— Наверное, именно в таких случаях великий махинатор — товарищ Бендер, говаривал — «Нет, это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже», — пробормотал себе под нос комвзвода. Пусть даже «Золотой теленок» еще не был издан, и данная фраза не пошла в массы, работа над книгой авторами уже велась, да и литературный герой существовал, отчего разум смог обойти установленный на него блок и подкинуть ее в мозг, пройдя по цепочке ассоциаций. Хотя сам молодой человек посчитал неожиданно всплывшее выражение каким-то несвоевременным чудачеством с его стороны, списав все на нервы. А нервничать было с чего!
По причине отсутствия какой-либо возможности реального поддержания связи в бою, что с остальными танками, что с шедшей следом пехотой, Киселев отдал всем приказ — «Делай как я», да посоветовал не отставать. И более ничем помочь своим подчиненным он не мог. Более того, был вынужден двигаться впереди всех, первым подставляя себя под удар и не имея возможности наблюдать за ходом сражения, чтобы не отвлекаться от ведения огня. В общем, на свет вылезал еще один серьезнейший недостаток их танков — в существующем виде они даже теоретически не могли выполнять роль командирской машины, должной двигаться позади боевых порядков.
— Стой! — прокричал Александр своему механику-водителю, и как только танк замер, начал двигать плечом, выцеливая амбразуру ДОТ-а, откуда велся пулеметный огонь. Да, никаких маховиков горизонтального и вертикального наведения у ПС-1 не имелось. Впрочем, как и оптического прицела, для которого, правда, оставили место. Потому наводка осуществлялась через диоптрический прицел посредством плечевого упора. Ну и еще необходимо было отдельно вращать башню, крутя одну из очень неудобных рукояток механизма поворота. — Выстрел! — вновь прокричал он, прежде чем малокалиберная пушечка разразилась своим тявком. У него с Сидоровым, его мехводом, имелась предварительная договоренность насчет выполнения определенных действий при тех или иных командах, отчего МС-1 вновь стронулся с места спустя ровно три секунды. Слишком уж долго и выматывающе происходил процесс перезарядки орудия в такой тесной и криво спроектированной башне, отчего оставаться на том же месте для производства второго и последующих выстрелов, было смерти подобно. Ведь поразить обездвиженный танк виделось куда более легкой задачей, нежели постоянно маневрирующий и, пусть не очень быстро, но двигающийся вперед.
На удивление, им очень повезло в том плане, что проектировщики оборонительной позиции и ее строители, явно разговаривали на разных языках. Так-то все подходы к сопке оказались изрезаны окопами полного профиля с траверзами и прикрывались огнем из ДОТ-ов. Но еще утром подсуетившаяся разведка обнаружила практически не простреливаемый со стороны противника участок, куда и был нанесен этот удар. Благо отвлекшие на себя огонь танки позволили пехоте несколькими рывками приблизиться в этом месте к окопам и впоследствии ворваться в них. Правда, предварительно легковесные МС-1, обойдя стороной заранее указанные их экипажам минные поля, взобрались на устроенные китайцами над своими окопами навесные перекрытия, используя их, как мосты.
— Саня! Ты видишь? Видишь? — прокричал со своего места мехвод, как только их танк замер метрах в двадцати за машиной командира первого взвода. Та как раз остановилась четко на перекрытии окопа и фланговым пулеметным огнем начала вычищать земляные укрытия от вражеской пехоты.
