Неужели это сделал Слава? Я не мог в это поверить. Зачем ему понадобилось меня убивать, ведь он был уверен, что сумел обезвредить меня, лишив Приятеля?
Если все же Иванов решил подстраховаться, то вряд ли он обычно держал при себе гранату на всякий случай. Скорее всего он специально купил ее для такой нерядовой ситуации.
Не каждый же день приходится людей взрывать.
Вернувшись к Коляну и разбудив его во второй раз, вызвав у него крайнее удивление и, видимо, ощущение дежа-вю, я направился прямиком к компу и вызвав Приятеля, вкратце пересказал ему только что случившееся со мной. Немного пожужжав, Приятель выдал мне новый план действий, в корне отличавшийся от прежнего. Он был прав: прежде чем что-то предпринимать, необходимо было убедиться в том, кто именно пытался меня убить.
«Наведайся в Пепелищево – военный городок, в сорока километрах от Тарасова. В/ч 2356, спросить прапорщика Гаманюка», – это и был совет Приятеля. Видать, встреча с Ивановым откладывалась, но я чувствовал, что Приятель копает в верном направлении. Тем не менее, мне необходимо было съездить туда, чтобы убедиться в его правоте.
Вообще, Пепелищево было районным центром нашей области. И рядом с военным городком, находился нормальный поселок городского типа, где жили гражданские. Из поселка в городок вела довольно широкая асфальтовая дорога, зато само военное поселение было разделено на несколько зон с КПП по всей территории. Проникнуть незамеченным можно было только в казармы стройбата, однако они меня совершенно не интересовали.
Подобраться к в/ч 2356 было довольно затруднительно, но ведь делали же это другие, следовательно, это не было невозможно.
Конечно, машину мне пришлось оставить далеко от поселка, спрятав ее на одной-единственной охраняемой стоянке поселка Пепелищево. От ствола тоже пришлось временно избавиться, поскольку гражданский с пистолетом в режимном месте вызвал бы не меньшее подозрение, чем парашютист в американской летной форме и радиопередатчиком, слоняющийся по улицам взад и вперед и периодически отстукивающий морзянку.
К сожалению, плана городка у меня не было, и я решил действовать более хитро. Почти всю середину городка занимало огромное искусственное озеро, в котором и военные, и гражданские занимались, и небезуспешно, рыбной ловлей.
Сперев у увлеченного стаканом водки рыбака простенькую удочку на одной стороне озера, я перешел на другой берег, встал на низенький парапет и забросил ее в воду. Совершенно не обладающий навыками этого дела, я надеялся на удачу и, как вскоре выяснилось, не без оснований. Судя по всему, озеро просто кишело рыбой, как ни пытались ее ловить, поэтому даже такой дилетант, как я, мог, не особо напрягаясь и не выдумывая различные хитрожопые наживки, очень быстро подцепить пусть самую дурную, но все же рыбу.
Сделав вид, что рыбину я ухватил самую что ни на есть большую на свою хлипкую леску и боюсь, что она порвется, а упускать улов никак не хотелось, я заприметил лодку, в которой два мужика в оранжевой и серой рубашках и камуфлированных панамах сидели с маленькими удочками и печально смотрели на безмолвную гладь воды вокруг своих поплавков.
– Эй, мужики, скорее сюда, – сдавленным шепотом я позвал их к себе. – Леща тащу.
Рыбаки переглянулись, но не пошевелились, а вновь уставились на воду. Я понял, что так я не смогу подманить их к себе.
Надо было что-то срочно придумать.
– Ай-ай-ай! – вдруг заорал я, рискуя навлечь на себя гнев окружающих рыболовов. – Держи ее!
В следующее мгновение я довольно-таки натурально не удержался на парапете и как был в одежде и обуви рухнул в воду, даже не вспомнив, что в кармане джинсов лежал мобильник, который наверняка испортится. Этим я всполошил почти всех, но самое главное, что хозяева лодки наконец-то обратили на меня внимание. Один из них толкнул второго в плечо и показал в мою сторону. Второй кивнул и взял в руки весла. пустя минуту они уже были возле меня.
– Гражданин, помощь не требуется? – спросил меня один из них, судя по роже, не брившийся недели две. – Подсачек возьми.
Но я, стоя в трех шагах от берега, продолжал удерживать удочку обеими руками, притворяясь, что не могу освободить даже одну руку, чтобы взять подсачек. Воду мне удавалось оставлять взбаламученной, словно где-то внизу на крючок попалось такое чудо-юдо, что потребуется целый невод, чтобы его спеленать. Мне тут же на ум пришел один из чеховских рассказов. Правда, у его героев рыбина и впрямь попалась мировая.
– А-а, рыба уходит, – крикнул я и потянулся вперед. Рыбка и впрямь была какая-то беспокойная и поэтому на мое счастье постоянно натягивала леску. Воды мне стало почти по горло, и я крикнул: – Мужики, дайте я в лодку сяду, а то упустим.
Этих двоих, видимо, завзятых рыболовов, не пришлось долго уговаривать. Ими явно двигал инстинкт, появившийся у них вместе с их хобби. Поймать рыбу во что бы то ни стало самому и помочь соседу сделать тоже самое, а потом с неделю ходить с гордо поднятой головой – именно на этом я и сыграл. И моя находчивость меня не подвела.
