мальчик лет 12-ти. Он отогнал овчарок, с лаем бросившихся им навстречу. Али обратился к нему с вопросом.
– Скажи, приятель, где здесь дорога на Марагу?
Пастушок долго с любопытством разглядывал Али и его спутника. Наконец покачал головой:
– Не знаю.
– А вообще дорога есть здесь?
– Не знаю.
– А деревня твоя где?
– Мы кочуем, – сказал мальчик, – Здесь нет деревни, вон там стоим.
Али посмотрел в указанную сторону. В низине в небольшой рощице стоял шатер. Али задумался. Судя по тому, как степь скрадывала расстояния, ходу до становища было не менее фарсанга.[104] Стоило ли терять время. Но он никак не мог сориентироваться и понять, где они находятся. У кочевников можно было бы разузнать дорогу. Али махнул Йасмин рукой, чтобы она изменила направление, и пошел к шатрам, не упуская девушку из поля зрения. Потом ему в голову пришла мысль, и он остановился. И когда Йасмин подошла к нему, сказал:
– Слушай, тебе придется стать моей женой.
Йасмин показала ему кукиш и стала крутить головой, видимо, в поисках палки.
Али торопливо добавил:
– Или сестрой, что тебе больше понравится. Я имею в виду, что тебе опять надо стать девушкой. После караван-сарая хорезмийцы уже знают, что ты переодетая в мальчика девица. Переодевайся, может, удастся сбить их с толку. Давай, я отвернусь.
– Ты-то отвернешься, – ответила Йасмин. – А он?
Али оглянулся. Пастушок стоял, опираясь на посох, положив на руки подбородок и, не скрываясь, смотрел на них.
– Там впереди какой-то стожок виднеется, – сказал Али. – Пойдем к нему.
Они добрались до небольшой копны накошенного сена. Йасмин повалилась на него и закрыла глаза.
– Я просил не спать, а переодеться, – заметил Али.
– Я не буду переодеваться.
– Почему?
– Одежда мокрая, я ее не высушила.
– Ну ничего, солнце, видишь какое, быстро высохнет.
Йасмин достала платье, выкрутила и, встряхнув, бросила на сено.
– Пока не высохнет, не одену, мне холодно. Я полежу немножко, ладно?
– Как холодно? – удивился Али, – Жарко, дышать уже нечем, надо в тень прятаться.
Но Йасмин закрыла глаза и, казалось, тотчас же уснула.
– Слушай, не время спать, – сказал Али. Он подсел к ней и взял за руку, намереваясь растормошить. Но рука была безжизненна, девушка действительно спала или была в беспамятстве. Рука была горячей, он дотронулся до ее лба.
– Только этого не хватало, – в сердцах воскликнул Али. – Она умудрилась заболеть, нашла время! Намочила ноги немножко, и, пожалуйста. Ох уж эта мне знать.
Али поднялся и посмотрел на кочевье, они не прошли и половины пути, оглянулся. От пастушка они недалеко ушли, но возвращаться не имело смысла, вряд ли от него можно было получить какую-нибудь помощь.
– Что же делать? – спросил вслух Али, но ему никто не ответил, тогда он повалился рядом с ней на сено и стал набираться сил. Положение было безвыходным, точнее, выход был только один – тащить ее на себе. Оставить ее здесь на солнцепеке он не решился, мало ли что. Али встал, похлопал девушку по щеке. Когда она слабо застонала, сказал:
– Я сейчас посажу тебя на спину и понесу, старайся держаться за меня.
– Еще чего, – слабо произнесла Йасмин, – Сама пойду, – и вновь заснула, приоткрыв рот.
Но когда Али стал взваливать ее на спину, она оттолкнула его, встала и, пошатываясь, пошла в обратную сторону. Али догнал ее, взял за руку и повернул. Поднял ее платье и сунул в хурджин, выпустил косы из-под ее шапочки. Когда они дошли до становища, из ближайшего шатра навстречу вышел мужчина. Али приветствовал его.
– Мы сбились с пути, – сказал он. – Далеко отсюда до Мараги?
Человек непонимающе смотрел на него.
– Дорога на Марагу где? – добавил Али.
– Не знаю. В той стороне есть какая то дорога, несколько фарсангов отсюда?
– Как же вы здесь живете, если ничего не знаете?
– Кочуем мы по степям, овец пасем, нам дороги ни к чему, – резонно ответил человек. – А вы откуда взялись?
– Там, мальчик сюда показал.
– Это мой сын.
– Как тебя зовут? – спросил Али.
– Юсуф.
– Юсуф, помоги нам, сестра простыла. В шатре есть женщины?
– Сейчас жену позову.
Юсуф вернулся к шатру, отдернул полог и сунул голову внутрь. Оттуда вышла женщина, Али поздоровался.
– Что случилось? – спросила она.
– Вот ей нездоровится, – сказал Али. – Можно ей отдохнуть немного?
Женщина, подойдя, взяла Ясмин за руку, потрогала лоб.
– А может, она заразная? – заявила она. – А у меня дети.
– Женщина, это гости, – подал голос Юсуф. – Попридержи язык.
– А если она заразит их? Кто с ними возиться будет, ты, что ли?
Йасмин с безучастным видом следила за происходящим.
– Красивая, – сказала женщина. – Кто она тебе?
– Сестра, – запнувшись, ответил Али.
– Не больно-то вы похожи. Открой рот. Язык покажи, Глотать больно?
Йасмин послушно выполнила все ее приказы.
– Ладно, пойдем, похоже, у нее жар, простыла.
– Точно простыла, – подтвердил Али. – Мы тут вымокли изрядно. Вот она и заболела.
Женщина взяла ее за руку и повела в шатер, бросив, Али:
– Ты здесь подожди.
Они скрылись в шатре, а оттуда вылезли несколько ребятишек, которых выгнали оттуда.
– Все твои? – спросил Али.
Пастух кивнул.
– Дай бог здоровья.
– Спасибо, и твоим родственникам здоровья.
Еще одна девочка лет восьми, выйдя из шатра, заявила:
– Мама сказала, что надо вскипятить воду, – и, улыбаясь, добавила: – Она такая красивая.
Ребята глазели на Али с любопытством.
Али тоже улыбался, хотя радоваться было нечему. Юсуф наломал сухих веток из хвороста лежащего кучей позади шатра, запалил костер, подвесил над треногой котел с водой.
– Издалека путь держите? – спросил Юсуф.
– Из Тебриза. Так все-таки где дорога, неужели никто не знает? Мне к вечеру надо быть в Мараге.
– Вот за теми горами лежит какой-то город. Может быть, это и есть Марага.
Али посмотрел в указанном направлении. Горы были невысокие и пологие, но лежали в синеватой дымке. А значит, были довольно далеко.
– Там есть тропы, мы там пасли отару весной.
– Сколько мне до них идти?
– К вечеру доберешься, до них не так далеко, как кажется. У подножия заночуешь, а утром…