— Вижу! — только и успел прокричать в ответ Геркан, перебираясь от орудия к пулемету под непрестанно срывающиеся с его языка проклятия. Ну очень уж неудачным оказалось расположение вооружения в башне, которую еще следовало слегка повернуть, чтобы пустить в ход изделие товарища Дегтярева[2]. — Замри на месте! Не дергай машину! — он не знал, что это было — выражением высшей степени солдатской отваги или же доказательством некоторого сумасшествия обкурившихся опием китайских солдат, что было натуральным бичом маньчжурской армии. Однако, не менее двух десятков человек, налетев со всех сторон, облепили головной танк, словно муравьи жука, и принялись колоть его штыками. Штыками! Спереди, сзади, сбоку, сверху! Отовсюду! Раз за разом они отводили свои винтовки назад, чтобы вновь и вновь уткнуться штыком в пуленепробиваемую броню при совершении очередного выпада. Впоследствии он даже слышал слухи, будто это японские советники заранее убедили китайцев, что у советских танков броня картонная. Но это проходило по разряду солдатских баек, когда кто-то, где-то, от кого-то услышал что-то подобное. Вот только здесь и сейчас ему было отнюдь не до смеха, поскольку за такой массой тел, кроха МС-1 оказался невиден вовсе. Именно по данной живой куче он и дал длинной, патронов на сорок, очередью. А после начал добивать магазин коротким, но злым, огнем на три-пять патронов. И тут подоспела своя отставшая пехота, мгновенно посыпавшаяся в освобожденные от присутствия противника окопы.
Впоследствии им только и осталось, что зачистить ДОТ-ы с блиндажами, для чего танки подъезжали едва ли не вплотную к этим укреплениями, совершенно не обращая внимания на ведшийся оттуда ружейно-пулеметный огонь, и начинали всаживать один снаряд за другим точно в амбразуры. Обычно хватало двух-трех выстрелов, чтобы принудить запершегося внутри них противника к сдаче. Но там где и такое не помогало, вступала в дело пехота, попросту забрасывавшая гранаты в трубы дымоходов, возвышавшихся над крышами укреплений. Китайцы сделали их прямыми, не предусмотрев мест улавливания подобных взрывающихся сюрпризов. Таким вот образом был взят первый, малый, укрепрайон, за которым следовала сопка «Железная», где устройство обороны оказалось куда как более продуманным.
— Что скажешь? — подошел Киселев к копошащемуся рядом с подбитым танком Александру. Это не повезло Шмидту. Если машину Михаила пытались «заколоть», то на данный МС-1 охотились куда более понимающие в военной технике «товарищи». Его они подорвали. Хорошо хоть простыми ручными осколочными гранатами, а не каким-нибудь мощным фугасом.
— Ремонта на пять минут. Десять — максимум, — разогнувшись и передав своему мехводу кувалду для продолжения работы, потянулся он за папиросами. — Всего лишь один трак раскололся. Запасных у нас теперь в избытке. Так что не переживай. Скоро техника вернется в строй, — похлопал Геркан по броне пострадавшего танка. — Угощайся, — протянув пачку другу и не забыв про благодарно кивнувшего Сидорова, закурил сам, прежде чем продолжить разговор. — А как там Шмидт и Лосев? Оклемались уже? — танкистов из подбитой машины вытащила подошедшая на помощь пехота и обоих отправили в тыл задолго до подхода сюда Александра. От пехотинцев он только узнал, что оба его сослуживца остались живы, без каких-либо дополнительных подробностей.
— Обоих контузило малость. Но, вроде как, ничего страшного. Сейчас немного отлежатся, и можно снова в бой, — не слишком сильно ободрил он тремя последними словами очень быстро навоевавшегося подчиненного. У того и так все еще звенело в ушах от многочисленных попаданий ружейных пуль по броне. Слишком уж тонкой она была, чтобы надежно гасить возникавшие при этом звуковые волны. Хорошо хоть никаких осколков с внутренней стороны не откалывалось, что позволило сохранить лицо в целости, не считая набитых при езде синяков с ушибами. — Там, кстати, еще пара наших танков нашлась. Как раз из взвода Шмидта. Они, оказывается, тоже уже успели повоевать, выйдя в расположение соседнего стрелкового полка. Сейчас их заправим, распределим оставшиеся боеприпасы, и часа через два уже вшестером пойдем на штурм следующего оборонительного узла. Потому, заканчивайте тут быстрее, чтобы успеть хоть немного отдохнуть и перекусить перед очередным ратным подвигом.
