— Делайте, товарищ Геркан, — устало махнул рукой Климент Ефремович. По одному выражению лица заместителя Озерова, он понял, что сморозил нечто некорректное. Уж больно часто наблюдал он подобное же выражение у покойного Тухачевского, когда тот, в ответ на его «ценные предложения», сыпал издевками насчет слабой компетентности наркома в делах военной науки.
— Вот, как-то так, — согнав практически всех со своих мест, Александр, для сохранения хотя бы видимости порядочности извинившись, состроил из четырех человек казенную часть танковой пушки, после чего обставил получившуюся «композицию» стульями таким образом, чтобы вышел овал смотрящий сидушками наружу. — Я, конечно, не Борис Андреевич Бабочкин[2] и картошки у нас тут с вами нет, но, полагаю, тоже выйдет показательно, — сделал он отсылку к одному из эпизодов фильма «Чапаев», в котором главный герой с использованием корнеплодов пояснял тактику действия командира в бою. — Прошу, товарищи! — отодвинув в сторону один из стульев, он указал рукой на появившийся проем. — Кто желает примерить на себя роль наводчика танка Т-26?
— Я желаю, — к удивлению всех, тут же отозвался Ворошилов и, поднявшись со своего председательского места во главе стола, направился к импровизированному макету танковой башни.
— Отлично! Прошу встать вот сюда, товарищ нарком! — чуть ли не за руку заведя «добровольца» внутрь «башни», заставил Александр втиснуться того в не сильно ёмкое пространство. Во всяком случае, присев на подставленный ему сидушкой стул, он своими плечами намертво уперся, как в спинку этого самого стула, так и в тело оказавшегося ближе всего к нему Озерова отыгрывавшего роль казенной части орудия. — У нас еще вакантно место командира танка! Прошу товарищи, не стесняемся! — Точно так же впихнув на место справа от «орудия» вызвавшегося Кулика, он сам пролез к кормовую часть башни. — Ну а я отыграю роль танковой радиостанции! — Расставив руки в стороны так, чтобы надежно занять объемом своего тела всю «нишу башни», он вновь обратился к главе РККА. — Товарищ Ворошилов, вот так мы, танкисты, ощущаем себя внутри башни. Вы, чтобы всё прочувствовать, попытайтесь сейчас развернуться ко мне лицом, дабы постараться воспользоваться кормовым пулеметом. Только стул, чур, не двигать и на ноги для разворота не вставать. Вертеться дозволяется только на сидушке. А моя левая рука пусть побудет для вас ствольной коробкой означенного пулемета. — С этими словами он выставил свою руку так, что та практически уткнулась сжатым кулаком в ухо принявшегося ерзать на своем месте наркома.
— Доходчиво, — выдохнул устало «наводчик». В конечном итоге все же ухитрившись развернуться, но лишь благодаря тому, что Озеров «поддался» и слегка сместил свои ноги в сторону, дав тем самым пространство для маневра, Ворошилов едва не налетел левым глазом на выставленный кулак и осознал, что он не сможет так вывернуть руку, чтобы ухватиться за «рукоять пулемета».
— И это еще не считая того факта, что тут едва-едва влезает радиостанция и более не для чего нет места. Физически нет! — показав на себя обеими руками, дополнил картине ясности Геркан.
— И показательно, — как бы в продолжение своей предыдущей короткой фразы, кивнул головой нарком обороны. — Только я одного не могу понять. По какой причине радиостанция находится тут, — совершенно по-простецки ткнул он пальцем прямо в живот Александра, если стрелок-радист размещается где-то там, — на сей раз перст простерся куда-то ему за спину.
— К сожалению, там банально не нашлось достаточного пространства для размещения столь громоздкой рации. Влезал только, либо приемник, либо передатчик. А размещать их порознь никак нельзя, поскольку они требуют постоянной подстройки друг под друга, — в который уже раз забывшись, развел руками краском. — Потому стрелок-радист у нас куда больше стрелок, нежели радист. Хотя на стоянке рацию обслуживает и ремонтирует именно он. А вот в бою и при движении радиостанция доступна лишь командиру танка, что, конечно, безумно неудобно, поскольку он оказывается невероятно перегружен всевозможными задачами. Тут и заряжание пушки, и непрерывное наблюдение за полем боя, и отдача приказов экипажу и работа со связью. Человек банально не справляется. Именно по этой причине на новом танке надо будет изначально рассчитывать пространство близ стрелка-радиста так, чтобы туда влез основной инструмент его боевой работы. И это будет отнюдь не пулемет. Да и башню лучше делать трехместной — с полноценной командирской башенкой, аналогичной той, что имеется на стареньком Т-18.
— Но если рацию сместить вперед, тогда найдется место для пулемета! — вполне логично предположил нарком.
— Место, конечно, освободится. Но пока расчеты показывают, что только именно туда и окажется возможным втиснуть командирское кресло, чтобы освободить пространство, — указал он рукой на Кулика, — для еще одного члена экипажа — заряжающего. Что позволит командиру танка сосредоточиться на наблюдении за полем боя и на отдаче приказов. Причем сделать всё потребуется так, чтобы внутренний объем танка и башни не сильно разрослись. Ведь каждый дополнительный кубический дециметр внутри потребует многих сот килограмм, а то и тонн, дополнительного веса брони, поскольку танк придется увеличивать в размерах.
