Когда у Дайю спросили, как он молился, он ответил:
— В нашей секте не принято оживлять мертвецов, поэтому я не знаю никакой специальной молитвы. Я просто открыл свое сердце для буддийского Закона, вернулся в храм, наточил короткий меч, который когда-то был подарен храму, и спрятал его в своей мантии. Затем я обратился к покойнику с молитвой: «Если сила буддийского Закона существует, сразу же возвращайся к жизни». Поскольку я был исполнен решимости, если бы покойник не вернулся к жизни, я не задумываясь вскрыл бы себе живот и умер рядом с ним.
Когда Ямамото Городзаэмон отправился к священнику Тэцугю в Эдо, чтобы тот поведал ему о буддизме, Тэцугю сказал:
— Буддизм отвергает мыслящий разум. Выше этого нет мурости. Для вас как для воина у меня есть хорошее подтверждение этого. Китайский иероглиф «малодушие» получается, если к иероглифу «смысл» прибавляют основу «человек». Отметим, что «смысл» подразумевает «мышление». Это значит, что когда человек омрачает мышлением свой подлинный разум, он становится малодушным. Может ли человек быть безупречным на Пути Самурая, если он продолжает мыслить? Полагаю, вы сделаете из этого вывод.
Как говорил один старый самурай, взять врага на поле боя все равно что соколу поймать птицу. Хотя сокол видит перед собой тысячи птиц, он не замечает ни одной из них, кроме той, которая должна стать его добычей.
Более того, голова, которую человек взял на поле боя после того, как заявил: «Я возьму в плен воина в таких-то доспехах», называется пгэдзукэ-но куби.
В «Коёгункан» один воин говорит:
— Когда я встречаюсь с врагом, мне кажется, будто я вхожу во тьму. Поэтому я часто получаю тяжелые ранения. Но вы сражались со многими известными воинами и никогда не были ранены. Почему это так?
Другой отвечает ему:
— Когда я встречаюсь с врагом, это действительно напоминает пребывание во тьме. Но если при этом мой ум пребывает в покое, он подобен ночи, озаренной бледным лунным светом. Если я начинаю поединок в таком состоянии, я знаю, что не могу быть ранен.
Вот что чувствует воин в мгновение истины.
Ружейная пуля, попадая в воду, отлетает рикошетом. Говорят, что если пометить ее ножом или оставить на ней след зубами, она войдет в воду. Более того, если хозяин часто охотится или как-то по-другому использует оружие, меченая пуля принесет ему удачу.
Однажды господа Овари, Кий и Мито в десятилетнем возрасте были в саду вместе с господином Иэясу, когда тот сбил осиное гнездо[27]. Из гнезда вылетели осы и господа Овари и Кий в испуге убежали прочь. Однако господин Мито одну за другой снимал ос со своего лица, но никуда не убегал.
В другой раз господин Иэясу сушил на жаровне каштаны и пригласил мальчиков присоединиться к нему. Когда каштаны нагрелись, они внезапно начали лопаться. Двое ребят испугались и отстранились. Однако господин Мито не испугался. Он подобрал каштаны, скатившиеся с жаровни и положил их обратно.
Для изучения медицины Эгути Тоан отправился в дом старого Ёсида Итиана в районе Банте в Эдо. В это время поблизости жил мастер меча, с которым Тоан время от времени занимался. У этого мастера был также ученик-рёнин, который однажды подошел к Тоану и сказал:
— Сегодня я собираюсь осуществить давнее намерение, которое я вынашиваю уже много лет. Я сказал тебе об этом, потому что ты мой давний друг.
Затем он ушел. Тоан почуял что-то недоброе в его словах и последовал за ним. Вскоре Тоан увидел, что с другой стороны к ренину приближается человек в плетеной шляпе. Проходя мимо человека в шляпе, ренин сильно ударил своими ножнами по ножнам человека в шляпе. Когда человек оглянулся, ренин сшиб с него шляпу и громко заявил, что собирается ему отомстить. Поскольку человек был застигнут врасплох, зарубить его оказалось нетрудно. Впоследствии жгельцы ближайших домов все как один поздравляли ренина. Говорят, они даже предлагали ему деньги. Тоан любил рассказывать эту историю.
Однажды, когда священник Унго из Мацусимы ночью шел через горы, его остановили разбойники.
— Я человек из этой местности, а не странник, — сказал он, — поэтому у меня нет денег, но вы можете забрать мою одежду. Прошу вас, оставьте мне жизнь.
— Что ж, наши усилия были напрасными, — ответили разбойники. — Твоя одежда нам не нужна. — И они двинулись дальше по дороге.
Не успели они пройти и двадцати метров, как Унго окликнул их.
— Я нарушил заповедь: «Не лги», — сказал он. — В замешательстве я забыл, что у меня в кошельке есть один кусок серебра. Искренне сожалею, что обманул вас, когда сказал, что у меня ничего нет. Вот это серебро. Пожалуйста, возьмите его.
Разбойники были так тронуты, что постриглись в монахи и стали его учениками.
