а их поражения. Стало быть, и готовиться следует к худшему. А из всего, что мне пока приходит на ум, это их 75-мм и 77-мм дивизионные пушки. Потому и приводил в пример возможности наших собственных аналогичных орудийных систем. И, уж простите, товарищи, но вынужден поинтересоваться у всех присутствующих. Как скоро может быть решен вопрос насыщения войск бронебойными снарядами для 76-мм пушек? А то сейчас у нас в среднем на каждое подобное орудие имеется в запасах лишь 1 бронебойный снаряд вместо двухсот положенных по штату, — в оглушительной тишине закончил свою не сильно длинную, но ёмкую и информативную речь Геркан.
[1] Вилка — комбинация в шахматах, когда под удар одной фигуры пободают разом две и более.
Глава 16Каким танкам быть? Часть 2
— Кхм, кхм. У нас действительно сложилась подобная ситуация со снарядами? — закончив чиркать что-то в своем блокноте, на всякий случай уточнил Михаил Моисеевич. Кричать на сей раз о том, что кто-то что-то такое допустил, не имело смысла, поскольку в этом вопросе крамолу виделось возможным навести лишь на Ворошилова. А это было… В общем, не следовало так поступать в целях самосохранения.
— Товарищ Геркан еще пожалел нас всех, умолчав о том, что войска испытывают дефицит не только в бронебоях. Фактически у нас хватает лишь шрапнельных снарядов. Остальных же наблюдается острая нехватка. А что касается орудий бо́льшего калибра, там ситуация и вовсе нездоровая, — к удивлению собравшихся отвечать на поставленный вопрос начал сам Ворошилов, а не кто-либо еще. — У нас с вашим предшественником не единожды случался спор по этой теме. Но воз, увы, и ныне там. Промышленность из года в год не выполняет плана по снарядам. По некоторым позициям не выполняет аж на все 100%! И даже те, что присылают, в половине случаев отсеиваются приёмкой, как дефектные. И я очень рассчитываю, что с вашим назначением наркомом оборонной промышленности, ситуация начнет исправляться к лучшему.
— Да, да. Несомненно, — принялся активно кивать головой один из Кагановичей. — Уж я-то точно не допущу повторения подобного безобразия!
— А что товарищи из АБТУ нам скажут насчёт нового общевойскового танка? Каким вы видите его? — После излишне самоуверенного ответа наркома на некоторое время наступила тишина, которую позволил себе нарушить второй из его заместителей — Борис Львович Ванников, курирующий как раз танковое управления НКОП[1].
— Так я вам и описал наши виды на общевойсковой танк, — переглянувшись со своим руководителем, немного, совсем чуть-чуть, растеряно произнес Геркан. — А вы полагали, что я говорил про танк прорыва?
— Именно так и полагал, — не стал отрицать Ванников. — Ведь описанная вами боевая машина явно предназначена для замены в войсках Т-24. А они числились исключительно в полках тяжелых танков и уж точно не являлись общевойсковыми.
— И как мы выяснили по боям в Испании, это суждение оказалось «некорректным», — подобрал очень такое аккуратное слово Александр, чтобы ни в коей мере не бросить даже тень обвинения в адрес Озерова и Ворошилова, что также в своё время принимали участие в судьбе Т-24 в РККА. — Прежде мы относили их к группе танков качественного усиления. Теперь же у АБТУ имеется чёткое понимание, что именно таким и даже чуть более мощным обязан стать новый общевойсковой танк. Любая же менее защищенная и хуже вооруженная машина обречена на очень быстрое уничтожение из любого ныне существующего противотанкового вооружения, включая противотанковые ружья. В извечном противостоянии меча и щита, пока что побеждает меч. И нам с вами надлежит это исправить.
— Но мы же говорим о 12 тысячах танках! — несколько излишне эмоционально воскликнул Борис Львович. Да-да, с тех пор, когда Сталин задавал Геркану соответствующий вопрос о минимально необходимом РККА количестве боевых машин, советская армия разрослась настолько, что требовала уже вчетверо большее число, нежели некогда озвучивал Александр. — Вы хоть осознаете, о сколь огромных затратах государства идет речь? Да ваше предложение сравни тому, как если бы вы собирались построить 50 тысяч Т-26! — Находившийся на своей должности уже свыше года, он прекрасно понимал, что именно им, служащим наркомата оборонной промышленности, придется сдохнуть в попытке реализовать озвученный представителем АБТУ проект перевооружения бронетанковых сил. Причем не факт, что даже сдохнув, они таки сумеют достичь описываемых целей.
