– Я иду на штурм, и это не обсуждается!
– Ты не понимаешь! Я не вынесу, если с тобой что-то случится!
– Со мной может что-то случиться, даже если я всю жизнь просижу в подвале Драги.
– Отлично! Ты хочешь, чтобы вместо штурма я думал о том, в безопасности ли ты? Не схватили ли тебя гоблины, чтобы заставить меня отступить? Пойми: если они поставят мне такое условие, я не смогу отдать им тебя!
– То есть ты готов допустить освобождение Лероннэ, лишь бы сохранить мою жизнь?
– Я не знаю… это слишком сложный выбор! И я не хочу его делать! – воскликнул тан.
– Знаешь, я очень ценю твою заботу, но не готова отдавать тебе свою свободу, свое право распоряжаться собственной жизнью! Я не рабыня, чтобы слушаться твоих приказов. Если ты любишь меня, то уважай мой выбор, даже если он тебе не нравится.
Халт не знал, что ответить. Сердце разрывалось на части при мысли, что его медноволосая девочка будет биться в самой гуще схватки. Но он действительно не мог запереть ее в подвале. Халт чувствовал, что поступи он так – и потеряет Аннет верней, чем если ее схватят гоблины.
– Давай уступим друг другу? – предложил он. – Ты участвуешь в штурме, но рядом со мной, не отходишь от меня дальше двадцати шагов. Ты – мое самое уязвимое место, через тебя они могут влиять на меня.
Аннет открыла рот, чтобы возмутиться, но сдержалась. Помолчала, задумавшись, затем кивнула:
– Хорошо. Ты прав. Договорились.
Халт вздохнул с облегчением. Это тоже был плохой вариант – но лучше, чем постоянно умирать от страха, не зная, жива ли Аннет в эту секунду.
Глава семнадцатая
Следующий день был наполнен событиями под завязку. С утра Халт и Аннет в компании Тарана поехали на рынок покупать оружие и доспехи. Сыну Глойфрида пришлось продать еще несколько драгоценных камней, привезенных с Терры: антракасская сталь недешева даже у «своих» мастеров. Гном уверенно прошел через торговые ряды, не обращая внимания на зазывал – товарищи старались не отставать – и нырнул в неприметный шатер на самой окраине рынка. Внутри у Халта разбежались глаза: развешанное и разложенное оружие, доспехи, поножи и наручи, шлемы… И все изумительного качества. Шатер скрывал целое состояние! Аннет облизнулась.
Хозяин-кузнец, конечно гном, поприветствовал гостей.
– Что желаете? У меня есть все.
– Гамиль, снаряди их для войны, – ответил за Халта Торион. Гном кивнул без лишних вопросов.
Следующие два часа прошли в упоительной примерке доспехов и подборе оружия. Сын Глойфрида слышал, что женщины получают подобное удовольствие от походов по магазинам и покупки платьев, но разве это сравнится с выбором меча или кинжала?! Аннет, кажется, разделяла его восторг.
Халт уже полностью снарядился: кольчуга с вплетенными металлическими пластинами сидела на нем как влитая, сочетая в себе гибкость и прочность. Он специально взял доспех, сохраняющий гибкость для высокой скорости перемещения: вероятнее всего, именно ему придется бегать по цитадели и искать артефакт. Отдельно к доспеху крепились наплечники, наручи и поножи. Заодно Халт разжился отличным кинжалом и тут же повесил его на пояс.
Кинжал для Аннет выбрали быстро, меч по ее руке тоже нашелся – хоть и не магический, но крепкий и острый, а вот с доспехом возникла проблема: гномы не делают кольчуг для женщин. Все оказались либо слишком коротки, так как были рассчитаны на гномов, либо слишком велики, так как были рассчитаны на мужчин. В итоге сошлись на том, что Гамиль сделает за пару дней доспех специально по мерке Аннет.
Затем Гримсон отправился на прием к главе города, а парочка двинулась к Драге: ее дом уже стал штабом. Но не успели они выйти с рынка, как услышали новость: главного конюшего убила очередная дама сердца! Епифрас был известной личностью в городе, так что весь рынок уже гудел. Продавцы и покупатели обсуждали подробности, которые становились все более фантастическими. Одни говорили, будто конюший попытался насильно лишить невинности дочку сапожника, и та, отбиваясь, ткнула ему шилом в глаз. Другие уверяли, что это была не дочь сапожника, а благородная леди, и вместе они были по обоюдному согласию, вот только когда об этом узнал ее папенька – обозлился и зарубил вельможу мечом. Третьи шушукались, что благородная дама – дочь Огая, и тот всю ночь собственноручно пытал Епифраса, отрезая ему мужское естество по частям, после чего посадил на кол. Все сходились лишь в одном: главный конюший мертв.
Ну вот и началось. Халт сжал покрепче ладонь Аннет. Кто знает, что с ними будет дальше?
Они как раз обсуждали это с Драгой и Вандой, когда в дверь постучали. Все замолчали и напряглись. Таран еще должен быть у Огая, да и не стучит он так тихо, а барабанит кулаком. Тогда кто? Гномиха прошла к двери, толкнула ее. На пороге стоял смуглый мужчина, по виду – индус, с черными как уголь усами и волосами и таком же черном плаще. На вид ему было под пятьдесят лет, но кто знает истинный возраст магов?
– Надо полагать, вы Мадрас? – спросила Ванда. Тот молча кивнул.
– А вы немногословны.