— Ну а хоть зенитный-то пулемет вы одобряете, товарищ Геркан? — да, Ворошилов прекрасно помнил, что именно этот краском на этом самом совещании говорил о необходимости внедрения подобного вооружения, он очень уж пожелал оставить последнее слово именно за собой. И все собравшиеся дружно промолчали, приняв сей факт, хотя также прекрасно помнили, кто и что говорил.
— Обеими руками за, товарищ Ворошилов. Для Т-26 придется, к сожалению, ограничиться тем же ДТ винтовочного калибра. Слишком уж он маленький для установки чего-то более серьезного. Ну а на новый танк необходимо изначально планировать монтаж хотя бы того же ДК[3] калибром в 12,7-мм.
— Да будет так, — вновь кивнул Климент Ефремович. — А теперь, будьте добры, выпустите меня из этой «башни», — усмехнулся он, поскольку действительно не мог даже встать на ноги и чтобы при этом не навалиться на кого-нибудь всем телом. — Нам еще о пушках дискутировать. Больно уж на вас с Грабиным много жалоб пришло. Будем разбираться, что к чему…
[1] Куйбышев — ныне Самара.
[2] Борис Андреевич Бабочкин — актер исполнивший роль Чапаева в фильме «Чапаев» 1934 года.
[3] ДК — Дегтярев крупнокалиберный. Пулемет калибром 12,7-мм, предшественник серийных пулеметов ДШК и ДШКМ.
Глава 18Почти шпионские страсти
Как некогда Геркан и предупреждал Сталина, чем ближе был 38-ой год, тем всё больше и больше возрастало напряжение, что на западе, что на востоке СССР. После понесенного поражения на Центральном и Восточном фронтах, франкисты приняли решение отыграться на Северном, что был полностью отрезан от всех прочих сил республиканцев. Начав там своё наступление весной 1937 года, мятежники смогли окончательно сломить сопротивление и раздавить своих противников лишь к концу октября, когда их видимый триумф оказался полностью нивелирован удачными действиями республиканской армии на юге страны. Так после доставки на Пиренейский полуостров еще двух сотен Т-24, получившие столь солидное подкрепление республиканцы не стали распылять вновь прибывшие танки по отдельным ротам и взводам, а ударили ими всеми, как единым кулаком — двумя полнокровными танковыми дивизиями. В результате, за месяц боёв оказалась отбита Гранада и был взят самый южный портовый город страны из числа континентальных — Альхесирас, откуда срочно перебазированные туда самолеты и торпедные катера с эсминцами принялись совершать рейды на перехват идущих из Италии через Гибралтарский пролив судов с вооружением, войсками и прочими припасами двойного назначения.
Естественно, всё это резко не понравилось франкистам, и всем тем, кто за ними стоял, что привело к самому крупному морскому бою с начала гражданской войны. К тому моменту уже погиб флагманский корабль республиканцев — линкор «Хайме I», взорвавшийся прямо на рейде Картахены, отчего мятежники вполне резонно рассчитывали на неоспоримую победу, пусть даже еще ранее лишились своего линкора такого же проекта, от подрыва того на мине.
Два легких крейсера и семь эсминцев республиканцев схлестнулись с парой тяжелых крейсеров и парой же эсминцев франкистов, что подтянулись для обстрела отбитого у них Альхесираса. Следствием чего стала гибель двух минных кораблей у первых и одного тяжелого крейсера у вторых. Последний, получив две торпеды в борт, смог доползти до Сеута на африканском побережье, где и оказался впоследствии добит бомбардировочной авиацией республики. Отличились советские пилоты на своих СБ, новую партию которых аж в 60 штук также доставили испанцам наряду с танками. Прочие же корабли отделались, кто легкими, а кто тяжелыми, но не критичными, повреждениями и расползлись по своим портам зализывать раны. Сейчас же в небесах Альхериса шли непрестанные воздушные бои, в которых обе стороны несли солидные потери в технике и людях. А все оставшиеся в строю Т-24 и Т-27 километр за километром продвигались по направлению к находящемуся в 80 километрах от Альхериса Кадису — крупнейшему порту франкистов, через который те получали не менее половины всех грузов и подкреплений из Италии с Германией. Его потеря означала бы неминуемое крушение всего южного фронта войск Франко, отчего бои велись там весьма ожесточенные.
Не менее трагические события вершились и в Китае, которому Япония официально объявила войну. Там японцы уже взяли Шанхай и Нанкин, «случайно» утопив при этом американскую канонерскую лодку и устроив на улицах оставленной правительством столицы натуральный геноцид, истребив за считанные дни свыше двухсот тысяч китайцев. При всём при этом, как впоследствии отмечал торговый атташе США в Китае — «Если кто-либо последует за японскими армиями в Китае и удостоверится, сколько у них американского снаряжения, то он имеет право думать, что следует за американской армией». В общем, не только на испанской гражданской войне активно наживались благоволящие фашистским режимам американские производители, на Дальнем Востоке они тоже активно забивали деньгу, торгуя напропалую, и с теми, и с другими. Просто у японцев имелось на кармане больше денег, вот и всё. Особенно после того, как в 1934–1935 годах США, путем принятия закона о покупке серебра, буквально растоптали всю китайскую экономику, где до сих