– Какая красивая сегодня ночь, верно, Стен?
– Да. Я рад, что ты сумела вытащить меня на воздух.
Стен глубоко и трепетно вздохнул, стараясь вобрать побольше воздуха, но порожденная габбой дрожь не отпускала его челюсти. Первый приход от габбы, как обычно, был самым жестким.
– Сегодня так легко.
В его ушах собственные слова отдавались мягким, резонирующим, словно пневматическим звуком.
– Что это там за выкуп за жену Тре Диеза?
– Вчера вечером лунные молди по ошибке похитили ее.
И сейчас она летит с молди на Луну. Тре потребовал, чтобы я заплатил за его жену большой выкуп и попросил, чтобы Уайти Майдол и Дарла Старр встретили ее на Луне и забрали к себе. Я уже перевел кредит на счет Уайти.
– Уайти и Дарла! Но с какой стати мы должны платить за глупую жену Тре Диеза?
– Он сделал мне много денег, и эта его последняя идея позволит нам заработать еще больше. Его несчастная жена сейчас мчится внутри здоровенного молди в открытом космосе, летит на Луну.
– Обычный перелет, не самый худший вариант, – пожала плечами Вэнди. – Помнишь, как мы вместе прилетели с Луны на Землю в 2031-м? Было так здорово. Может быть, тебе стоит еще раз прошвырнуться на Луну, это тебя освежит.
– Даже не думай об этом, Вэнди. – Стен снова двинулся вперед. – В какую сторону нам теперь идти?
– Судя по тому, что передает мне стрекоза, нам нужно двигаться вниз по Орд-Коурт к Стейтс-стрит, а там, внизу, к Кастро, – ответила Вэнди, наклонив к плечу голову и словно прислушиваясь. – Там поменьше толпа.
Они взялись за руки и двинулись вниз с холма. Вэнди снова завела разговор о Стене:
– Значит, тебе удалось взглянуть на эн-мерных «Забавных цыплят», так? Ты когда-нибудь слышал теорию о том, что математика поддерживает людей в форме и не дает им стареть? Думаю, что тебе стоит подумать немного на эту тему.
Нужно думать не только о власти, деньгах и о том, как лечить постоянное похмелье.
– Я прошу тебя не напоминать мне при каждом удобном случае о возрасте, Вэнди. Ты же знаешь, что любой с нашими деньгами может прожить до ста двадцати лет, используя ДИМ и выращенные в танках клоны органов.
– Да, – отозвалась Вэнди. – И то лишь благодаря удивительной совместимости моего тела. Но только по той причине, что «Мясо Вэнди» и «М. В. Биолоджикалс» прекрасно наладили производство моих клонов, я не хочу обходиться только одними заплатками для своего тела. Я могу сейчас же начать жизнь снова, переместившись в тело двадцатилетней вэнди. Вся информация содержится в Плаще, и ее очень просто загрузить в новое тело. Я много об этом думала.
– Ой, только не нужно говорить об этом сейчас, Вэнди.
Что будет с твоим старым телом?
Стен просунул руку под Плащ Вэнди и обнял ее за талию.
– С этим телом, которое я столько лет люблю? Ты что же, прикажешь разрезать его на куски и продать в банк органов и на мясо?
– Я говорю серьезно, Стен, так что не пытайся давить на меня. Но давай больше не будем говорить об этом сейчас. Ты не в том состоянии.
Вэнди вывернулась из руки Стена и весело воскликнула:
– Смотри, мы уже почти пришли. И – как раз! – стрекоза только что заметила детей!
Вэнди на секунду остановилась, чтобы лучше разглядеть изображение, которое передавала ей стрекоза по ювви, и, разглядев как следует детей, рассмеялась.
– Сент – у него серебряный костюм, и плащ, и на голове корона из фольги. А Бабе – Бабе… – Вэнди рассмеялась еще пуще прежнего. – Я с трудом могу описать ее внешность, Стен.
На талии у нее круглый поднос, на котором что-то стоит, разные штуки, и ужасная желтая блузка; понять не могу, кого она пытается изобразить. Пойдем скорее к ним.
– И ты хочешь, чтобы наши несчастные дети узнали, что тело их матери порубит на кусочки мясник? – потребовал ответа Стен. – У них будет душевная травма. А ты, если тебе будет двадцать, будешь ходить только с молодыми парнями и забудешь обо мне! И это то, чем ты меня награждаешь за все годы, которые я был тебе верен?
– Я сказала, давай оставим пока этот разговор. Под наркотиками ты всегда воспринимаешь все слишком драматично! Ты прекрасно знаешь, что я просто Плащ Счастья и ничто другое, и уж точно не человек. Это тело – вэнди – просто бессмысленный кусок мяса, которым я пользуюсь для того, чтобы перемещаться и заниматься с тобой любовью, дорогой Стен. Ты был равнодушен, когда три года назад я поменяла весь имиполекс. Теперь, если я поменяю это тело на молодое и свежее, это будет то же самое. Я молди. Я твоя жена, и я ею всегда буду. И закончим на этом.
Вэнди начала проталкиваться сквозь толпу, и Стен последовал за ней. Вокруг было полным-полно невест, казалось, половина девушек нарядилась так сегодня вечером, будто это был любимый для всех костюм номер один. Другими фаворитами вечера были стриптизерши, дебютантки бала, принцессы и рабыни. Несколько человек узнали Стена и Вэнди, но в основном их принимали за заезжих любопытствующих туристов.