– Слова – золото. А я золотом не разбрасываюсь, – тихо ответил тот. У него был странный выговор, будто маг долго боролся с акцентом.
– Итак, вас прислал Огай? – Ванда взяла инициативу в свои руки.
– Можно сказать и так.
– Да вы проходите, проходите, садитесь, – засуетилась Драга, обнаружив, что гость так и стоит на пороге. – Мы шиповник пьем с пирожками. Хотите пирожок? С капусткой, с грибами, с мясом? Или вот с вареньем есть вишневым…
– А с ножками пауков нет?
– С ножками – нет… – растерялась Драга, и в комнате вновь повисла тишина.
– Шутник, значит, – сверкнула глазами Ванда. Тот лишь пожал плечами.
– Что тебе нужно?
– Неправильный вопрос, – все так же тихо ответил Мадрас.
– Зачем ты пришел?! – не выдержал Халт. Смуглый кивнул:
– Этот уже лучше. Пришел я для того, чтобы помочь вам в битве с магами Хаоса.
– Почему?
– И снова неправильный вопрос.
– Ты не хочешь ничего говорить. Как мы можем доверять тебе? – спросил тан.
– Можете не доверять. Я не настаиваю.
– Ты пришел сюда не по велению Огая, – вмешалась Ванда. – У него нет власти тобой распоряжаться. Ты пришел по собственному желанию. Тебе выгодно сорвать освобождение Лероннэ.
Человек в плаще чуть улыбнулся, подтверждая ее правоту, а потом даже снизошел до объяснений:
– Вы не подумали, зачем песок пропитывают рассеивателем, если черный шар уже спрятан, а игры закрыты? Судя по вашим лицам – нет. Я так и знал. Люди вообще не обращают внимания на мелочи, особенно если они выбиваются из их представлений. Огай об этом тоже не подумал. А ведь я специально приказал опрыскать песок, как только увидел мародера. И она все сделала правильно. Умница. Обычно никчемные людишки все портят.
Земля ушла из-под ног Халта. Растерянность, страх, непонимание, обида… кажется, он никогда не испытывал столько эмоций разом. Все было подстроено? Но как же так? Ведь это они все придумали и сделали!
– Что еще ты подстроил? – выкрикнул Халт.
– Пока ничего. Все и без того идет как надо.
– Кому надо?
– Мне.
Халт постарался успокоиться. Мадрас – очень странный человек, но он маг, причем сильный. Возможно, сильнее Ванды. Какие бы мотивы им ни двигали – если маг поможет остановить освобождение Лероннэ, глупо этим не воспользоваться.
– Какую помощь вы готовы оказать и на каких условиях? – Потомок Хагена старался говорить как настоящий тан.
– Ба! Неужели это слова потомка Хагена? Я впечатлен. Твои родственники сначала приказали бы вышвырнуть меня вон, а затем бы нашли и выставили целый список требований.
– Ты… вы… знакомы с моими родственниками? – смутился Халт.
– Косвенно. Впрочем, чего ворошить родословную. Раз уж потомок Хагена политик – поторгуемся, как политик с политиком. Ты же здесь главный?
Тан сглотнул и неуверенно кивнул.
– Я считаю, что такие переговоры нужно вести с глазу на глаз. – Мадрас выразительно посмотрел на дверь, ведущую в сад. Халт снова кивнул, хотя перспектива оказаться наедине с магом его не обрадовала.
В ветвях пели птицы, прячась за большими красными яблоками, аромат роз сплетался с запахом травы, напитанного солнцем воздуха, земли. Этот густой коктейль хотелось черпать ложками – но не сейчас. Халт мечтал быстрей вернуться в душную комнату, к друзьям. Мадрас его пугал.
– Перейду сразу к делу, – начал маг. – Я готов оказывать вам любую помощь в обмен на слово сделать то, что я попрошу. Не сейчас. Потом. Может быть, лет через двадцать… а может – никогда. Но когда я приду и скажу кое-что сделать – ты это сделаешь.
– Но…
– Не бойся, ничего ужасного я не потребую. Ни отдать первенца, ни убить отца или любимую девушку. И ничего невозможного тоже не попрошу.
– Зачем вам это? – удивился Халт.
– Неправильный вопрос.
– Мне нужно подумать. И посоветоваться с друзьями.
– Бессмысленно. Друзья могут советовать что угодно, но окончательное решение принимать тебе. И держать ответ – тоже. Ты должен услышать себя и понять, готов ты к этой сделке или нет.
– А вы не боитесь, что сейчас я приму предложение, а через двадцать лет – передумаю и откажу?
– Нет.
Халт замолчал. Ситуация – глупее некуда. Какая-то дурная сказка. Между прочим, в сказках такие соглашения всегда заканчивались плохо… Кто вообще такой этот Мадрас? Если он такой могущественный маг, то зачем ему услуги Халта? И вообще, почему он так уверен, что через двадцать лет сын тана будет жив? Может быть… ну конечно!
– Вы провидец и знаете, кем я стану? Знаете, что какую-то проблему без меня решить не получится?
– Правильные вопросы. Но они останутся без ответа.
– Почему?
– Потому что ответы на них сейчас – преждевременны.
Халт вновь задумался. Означает ли все это, что он как минимум выживет в штурме? Видимо, да, раз маг заключает с ним сделку на двадцать лет… Не понятно, чем все закончится, но выжить – это уже неплохо. Но останется ли цела Аннет? Спросить? Нет, этот странный маг не ответит. О Хедин Всемогущий, защити мою любимую девочку! Пусть с ней будет все хорошо!