— Видать этот Кремнев в контрразведке не штаны в кабинетах протирал. Сам как думаешь, на кого он работает?
— Теряюсь в догадках, — признался Сидоренко. — Может конкуренты?
— Чьи?
— Ну его, Юсупова. Он ведь, как-никак, олигарх. У него куча заводов, газет, пароходов, всякие-там ноу-хау, секретные разработки…
— А вот мне почему-то сдается, что это наши конкуренты. Мистики.
— Кто?
— Догадайся с трех раз! — усмехнулся генерал. — У тебя небольшой опыт работы в нашей структуре. Иногда случаются такие времена, я называю их пересменкой… Это когда старая гвардия уходит на покой, а новая еще не въехала в тему, как говорит современная молодежь.
Генерал произнес это таким тоном, как будто сам пережил несколько пересменок, отметил про себя Сидоренко.
— Практически во всех странах мира, — продолжал говорить тем временем генерал, — существуют государственные структуры, подобные нашей. А сколько еще частных конторок, тайных орденов, оккультных сообществ? — риторически спросил Кузнецов. — И если мы с вами обратили внимание на раритетную вещицу господина Юсупова, почему этого не мог сделать кто-нибудь другой?
— Но ведь книга о настоящей истории Соломона храниться у нас, а единственная копия — в Ватикане!
— Сережа, а сколько еще неизвестных свидетельств ходит по миру? Может быть кто-то, кроме нас и Римского Папы владеет этой тайной! Не стоит сбрасывать со счетов неизвестные нам факторы.
— Владимир Николаевич, но неужели вы считаете эту историю Соломона с перстнем…
— Сережа, привыкай, ты же не первый год в нашем ведомстве. Еще Шекспир говорил: на свете много есть такого…
— Что и не снилось нашим мудрецам, — закончил фразу Сидоренко. — Но эта история просто миф! Сказка, легенда! Сколько их еще существует — тысячи, миллионы? Только о кольцах Соломона я знаю несколько…
— Да что ты? — притворно изумился генерал. — Ну-ка, давай, блесни своей эрудированностью!
— Легко! — принял игру Кузнецова майор. — Например, в арабских источниках упоминается о перстне Сулеймана ибн Дауда, с четырьмя магическими камнями, которые преподнесли царю ангелы. С помощью этого перстня он мог понимать язык животных. Легенда повествует о том, как злой дух Сакр украл перстень. Когда Сулейман умывался, он, по обыкновению, снимал перстень и передавал его на хранение одной из жен, Амине. Сакр принял облик Сулеймана и, забрав кольцо из рук Амины, сел на царский трон. Пока Сакр царствовал, Сулейман скитался, гонимый всеми, и питался лишь подаянием. На сороковой день царствования Сакр бросил перстень в море, там его проглотила рыба, пойманная затем рыбаком и приготовленная Сулейману на ужин. Сулейман разрезал рыбу, нашел там перстень и вновь обрел свою прежнюю силу. Сорок дней, которые он провел в изгнании, были ему наказанием за то, что в его доме поклонялись идолам. Об этом, правда, Сулейман не знал, а знала одна из его жен. Коран, сура 38, - назвал источник Сидоренко.
Генерал с улыбкой наблюдал за раскрасневшимся, возбужденным майором, подкрепляющим свою речь резкой жестикуляцией.
— Еще об одном кольце, — продолжал майор, — повествует другая легенда. В юности царю Соломону было подарено кольцо. Даритель преподнес его со словами, что когда царю будет очень трудно ли, грустно ли, страшно ли — пусть вспомнит о кольце и подержит его в руках. И вот как-то раз в царстве Соломона случился неурожай. Возник мор и голод: умирали не только женщины и дети, истощены были даже воины. Царь открыл свои закрома, послал купцов продавать ценности из своей сокровищницы, чтобы купить хлеб и накормить людей. Соломон был в большом смятении, когда вспомнил о кольце. Царь достал кольцо, подержал в руках… Ничего не произошло. Вдруг он заметил, что на кольце есть надпись. Древние знаки… Но Соломон знал этот забытый язык. "Все проходит", — прочел он. Через много лет, когда умерла его любимая жена, самая чуткая и близкая, ставшая его помощником и советчиком, он вновь взял кольцо в руки. С внутренней стороны кольца он заметил новую, ранее не виданную надпись: "Пройдет и это". С тех пор царь не расставался с кольцом. Оно истерлось, пропали прежние надписи. Сам царь превратился в древнего старца. Слабеющими глазами он заметил новые буквы, проступившие на ребре кольца. В лучах заходящего солнца царю удалось прочитать надпись на грани: "ничто не проходит".
Сидоренко помолчал несколько секунд, переводя дыхание. Всю информацию он вывалил на генерала единым махом.
— Ну, а о знаменитой печати Соломона, сдерживающей джиннов… — продолжил он, набрав в грудь побольше воздуха.
— Все, все, все! — замахал руками Кузнецов, останавливая скороговорку майора. — Я понял, что теоретически ты подкован как надо…
Сергей Валентинович польщено улыбнулся.
— А вот с практикой у тебя проблемы! — генерал не дал Сидоренко насладиться похвалой. — Но это дело поправимое! Твой бывший шеф — полковник Елистратов, тоже пришел в отдел сопливым юнцом, ни в зуб ногой… Правда, ему повоевать пришлось с сорок четвертого по сорок пятый… Призвали в самом конце войны… Обстрелянный был вьюноша… Пришлось поднатаскать пацана.
