Лада, накинув платок, привела разбойников в зал, застеленный хорасанскими коврами.
Разбойники пришли вдвоем. Третий остался на улице караулить.
– А где же ваш товарищ? – спросила Лада.
– Он при деле.
– Садитесь, господа, – предложила Лада, – хозяйка сейчас выйдет.
Разбойники расселись на коврах, которые она выбирала с такой любовью, подоткнув под бока мутакка. Закрывая за собой двери, Лада услышала голос одного из них:
– Дело принимает романтический оборот, оказывается, нас пригласила женщина.
– Ты что, глухой, – ответил другой разбойник, – она еще на улице сказала: «госпожа приглашает».
– Наверно, я о чем-то другом думал.
– Я знаю, о чем ты думал: как свое брюхо набить и спать залечь. Больше тебя ничего в этой жизни не интересует. Если бы ты не забыл закрыть вход в пещеру, мы бы не тратили свое время здесь понапрасну.
– Ну, почему же понапрасну? – отозвался третий разбойник, – сейчас к нам хозяйка выйдет, надеюсь, она молода.
– Служанка, кстати, у нее ничего, – сказал первый разбойник.
Лада взяла поднос с фруктами, сладостями, приготовленный Йасмин. Поставила его на голову, придерживая рукой. Другой рукой подхватила кувшин с вином и вернулась к гостям. При виде подноса, разбойники оживились, а когда Лада принялась наполнять чаши вином, разбойник воскликнул:
– В этом доме подают вино, и прислуживает прекрасная гурия. Кажется, мы попали в рай.
Лада тихо сказала:
– Еще нет, но за этим дело не станет.
– Что ты говоришь? – спросил разбойник.
– Я говорю, чувствуйте себя как в раю, – сказала Лада, – ешьте, пейте.
Она вышла из зала и увидела Йасмин, которая готовилась войти. На ней было любимое платье Лады. Темно-зеленый шелк, расшитый персидской бирюзой.
– Это мое платье, – шепотом возмутилась Лада, – лучшее.
– Дом тоже твой, – ответила Йасмин.
– Умоляю, не запачкай.
– Ничего, кровь легко отстирывается, – ответила Йасмин.
От этих слов Лада едва не упала в обморок.
Йасмин глубоко вздохнула, закрыла лицо тонкой прозрачной накидкой, и вошла в комнату.
С любопытством, глядя на женщину, разбойники поднялись ей навстречу.
– Приветствую вас, господа путешественники в своем доме, – молвила Йасмин. – Моя служанка, возвращаясь с рынка, сказала, что трое благородных людей стоят на улице напротив моего дома. Я сказала об этом своему отцу, и он сказал, что невежливо не пригласить в дом человека, стоящего у ворот. Так говорил пророк, да пребудет с ним мир. Ешьте, пейте, надеюсь, наше вино придется вам по вкусу.
– Вино замечательное, – сказал первый разбойник, – у него какой-то особенный бархатистый вкус. Что это за вино?
– Это наше местное вино, азербайджанское. Я дам вам с собой в дорогу, если оно вам так понравилось.
– Благодарю тебя, ханум, а где достопочтимый хозяин этого дома?
– К сожалению, он нездоров, не может выйти к вам.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет, простыл на охоте.
Жаль, передай ему нашу благодарность.
– Непременно.
– А как ты догадалась, что мы путешественники?
– По вашему говору, нахичеванцы говорят иначе.
Разбойники расхохотались несколько развязно, Йасмин с удивлением заметила, что они уже захмелели.
– Это точно, воскликнул разбойник, – они буквально к каждому слову прибавляют приставки ба: “иди сюда ба”, “ садись да ба”. Разбойники вновь расхохотались. Но ты, госпожа, так не говоришь. Ты не местная.
– Мы жили в Табризе, после нашествия татар переехали сюда.
– А чем вы занимаетесь? Каков род ваших занятий? – спросила Йасмин. Первоначальный испуг и волнение прошли, и она вела себя уверенно и даже в чем-то дерзко.
Гости переглянулись, и Абдулла, а это был он, весело сказал:
– Купцы мы, благородная госпожа.
– Какие же товары вы привезли в Нахичеван? У нас здесь всего в избытке.
– Мы приехали получить должок с нашего компаньона.
– Это такой высокий и светловолосый?
– Да-да, – оживились разбойники, – вы знаете, где он живет?
– Нет, не знаю. На нашей улице, во всяком случае, таких нет.
– Откуда же вы знаете, что он высокий и светловолосый? – подозрительно спросил Окуз.
– Служанка сказала, что вы ищете такого человека.
– Действительно, – разочарованно сказал Абдулла, – мы ее расспрашивали. Окуз вдруг развязно спросил:
– А куда вы поедете, когда здесь появятся татары?
– Мы об этом не думали, – сказала Йасмин, – но для вас, надо полагать, этот вопрос решен.
– Нет, не решен, – неожиданно грустно сказал Абдулла, – ломаем голову. Столько нажито…
– Непосильным трудом, – перебил его Окуз и расхохотался.
Абдулла смотрел на него сначала укоризненно, но затем улыбнулся, издал смешок. К нему присоединился Окуз. Они хохотали до слез, всхлипывая и повторяя “непосильным трудом”. Это словосочетание почему то вызвало у них новый взрыв смеха.
– Пейте, господа, угощайтесь, – воскликнула Йасмин. – Я смотрю, вы люди жизнерадостные и не прочь повеселиться. Может быть, вы желаете послушать музыку?
