Через некоторое время своды озарились светом факела. И чей-то голос сказал:
– Или вы глухие, или вы надо мной издеваетесь. Я слышал звук. Как будто что-то упало в воду. Посмотрите, видите, пол мокрый.
– Пол мокрый оттого, что здесь сырость. С потолка капает, вишь, какие сосульки висят.
– Идиот, это каменные сосульки.
– А разве они не капают?
– Лучше помолчи. Пойду за веревкой.
– Зачем веревку?
– Тебя повесить, болвана. Спуститься надо вниз к воде. Посмотреть. Если кто-то здесь был, значит, он только там может спрятаться.
– А кто туда полезет?
– Ты, конечно. А я тебя буду страховать.
– Я не полезу.
– Черт бы тебя побрал, трус проклятый.
– Сам полезай, раз ты такой храбрый.
– Ладно, поступим иначе, – сказал разбойник. – Иди веревку принеси.
– Зачем?
– Увидишь.
– Что он еще задумал? – прошептал Али. Меч он выронил при падении, защищаться было нечем.
– Я больше не могу, тела своего не чувствую от холода.
– Потерпи, – попросил Али, – Пожалуйста.
– Может, мы выйдем, мы же не брали их денег.
– Они нас убьют только за то, что мы знаем про их тайник.
Новый замысел разбойника стал ясен, когда сверху стал спускаться на веревку горящий факел, освещая все внутреннее пространство.
– Ну, все, – сказал Али. – Нам конец.
Скрыться на водной глади можно было, только уйдя под воду.
– Видишь что-нибудь? – спросил разбойник у своего товарища.
– Нет, – ответил тот.
В этот момент раздался голос третьего разбойника, который крикнул:
– Скорей сюда, там какие-то люди поднимаются по склону, кажется, хорезмийцы.
Брошенный факел с шипение упал в воду вместе с веревкой. Наступила кромешная тьма.
– Держись за камень, – сказал Али и в несколько гребков достиг веревки, медленно уходящей под воду.
– Я сейчас полезу наверх, посмотрю, что там, потом вытащу тебя веревкой.
– Не уходи, – взмолилась Йасмин. – Я боюсь.
– Надо выбраться, пока они заняты, – сказал Али.
Он завязал веревку на поясе и полез вверх. В гроте с сокровищами никого не было. Али быстро вытащил из сундука с оружием кинжал с серебряной рукоятью с рубином, и, осторожно ступая, стал продвигаться в пещере. Судя по тишине, она была пуста. Бежавшие в спешке разбойники оставили горящий факел, он торчал из расщелины в стене. Лишь выглянув из-за выступа, Али увидел, что пещера пуста, а выход закрыт. Догадаться, что спугнуло разбойников, было несложно. Это мог быть отряд шихны, разыскивающий Али и его спутницу. Он прислушался. Сквозь скальную толщу звуки не доносились. Али вернулся и вытащил Йасмин. Затем, собравшись с духом, повернул рычаг механизма. Скала отъехала в сторону. Ослепительный дневной свет заставил их зажмуриться. Были слышны гортанные крики, доносившиеся откуда-то издалека. Они осторожно вышли из пещеры и увидели яростную схватку, происходившую на склоне горы. Часть отряда хорезмийцев, видимо, оставшаяся караулить появления Али с женой, взяли в кольцо троих разбойников, которые, несмотря на малочисленность, сражались, как львы. Али, схватив Йасмин за руку, бросился бежать вниз по противоположному склону горы.
Нахичеван. Месяц спустя
– Когда мы расстались, – сказал Али, – Он собирался подняться на эту гору, чтобы поохотиться на зайцев. И сейчас на вершине кто-то стоит. Может быть, это он?
– Давно вы расстались?
– Скоро год.
– Хочешь сказать, что он все это время стоит и высматривает тебя?
– Конечно, нет. Думаю, что он давно уехал на родину.
– Зачем же мы сюда едем?
– Вообще-то мы едем в Байлакан, в мое ленное владение.
– В наше.
– В наше.
– А по дороге заехали в Нахичеван. Сестра его здесь, Лада. Расспрошу ее о нем.
– Я бы не сказала, что нам по дороге, мы делаем крюк.
– Иногда подобный крюк укорачивает путь, больше чем прямая дорога.
– Кажется, он нам машет.
– Кто?
– Тот человек на вершине горы.
В этот момент до их слуха донесся свист.
– Этого не может быть, – сказал Али.
– Как не может быть, когда он свистит, ты что, не слышишь?
– Значит это Егорка, кто еще может свистеть нам. Я здесь больше никого не знаю.
– А как он нас разглядел с такого расстояния? – спросила недоверчиво Йасмин.
– Он охотник, зоркий глаз, верная рука.
Между тем «Зоркий глаз и Верная рука», торопясь, насколько это было возможно, спускался по склону горы. Сомнений не оставалось. Это был Егорка. Уже можно было различить фигуру человека богатырского телосложения. В одной руке он держал лук, в другой какой-то серый мешок, который от его прыжков раскачивался из стороны в сторону, словно норовя вырваться из рук.
– Вот что значит мужская дружба, – сказал Али. – Сколько времени прошло, а он стоял на том же месте и ждал, когда я вернусь.
– Даже не знаю, что и сказать, – произнесла Йасмин. – Кажется, я начинаю ревновать.