— Я прекрасно понимаю причину вашего негодования, товарищ Ванников, — Геркан даже слегка приподнял руки, выставив ладони вперед, как бы желая притормозить «психологически попёршего» на него начальника танкового управления НКОП. — Сам недавно посетил один за другим все наши танковые производства и осознаю, что в настоящее время лишь «Кировский завод», да возможно ХПЗ, смогут хоть как-то наладить у себя выпуск современных машин с противоснарядным бронированием. Причем наладить отнюдь не в тех массовых количествах, как оно должно быть, ежели мы желаем за годы третьей пятилетки сменить устаревшие Т-26 на технику отвечающую вызовам времени. Те же харьковчане, к примеру, хоть и имеют ныне полноценную конвейерную линию по сборке танков, не смогут освоить изготовление на ней машин тяжелее 20 тонн. Банально не выдержит рассчитанное на иные веса и габариты оборудование, — решил он просветить всех остальных по поводу реальных возможностей отечественных танкостроителей, дабы ни у кого не возникло лишних вопросов. — «Сталинградский тракторный завод» сейчас как раз в начале запуска массового производства новейших гусеничных тракторов и артиллерийских тягачей на их шасси, отчего отвлекать его на освоение новых танков будет слишком самонадеянным занятием. Они и мелкосерийный выпуск Т-26 освоили-то с величайшим трудом. Куда уж им сейчас замахиваться на нечто большее! А тот же московский 37-й завод вовсе не способен изготавливать габаритные и тяжелые машины. Его удел — это легкобронированная техника всевозможного назначения. И потому у нас остаётся лишь 174-ый завод во многом опирающийся на производственные фонды «Большевика» и опять же «Кировского завода». Но и тот лишь в этом году, наконец, начал сдавать Т-26 без видимых дефектов и комплектными. Спустя шесть лет с начала производства! Переход же на совершенно новую модель танка, да ещё столь более сложную, непременно, вновь окунет его в «пучину былой боли и страданий». Мы в управлении, поверьте, это понимаем и осознаем, — указав рукой на согласно кивнувшего Озерова, Александр постарался убедить слушателей в разумности подхода к данному вопросу со стороны АБТУ. — Однако и вы должны нас понять. Наш долг — дать доблестной Красной армии такой танк, который сможет в полной мере выполнять задачи, возложенные существующим боевым уставом на технику подобного рода. И я ни в коем случае не заставлю никого из здесь присутствующих непременно соглашаться на скорейшее принятие на вооружение того же Т-111, о котором я уже поведал ранее. Пусть и остальные конструкторские бюро поучаствуют в конкурсе на новый танк. Мы со своей стороны хоть сейчас готовы предоставить заводским КБ перечень требований АБТУ к новому общевойсковому танку. Вот только, кто ответит за упущенное время? Кто возьмет на себя это бремя? Всё же третья пятилетка начнется уже менее чем через полгода. И лично я уж точно не желал бы входить в новую эру развития нашего советского государства со старой, отжившей своё, техникой. — Александр аж сам удивился, как красиво он умудрился завернуть, банально загоняя своими словами присутствующих производственников в угол. Ведь, скажи здесь кто сейчас о том, что армия покуда может и «утереться», коли промышленность не готова к производству чего-то сложнее «велосипеда», такого человека могла ждать очень незавидная судьба, поскольку именно грядущая третья пятилетка была посвящена многократному усилению РККА.
— И что же вы предложите делать с многими тысячами имеющихся у нас, как вы изволили выразиться, устаревшими танками? Пустить в утиль? — поджав губы от понимания намечающегося в наркомате оборонной промышленности ужаса, постарался нащупать хоть какую-нибудь лазеечку Ванников намного раньше наркома сообразивший, к чему всё идет.
— Конечно, нет! Кто же, находясь в здравом уме, пойдет на нечто подобное? — нарочито показательно возмутился Геркан. — Т-27 переведем исключительно в учебные подразделения и отделения ОСОАВИАХИМа, где им изначально было самое место. В качестве «учебной парты» он будет актуален еще не менее десятилетия. Т-26 же, по мере их замены, станем направлять в батареи полковой артиллерии мотострелковых и танковых частей. Там они в качестве самоходных артиллерийских установок также смогут послужить еще лет десять, если не больше. А наиболее старые, изношенные или же разукомплектованные машины по завершении восстановительного ремонта станем превращать во вспомогательную технику, которой так-то повсеместно наблюдается жуткий дефицит. Мостоукладчики, ремонтно-эвакуационные машины, танковые тягачи. Зенитные установки, в конце концов! С последним у нас, кстати, вовсе дело швах. Ни батальонного, ни полкового уровня, зениток у нас просто нет. Меж тем они необходимы просто жизненно! Нас в Испании франкисты с высоты чуть ли не в сотню метров бомбами забрасывали ровно до тех пор, пока мы не захватили некоторое количество итальянских 20-мм зенитных автоматов и не поставили те себе на службу. После ниже километра никто из вражеских пилотов не опускался вовсе! Опасались! И правильно делали! Вот и нам попросту необходимо снарядить новейшие танки крупнокалиберными зенитными пулеметами на башнях, что будут обеспечивать ротное ПВО; создать на шасси Т-26 самоходную зенитную установку со спаренными пушками калибра 20–25 миллиметров для прикрытия батальона на марше; и на том же шасси установить автоматическую зенитку в 37–45 миллиметров, чтобы прикрывать расположение штаба полка со всеми вспомогательными частями, — закончил загибать пальцы Александр, ведя отсчет озвученным мыслям и соображениям. — Потому, я повторюсь, никто в здравом уме из числа сотрудников АБТУ никогда не предложит избавиться от Т-26 окончательно и бесповоротно. Да нам их шасси еще и не хватит! Особенно, ежели мы озаботимся снабжением подобного рода техникой всех стрелковых, кавалерийских, мотострелковых и танковых частей! И в связи с эти не могу не задать встречный вопрос. А что у нас с началом массовых поставок озвученных средств ПВО? — опять же Александр знал, по какому больному месту следует бить «промышленников». И в особенности Ванникова. Это ведь в его епархию входили данные «орудия труда», тех «работников войны», что сами не летают и другим не дают.