Однажды в Эдо четыре или пять хатамото собрались для игры в го. В какой-то момент игры один самурай вышел в уборную, а другие тем временем затеяли драку. В результате один человек был убит, погас свет и воцарился беспорядок. На шум прибежал отсутствовавший самурай.
— Успокойтесь! Ваша ссора ничего не стоит. Зажгите лампы и позвольте мне сказать свое слово! — воскликнул он.
Когда лампы были снова зажжены, и все успокоились, этот самурай выхватил меч и отрубил голову одному из повздоривших.
— Моя самурайская удача изменила мне, и я не участвовал в потасовке, — сказал он впоследствии. — Если это будет понято как малодушие с моей стороны, мне придется совершить сэппуку. Даже если этого не случится, мне нечего будет ответить людям, которые уличат меня в том, что я сбежал в туалет. В этом случае мне тоже останется только совершить сэппуку. Я зарубил человека потому, что желаю умереть как победитель врага, а не как подозреваемый в трусости.
Когда сёгун услышал об этом, он похвалил самурая.
Десять слепцов путешествовали в горах. Дойдя до того места, где с одной стороны дороги зияла пропасть, они начали продвигаться вперед очень осторожно. Их охватил страх, и ноги у них дрожали. Вдруг человек, который шел впереди, споткнулся и упал в пропасть. Оставшиеся остановились и в ужасе запричитали:
— О! Какая жалость!
Но тот, кто упал, закричал им снизу:
— Не бойтесь. Когда я падал, мне не было страшно. Теперь со мной все в порядке. Раньше я думал: «И что я буду делать, когда упаду?», поэтому мое беспокойство не ведало границ. Но сейчас я успокоился[28]. Если вы тоже желаете обрести покой, скорей падайте сюда!
Ходзё Ава-но-ками однажды собрал своих учеников боевых искусств и обратился к прославленному физиономисту с просьбой определить, кто из его учеников смел, а кто тщедушен. Он велел ученикам по одному подходить к физиономисту.
— Если физиономист скажет, что ты «смел», ты должен стараться еще больше. Если он скажет, что ты «тщедушен», то ты должен полностью презреть свою жизнь. Речь идет о том, с чем ты родился, и поэтому здесь нечего стыдиться, — наставлял Ходзё каждого ученика.
Хиросэ Дэндзаэмону было тогда двенадцать или тринадцать лет. Усаживаясь перед физиономистом, он решительно сказал ему:
— Если вы прочтете у меня на лице тщедушие, я зарублю вас одним ударом!
Если нужно что-то сказать, говори без промедления. Если ты будешь говорить позже, люди подумают, что ты оправдываешься. Более того, иногда нужно ошеломить собеседника своей речью. В дополнение к уместно сказанному слову, ты одержишь высшую победу, если сможешь научить своего собеседника чему-то полезному для него. Так нужно действовать на Пути.
Священник Рей сказал: «Самураи былых дней больше всего боялись умереть в кровати. Они надеялись встретить свою смерть на поле битвы. Священник тоже ничего не достигнет на Пути, если в этом он не будет подражать воину. Если человек живет в уединении и избегает общества, он малодушен. Только ложные мысли заставляют его считать, что он сможет достичь чего-то, отгораживаясь от других. Ведь даже если, пребывая в уединении, он сделает что-то доброе, он не поведает будущим поколениям традиции своего клана».
У Такэда Сингэна был слуга по имени Амари Бидзэн-но-ками, который погиб в сражении. После смерти Амари должность конного воина при генерале занял его восемнадцатилетний сын Тодзо. Однажды человек из групы Тодзо был тяжело ранен, и поскольку кровотечение из раны не прекращалось, Тодзо велел ему выпить раствор помета гнедой лошади в воде.
— Я дорожу своей жизнью. Как я могу пить лошадиный помет?
— Какой смелый воин! — воскликнул Тодзо в ответ. — Ты правильно рассуждаешь, но преданность хозяину велит нам спасти себе жизнь и победить на поле битвы. Что ж, в таком случае я выпью с тобой. — И Тодзо отпил из чаши и передал ее раненому. Тот с благодарностью принял лекарство, и оно ему помогло.
Из Книги Одиннадцатой
В «Заметках о законах боевых искусств» говорится:
Принцип: «Сначала победи, затем сражайся» может быть выражен двумя словами: «Побеждай заранее». Трудно в учении — легко в бою. С пятьюстами преданными людьми можно победить десятитысячную вражескую армию.
Если после штурма крепости противника ты вынужден отступать, лучше идти не по главной дороге, а по обходным.
Своих убитых и раненых воинов следует оставлять на поле боя лицом вниз, головой в направлении врага.
Понятно, что воину приличествует быть первым в нападении и последним в отступлении. Когда придет время атаковать, воин улучит подходящий момент. В ожидании подходящего момента воин не упустит случая атаковать.
Шлем обычно считается очень тяжелым, однако во время взятия крепости или другого сооружения, когда в любой миг на голову могут обрушиться стрелы, пули, камни и бревна, он совсем не покажется таким.