Это в самом деле был Егорка. Убедившись в этом, Али спешился и пошел навстречу другу. При ближайшем рассмотрении серый мешочек в его руках оказался зайцем, который не оставлял попытки вырваться из рук. Друзья обнялись, затем отстранились, разглядывая друг друга.
– Салам алейкум, ханум, – сказал Егорка и поклонился Йасмин. Она ответила улыбкой и наклоном головы.
– А это что? – опасливо спросила Йасмин, показывая на зайца, которого, Егорка держал за уши.
– Это заяц, – гордо сказал охотник.
– А почему он дергается?
– Так он живой, я его силком поймал.
– Силком или в силки? – уточнил Али.
– В силок. Это тот самый заяц, который ушел от меня в прошлом году, когда я тебя провожал.
– А как ты его узнал? – спросила Йасмин. – Ты что, его в лицо запомнил?
– Нет, он мне сам признался. Шучу. А это та девушка, которую мы искали? – полувопросительно-полуутверждающе произнес Егорка, глядя на Йасмин.
– Да, и она моя жена, – ответил Али.
– Я рад за тебя. Как хорошо, что вы приехали, надеюсь, что ко мне, а не проездом.
– Вообще-то проездом, но сделали крюк, чтобы увидеть тебя и Ладу.
– Это хорошо. Пойдем, Лада будет рада. Хотя у нее неприятности.
– Что случилось?
– По дороге расскажу. Ничего, если я сяду на вашу вьючную лошадь?
– Конечно.
– Подожди садиться, – сказала Йасмин, – скажи прежде, что ты собираешься делать с этим зайцем?
– Зарежем его, в честь вашего приезда.
– Давай его отпустим в честь нашего приезда.
– Твое желание, ханум, для меня закон.
– А ты что же, домой не поехал? – спросил Али.
– Поехал, только я недавно вернулся. Мать опять послала за Ладой. Сказала, сунуть в мешок и привезти. Я, наверное, так и буду взад-вперед между ними валандаться.
Говоря это, Егорка распутал петлю на лапах зайца и отпустил его. Перепуганная дичь унеслась в несколько прыжков. Затем он повесил на плечо лук и взобрался на вьючную лошадь.
– Далеко еще до города? – спросила Йасмин. – А то я больше сидеть не могу.
– Да нет, недалеко, вот ту гору обогнем, и стены уже видно будет.
– Как дома? – спросил Али.
– Хорошо. Мать была так рада, когда узнала, что Лада жива-здорова. Она уже и меня-то оплакала. А когда я сказал, что Лада вернется только когда замуж выйдет, тут она осерчала. Стала кричать: «За басурмана, ни за что!» Знала бы она, что Лада уже замуж вышла. К ней еще до моего отъезда один сватался.
– Ты все-таки полегче насчет басурман, – заметил Али.
– Извини. Да только она с мужем недолго прожила. Через месяц он с ней развелся и теперь в суд подал на нее, требует дележа имущества. Так что ты вовремя.
– Ну и ну, – неожиданно развеселился Али.
– Тебе смешно, – укоризненно сказал Егорка. – А Лада страдает. Она думала, что мошенник по любви женился. А оказалось, что у него еще есть жена. Лада не стерпела, выгнала его.
– А почему я вовремя? – поинтересовался Али. – Может, ты думаешь, что я должен на ней жениться? При этих словах Йасмин показала Али кулак.
– Я был бы рад, если бы ты на ней женился, но боюсь, что время уже упущено. Раньше надо было думать. Ты будешь представлять ее интересы в суде. Ты же юрист.
– Да, действительно, как-то в свете последних событий я подзабыл об этом.
Лада стояла на террасе, закутавшись в шаль, и смотрела на Аракс, когда услышала топот копыт за забором, высота которого оставляла всадников невидимыми взору. Затем в ворота постучали, и она услышала голос брата. Гадая, откуда взялись лошади, если он уходил пешком, она велела слуге открыть. Увидев, кто ступил во двор, произнесла:
– Смотрите, кто пришел! – и затем добавила: – Хош гэлмисиниз.
Али и Йасмин пробыли в Нахичевани до тех пор, пока Лада не развелась со своим мужем. Али представлял ее интересы в суде и блестяще отбил все претензии к ее имуществу. После суда проигравшая сторона подошла к нему и пристыдила, упрекая в том, что он помогает неверным, на что Али ответил, что закон един для всех. После этого они собрались ехать в Байлакан, к великому огорчению Егорки и Лады.
В Нахичевани было неспокойно. Близость татар и атмосфера неминуемой гибели вселила в жителей своего рода безумие… Отсутствие твердой власти совершенно распустило чернь, которая бездельничала и занималась поиском виноватых. На их роль идеально подходили неверные. Особенно богатые неверные. Уже нельзя было выйти на улицу, чтобы не услышать оскорбление в свой адрес. Это больше всего возмущало Ладу, принявшую ислам. Брат уговаривал ее вернуться домой.
– Что тебя держит, я не понимаю? – говорил Егорка. – Ты не видишь, что все идет к тому, что город возьмут татары. Но до тех пор есть вероятность пострадать и от местных.
Лада обратилась за советом к Али. Тот вынужден был признать правоту слов своего друга. Накануне того дня, когда Али и Йасмин собирались отправиться в Байлакан, на родину Али, Лада устроила прощальный ужин. За ужином Али предложил:
– Если ты не хочешь вернуть на Русь, то почему бы вам ни поехать вместе с нами в Байлакан.