– Это было бы верхом удовольствия, – отсмеявшись, сказал Абдулла, – прости нас, мы шумно себя ведем, наверное, докучаем твоему отцу.
– Нисколько. Он выйдет позже, не беспокойтесь.
Йасмин хлопнула в ладоши, и в зал вошла Лада.
– Слушаюсь вас, госпожа, – сказала она и поклонилась до пола.
«Переигрываем», с досадой подумала Йасмин.
– Наполни кубки наших дорогих гостей и сыграй им какую-нибудь хорошую мелодию.
– Слушаюсь, госпожа, – повернувшись к Йасмин и делая страшные глаза, – сказала Лада.
Она наполнила кубки, принесла чанг, села, скрестив ноги, и тронула струны.
Полилась музыка.
Некоторое время разбойники слушали, попивая вино, затем Окуз сказал:
– Очень хорошая музыка, но мы больше любим игру на барабане.
– Помолчи, невоспитанный, – одернул его Абдулла, – разве ты не знаешь, дареной лошади в рот не заглядывают и тем более на ней не скачут.
– А ты поговорки перепутал, – злорадно ответил Окуз.
У обоих изрядно заплетались языки.
– Не спорьте, господа, – сказала, откладывая чанг в сторону Лада, – я умею играть на барабане.
Она вышла и вскоре вернулась. Под рукой на тонком ремне у нее висел узкий удлиненный барабан-думбул. Лада принялась бить в него ладонями, извлекая какой-то энергичный ритм, двигаясь, совершая танцевальные движения. Разбойники весело хлопали в ладоши в такт ее шагам. Лада бросила вопросительный взгляд на Йасмин, та кивнула утвердительно, поднялась, стала танцевать, подражая Ладе, при этом, держа правую руку под шалью, готовясь ударить ближайшего к ней разбойника, но в этот момент он вдруг перестал хлопать, широко зевнул и повалился на ковер. Абдулла попытался его поднять сам, при этом с трудом держась на ногах. Йасмин приблизилась к ним, обнажив клинок. Увидев это, Лада достала свой кинжал. Абдулла обернулся и воскликнул:
– Э, да у них ножи, я же говорил, что это тот самый дом.
Он едва увернулся от выпада Йасмин, но не удержался на ногах, упал. Стал подниматься, тогда Лада, оставив кинжал, ударила его по голове барабаном. Абдулла повалился на неподвижно лежащего товарища и затих. Йасмин, которую трясло от волнения, переводила взгляд от одного лежащего разбойника к другому.
– Ничего, не понимаю, – наконец-то сказала она, – а что с ними?
– Что, что? Напились и спят, – тяжело дыша, объяснила Лада. – Все очень просто.
– Их что, с этого кувшинчика так развезло? Мой отец, я помню, один за ужином такой кувшин выпивал.
– Вообще-то организмы у людей разные. Один с чашки лыка не вяжет, а другому и кувшина мало. Но здесь дело не в организме, а в вине.
– В вине?
– Да, как говорил Омар Хаям: «истина в вине».
– Ты что, их отравила? – воскликнула Йасмин.
– Нет, просто бросила в вино гашиш. Мой бывший муж так иногда делал. Когда то он был дружен с исмаилитами, его научили. Они будут спать теперь очень долго.
– А зачем ты это сделала?
– Очень крови я боюсь, – пояснила Лада, – тем более что здесь ковры. Знаешь, сколько динаров я за них отвесила?
– Почему же ты меня не предупредила?
– Поздно было, я же не сразу сообразила, про гашиш.
Йасмин обняла Ладу. Потом принесла веревку и спящих связали.
– Теперь надо заманить третьего, – сказала Йасмин.
– Зачем манить? Он сам придет.
– Ждать некогда, – заявила Йасмин. – Иди, позови его.
– А вдруг он заподозрит?
– А ты позови так, чтобы он не заподозрил. Когда он войдет, держись сзади.
Лада открыла лицо и так, с непокрытой головой, вышла на улицу.
– Благородный господин, – обратилась она к разбойнику, который с мрачным видом прохаживался взад-вперед вдоль забора. – Ваши товарищи просят вас подняться в дом.
Ошеломленный красотой Лады, разбойник глупо заулыбался и пролепетал:
– А караулить, кто будет? Пусть кто-нибудь меня сменит.
– С террасы из дома все видно, – нашлась Лада, – прошу вас.
– А что же они тогда меня раньше не позвали? – спросил разбойник. Видно было, что он был мрачен именно по этой причине.
– Пока поели, выпили вина.
– Что? – воскликнул разбойник, – вина?!
Быстрым шагом он вошел во двор. Йасмин встретила его на дорожке, ведущей в дом.
– Приветствую гостя в своем доме, – произнесла она.
Разбойник сделал несколько шагов и, поскольку хозяйка не двигалась, остановился. Йасмин приблизилась к нему. Заинтригованный мужчина с любопытством ожидал, губы его растянулись в улыбке, обнажив щель между зубами. В этот момент Лада, идущая сзади присела под мужчину и Йасмин, протянув руку, толкнула разбойника в грудь. Мужчина, открыв от изумления рот, потеряв равновесие, грохнулся оземь. Йасмин тотчас села ему на грудь и приставила острие кинжала к его глазу.
– Шевельнешься, – сказала она, – лишишься глаза.
– Понял, – проговорил внезапно охрипший разбойник.
– А сейчас становись на колени, руки назад.