– Осторожнее, аккуратнее, – напутствовали они меня, отпуская от себя лодку. Под предлогом того, что вдвоем, а тем более втроем мы непременно перевернемся, я единолично завладел плавсредством и направился вслед за рыбой к дальнему концу озера, куда по суше я мог попасть, только минуя КПП.
– Сачок возьми, растяпа! – кричали мои помощники с берега.
Я последовал их совету, но меня все время преследовала неудача. Рыба была хитрее и изворотливее меня, а потому никак не давала себя поймать. Это было то, что все видели с берега – мои действия напоминали борьбу хемингуэевскго старика с огромным марлином. На самом же деле рыбы уже никакой и не было: она благополучно сошла с крючка, едва я отплыл от берега метров на двадцать.
Я продолжал грести, оглядывая окрестности, и как только я поровнялся с очередным КПП, то резко свернул и поплыл в его сторону. На каменной стене, отражая яркий солнечный свет плексиглазовой поверхностью, висела большая табличка, на которой было аккуратно выведено через трафарет: В/ч # 2356.
«Она!» – обрадовался я. Чуть дальше вдоль берега росли могучие ивы, перегнувшись через парапет своими плакучими ветвями. Под их сенью, словно шпион, я незаметно подобрался к берегу и тихонько вылез на камни. К счастью, я оказался в тени, и проходивший мимо патруль, увлеченный какой-то оживленной беседой, не заметил меня. Уф-ф!
«Так, отлично, полдела сделано. Теперь придется разыскивать этого Гаманюка», – подумал я, вглядываясь во внутреннее пространство части между узкими, как японские глаза, листья ивы. – «И почему у всех прапоров в армии хохляцкие фамилии?» Но не успел я завершить свои националистические мысли, как вдруг откуда ни возьмись передо мной выросли два солдата с автоматами и штык ножами, а также красными тряпками, намотанными поверх засученных рукавов кителей. Ну, прям, как деревенские полицаи во время войны. Не хватало только черных угловатых МП-40 на плече.
– Рыбку половить захотел? – почему-то обрадовался один из них. – А ну-ка предъяви увольнительную.
– В каком смысле? – удивился я. Неужели я настолько молодо выглядел, что меня могли признать за солдата-срочника?
– Ну что, Козлов, в комендатуру его? – усмехнулся солдат.
– Да вот еще возиться, давай пока на кичу, пусть Гаманюк разбирается, – возразил его напарник. – У нас смена через полчаса, спать пойдем. И так уже восемь часов на ногах.
Гаманюк был типичный совковый прапор, солдафон.
– Так, кто тут нам предъявить себя решил? – он подошел ко мне, едва патруль, доложив, ушел. – Как Ваша фамилия, товарищ солдат?
– У меня нет фамилии, товарищ прапорщик, – улыбнулся я.
Прапорщик побелел от гнева:
– Ты что, издеваться вздумал?! – вся его вежливость испарилась в один миг. – Кто тут тебе прапорщик. Я – старший прапорщик, запомни это, салага!
– Я не салага, я по делу, – парировал я, и взгляд прапорщика (пардон, старшего прапорщика) вмиг изменился. – Вот, – и я достал из заднего кармана джинсов непромокаемый пакет.
«Деньги», – явно догадался Гаманюк. – «Еще один пиротехник-чудак».
– Что за дело, выкладывай, – быстро пробормотал он вслух и почему-то оглянулся. – Ствол нужен?
Я понял, что пришел по верному адресу.
– Позавчера, я присылал сюда человечка. Надо было боекомплект дополнить, – спокойно ответил я. – Человечек не вернулся...
– Был здесь один, – прищурившись, словно вспоминая, сказал Гаманюк. – Длинный такой, молодой. Нервный, правда.
– Гранату купил? – уточняющим тоном спросил я. – Е отправлял его за гранатой.
– Две. Он две взял. «Лимонку» и РГД. Зачем, не объяснил.
– Правильно. А зачем тебе знать?
– Точно, – нервно усмехнулся прапор. – Мое дело – продать, посчитать, списать. Я знаю в этом толк. Может, ты чего возьмешь?
– Я? Нет, у меня на это люди есть, – важно ответил я. – Только, как видишь, не очень надежные. Трудно сейчас хорошего курьера найти...
Гаманюк кивнул, соглашаясь. Потом поднялся, намекая на то, что мне пора уходить. Назад я выбрался без проблем, пройдя в сопровождении Гаманюка три КПП.
– Это мой брат, – говорил прапор караульным в ответ на их недоумение ввиду того, что в журналах моей фамилии не было.
Что ж, хорошо, что военные все еще ценят деловых людей.
Покидая городок, я бросил прощальный взгляд на озеро, где еще недавно боролся с рыбой, и увидел, как мои лодочники, надыбав где-то огромный бинокль, пытались узреть свое имущество на необъятных просторах серо-голубой глади.
Когда я пришел в Пепелищево, одежда на мне была уже совершенно сухой.
ГЛАВА 17
Судя по описанию, это был именно Слава, кто приобрел у Гаманюка пару гранат. Наверно, не был уверен, что одной на меня хватит. А может, и так просто, на всякий случай взял. В любом случае, когда Слава узнает, что я остался жив, а это наверняка очень скоро станет ему известно, он попытается устранить меня снова. Он уже понял, что я намеренно обманул его, и теперь он наверняка ляжет на дно. Зато пока вне подозрений останется его напарник – Иван Иванович, Асмодей Петрович или Николай, а может, все трое.