И вновь Геркана мотало из стороны в сторону внутри не самой просторной башни. И вновь по броне стучали пули, иногда перемежаемые осколками разрывающихся рядом мин и снарядов. Но все это было ничто, по сравнению с выписываемым его танком на максимально достижимой скорости танца смерти. Ведь только передвигаясь так быстро, как это только позволяла техника, да еще постоянно маневрируя, виделось возможным избежать попадания от бьющих прямой наводкой вражеских пушек. Он уже давно перестал отслеживать местоположение остальных танков роты, поскольку вынужден был уделять все внимание исключительно собственному выживанию.
В этот раз разведка крупно объегорилась и не заметила по направлению нового главного удара огромный, протянувшийся на многие километры, противотанковый ров, в котором и застряла вновь шедшая головной командирская машина. Хорошо хоть на обледеневшей поверхности МС-1, из-за не самого лучшего сцепления, не могли развить скорость свыше 10–12 км/ч, отчего падение в земляную ловушку оказалось относительно безболезненным, что для танка, что для членов его экипажа. Киселев с Карповым даже смогли самостоятельно выбраться и дать деру куда подальше, пока оставшимся в строю танкистам приходилось, работая огнем и гусеницами, перетягивать внимание китайцев на себя.
На их счастье, вооружение маньчжурской армии оставляло желать много лучшего. Во всяком случае, ни одного новейшего противотанкового орудия в ней не имелось, в отличие от тех же минометов Брандта-Стокса, применяемых китайцами в солидных количествах. А вся батальонная и полковая артиллерия оказалась представлена небольшими 37-мм траншейными пушками, по своим характеристикам полностью схожими с ПС-1, да короткоствольными горными орудиями калибром 75-мм, в основном японского или же германского производства. Вот с ними и приходилось перестреливаться, не столько в целях их уничтожения, что виделось почти невозможным делом, учитывая слабую точность ведения огня из танковой пушки на дистанции свыше 700 метров и мизерное убойное воздействие 37-мм гранат, сколько, как уже было сказано, для отвлечения внимания вражеских артиллеристов.
Повезло, что, воспользовавшись складывающейся ситуацией, примерно в полукилометре за линией действия танков развернулась батарея полковых орудий, которая смогла великолепно отстреляться по мешающем пехоте ДОТ-ам. Именно их прицельный огонь предопределил очередную победу частей РККА в этом сражении. Что же касалось танкистов, то все уцелевшие машины ушли вдоль рва на юг, где до конца дня еще успели подсобить бойцам 108-го полка в выходе на ближайшие рубежи к Чжалайнору и тем самым полностью завершить окружение этого города. Так окончился первый день боевых действий Отдельной танковой роты, которая ближе к ночи разрослась аж до 8 машин. Во-первых, привлеченным к земляным работам пехотинцам удалось пробить лопатами и кирками в мерзлом грунте пологий склон в противотанковый ров, по которому застрявший там МС-1 вышло высвободить из ловушки. Во-вторых, прибыли своим ходом еще двое «потеряшек». Их экипажи, упустив из вида идущую впереди машину, совершенно заплутали в незнакомой местности, и после выработки всего горючего были вынуждены на протяжении всего дня стучать от холода зубами, пока не оказались обнаружены одним из поисковых отрядов. Девятый же танк, увы, совершенно вышел из строя. Что-то там у него случилось с коробкой переключения передач, отчего его пришлось буксировать трактором к месту временного расположения. Благо этот трактор имелся под рукой! Но как подметил для себя узнавший обо всех данных перипетиях Геркан, для эвакуации подбитой техники непосредственно с поля боя, да еще под огнем противника, обычный гражданский трактор не годился совершенно. Тут требовался тот же танк, разве что с более толстой броней, мощной лебедкой, да мощным двигателем. При этом вооружением можно было пожертвовать вовсе. Имелся же у англичан еще в Первую Мировую