— Олег Павлович воевал? — удивился майор.
— А ты не знал? Вот что значит настоящий контрразведчик! — с гордостью произнес Кузнецов. — Ни грамма информации непосвященному!
— Это я — непосвященный? — обиделся Сидоренко. — Постойте, товарищ генерал, это что же выходит? — Майор прикинул в уме дату рождения Елистратова. — Если его призвали в сорок четвертом, тогда он — двадцать шестого года рождения. А это значит, ему восемьдесят три!
От произведенных вычислений Сергея Валентиновича бросило в пот. Ну не могло быть Елистратову столько лет, не тянул он на этот возраст.
— А если вы натаскивали полковника… Я даже боюсь спросить, сколько же вам…
— Молодец, майор, правильные делаешь выводы, — вновь похвалил подчиненного генерал. — Насчет моего истинного возраста можешь не гадать — бесполезно! Скажу только, что в контору, тогда еще Наркомат, меня пригласил Глеб Бокий. Именно с его легкой руки за 16 отделом закрепилось название "отдел дешифровки и радиолокации".
— Это мне известно, — произнес майор. — Но как вы так хорошо сохранились?
— А ты говоришь, сказки, — не ответил на последний вопрос Сидоренко генерал.
— Наверное, ваше личное дело также похоже на сказку?
— Для непосвященного в моем деле нет ничего необычного, — генерал сверкнул не по возрасту крепкими зубами и пригладил несуществующую прическу. — А вот настоящее… Обещаю, что ты ознакомишься с ним в самое ближайшее время.
— Сгораю от нетерпения! — чистосердечно признался Сидоренко.
— Да, майор, над выдержкой тебе тоже нужно поработать, — уже серьезно произнес генерал.
— Так точно, мне есть над чем работать, — согласился майор.
— Вот что, майор, продолжай выяснять, с кем это мы пересеклись. За последние лет тридцать-сорок — это первое стоящее дело, — произнес генерал, потирая ладони. — А то создается такое впечатление, что перевелись чудеса на Руси. Все больше шарлатаны попадаются, да достижения научно технического прогресса. Работай, Сергей Валентинович. Работай…
Старший лейтенант Петрушин резво взбежал по ступенькам института, в котором официально работал интересующий 16 отдел субъект, а именно — Аркадий Эдуардович Кремнев. Остановившись на широком крыльце под козырьком, старлей огляделся, а затем подошел к группке курящих студентов, что-то обсуждающих на свежем воздухе.
— Ребята, — обратился он к ним, — как мне пройти на кафедру истории?
— Вам в левое крыло, третий этаж, — подсказал один из парней, на секунду отвлекаясь от разговора с товарищами. — Там увидите. На деканате табличка висит.
— Спасибо, ребята! — поблагодарил Слава, проходя внутрь высшего учебного заведения.
В холле он сразу определился с направлением. На лифте решил не ехать — пошел по лестнице пешком. Возле дверей деканата Петрушин задержался.
— Декан Вольдемар Робертович Горчевский, — прочитал он вывеску на дверях.
В приемной он застал миловидную секретаршу, прихорашивающуюся перед зеркалом.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Петрушин. — Могу я поговорить с деканом?
— С Вольдемаром Робертовичем? — переспросила девушка.
Слава кивнул.
— А по какому вопросу?
— По служебному. — Петрушин показал девушке удостоверение сотрудника ФСБ.
— Что-то случилось? — испуганно косясь на красную "корочку", спросила девушка.
— Нет-нет! — поспешно принялся успокаивать девушку старлей. — Мне просто нужно обсудить с ним один вопрос…
— Консультация? — предположила секретарша. — Вольдемар Робертович прекрасный знаток холодного оружия. К нему часто приходят на консультацию из органов…
— Да, что-то типа консультации, — решил подыграть девушке Петрушин. — Так я могу его увидеть?
— Вольдемара Робертовича еще нет. Но он вот-вот будет. Вы можете его подождать. Хотите чаю?
— С удовольствием! — улыбнулся Слава. — Почту за честь провести время с такой прекрасной девушкой!
— Ой, да ладно вам! — польщено отозвалась девушка.
— А это вам, — Слава достал из внутреннего кармана большую молочную шоколадку, которую заблаговременно купил в супермаркете рядом с институтом.
— Ой, как хорошо! — обрадовалась девушка. — Вот с ней чаю и попьем.
Но выпить чаю с секретаршей Петрушину не удалось. В кабинет стремительно вошел поджарый мужчина лет пятидесяти.
— Доброе утро, Вольдемар Робертович! — поздоровалась с деканом девушка.
— Здравствуй, Катенька! — ответил Горчевский.
— А к вам посетитель, — сообщила она боссу. — Из органов. За консультацией.
— Старший лейтенант ФСБ Петрушин, — представился Слава.
— Горчевский, Вольдемар Робертович. — Декан протянул сухую ладонь Петрушину.
Рукопожатие декана, не смотря на его поджарость, оказалась крепким.
"Сильный мужик", — подумал старлей.
— Что ж, прошу в мой кабинет! — произнес Горчевский, распахивая перед Славой обитую черной кожей дверь.