– Привет Кливленду, – фыркнул в лицо Стену бородатый тощий морф с большой грудью. Следующий за ним танцор диско пропищал:
– Когда вернетесь обратно в свою немчурию, помните, что моя машина это «мерседес», а ваша – «БМВ».
– Я не езжу на машинах, – с сожалением отозвалась Вэнди. – Обычно я летаю на метле!
Стен раньше этого не заметил, но в руках у Вэнди действительно была метла – ах да, это была всего лишь часть ее Плаща, которую она отделила на время и которой придала нужную форму.
Вэнди указала Стену, в какой стороне над толпой зависла над их детьми стрекоза.
– Нажми на слив, мой дорогой старый дуралей.
Стен проталкивался мимо человека в картонном унитазе, где из отверстия стульчака торчало лицо, на котором к носу был приклеен пластиковый полувисячий член, мимо женщины в сплошном костюме голой Барби, само собой, без малейшего признака половых органов, мимо морфа с искусственной головой, вылепленной в виде куба, мимо людей с крыльями и огромными торчащими пенисами – среди толпы напирающей на него и вращающейся вокруг водоворотом нахлынувшей могучей океанской волны…
– Эй, ма, па! – крикнула им Бабе.
Бабе и Сент стояли возле входа в Театр Кастро. Сент был высокий жизнерадостный молодой человек, имевший привычку немного затенять жизнерадостность своего характера мрачными прическами, жидкой бородкой, зеркальными очками и тяжелыми голубыми замшевыми ботинками. На карнавал он надел головной убор из серебряной фольги, имеющий приблизительную форму шлема, при этом комплект дополнялся длинной, до колен курткой пожарника из блестящего отражающего материала.
У Бабе были высокие резко очерченные скулы, которые краснели, когда она волновалась, так, как это было теперь. К ее блузке был прикреплен большой значок с надписью:
ПРИВЕТ. Я – ЛИНИИ, ВЕСЕЛЫЙ ДОЛЛАР
В руке Бабе держала палочку с чем-то вроде квадратной лампы на конце с цифрами "З" на каждой грани, вокруг ее талии была похожая на поднос широкая юбка-пачка с расставленными и приклеенными к ней разными продуктами в коробках – печенье в коробках, и лекарства, и лапша из водорослей, и тампоны, и прокладки, и одноразовые керамические вилки. Волосы Бабе были гладко зачесаны в короткий хвостик, в свою очередь крепко опрысканный лаком и от того остроконечно торчащий точно назад; крутая прическа довершалась странным козырьком на широкой эластичной резинке.
– Итак, кто из вас угадает, кто я? – нарочито небрежно спросила Бабе. Вэнди бессильна была что-то предположить, но Стен вспомнил образ из далекого детства.
– Ты – клерк из старого супермаркета!
– Папка, ты все точно угадал, любимый мой старикан! – довольно прочирикала Бабе и залилась смехом.
– А как насчет меня? – спросил Сент, – Ты – робот? – предположила Вэнди.
– Типа того, – ухмыльнулся Сент. – Я – Железный Дровосек. У меня в очках все время идет прямая трансляция карнавального шоу, просекаете, а для саундтрека я выбрал старую металлическую вещицу из двадцатого века. Вот, послушайте.
Сент переключил свой ювви на внешний динамик и пропел под караоке несколько резких гитарных аккордов: Да-дада-дам да-да-да да-дам-да-дам.
Вэнди дала указание стрекозе снимать на видео семейную встречу; телекамера-стрекоза принялась выписывать медленные круги у них над головой наподобие крупной колибри, поминутно зависая в воздухе напротив лица кого-то из Муни, трепеща крыльями и уставив пару фиолетовых линз-глаз. Вэнди и Стен могли следить за картинкой через свои ювви.
Сент спел Железного Дровосека еще несколько раз, при этом выставляя в сторону стрекозы руку с «козой». Вэнди видела, как при этом Сент издевается над своим изображением, которое он смешивает в реальном времени с интерактивным многопользовательским Карнавальным Шоу, транслируемым одновременно от разных любительских источников.
Сент, заметив, что мать рассматривает его, перестал паясничать и обратил внимание на родителей.
– Наша ма – красная ведьма, а кто ты, па? – улыбнулся он Стену.
– Я – Ночное Небо, – объяснил Стен, который был весь с ног до головы в черном и осыпан серебристыми блестками. – Небо, видимое из точки, расположенной на галактическом экваторе. Как у вас-то дела, ребята?
– Неплохо, – отозвался Сент, – Сегодня тут вообще есть что посмотреть. Я специально установил несколько камер и участвую в любительском Шоу. За это мне на несколько недель дадут бесплатную Сеть.
– У меня постоянно кто-то пытается взять что-нибудь с подноса, – сообщила Бабе. – И все удивляются, когда выясняется, что коробки приклеены. Ма, ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо, Бабе, – кивнула Вэнди. – Тебе не кажется, что в новом двадцатилетнем теле я бы выглядела еще лучше?
– Ох, Вэнди, перестань, – вздохнул Стен.
– Пусть ма говорит, па, – прервала его Бабе. – Она уже рассказала мне о своем плане, и я хочу сказать, что это не ерунда.
– Вон, смотрите, какая смешная компания! – воскликнул Сент, указывая в сторону. – Давайте к ним подойдем.