Покои королевы оказались пусты, а дверь распахнута настежь. Все фрейлины вскоре отыскались столпившимися возле дверей главной залы, заодно с доброй половиной других обитателей замка. Коридор галдел, шуршал нарядами, звенел, возмущался, ахал и выражал нетерпеливое возбуждение. Среди взрослых тел протискивались младшие пажи и дворовые мальчишки, получая за это щелчки и подзатыльники. Самые расторопные и отчаянные заняли выгодные позиции на мраморных постаментах. Один сидел на плече у статуи, обняв лысую голову некого славного деятеля прошлого, и целился огрызком яблока в стражника, пытавшегося подцепить его за штанину пикой.
Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, придерживая сердце, неторопливо приблизилась и поинтересовалась у ближайшей фрейлины причиной всеобщего волнения. Леди Агнес, а это была она, обернулась с лёгким пожатием плеча:
– У кого-то из дворовых женщин ребёнок умер.
Брошенные безразличным тоном слова обрушились на меня многотонной плитой.
– Как… умер, – прошептала я онемевшими губами.
– Да не умер, а тяжко захворал, – встряла другая, с пышными каштановыми локонами. – И что-то там с этим нечисто.
– Или может захворать. И не ребёнок, а муж, – добавила третья.
Цепочка событий стремительно превращалась в запутанный клубок.
Кто-то мягко тронул меня за руку.
– Аудиенция у дяди началась чуть свет, – шепнула Бланка. – Даже созвали внеочередной Совет. С тех пор никто не выходил.
– Вы знаете, кто обратился и почему? – так же тихо спросила я.
Она покачала головой и погладила Финика, которого держала на руках.
– Я пришла позже.
Донёсшееся снизу урчание заставило её вскинуть светло-рыжие брови.
– А это кто тут у нас? – Не успела я и глазом моргнуть, как она вручила мне кролика, а сама присела на корточки перед вульписом. – Ваш?
– Да, Ваше Высочество, но не стоит его трогать. Хруст из кусачих.
– Хруст, значит, – улыбнулась она, сверкнув начавшими наливаться белизной глазами, и протянула к вульпису руки.
Тот предупреждающе оскалился и неуверенно посмотрел на меня, попутно плотоядно облизнувшись на Финика. Белоснежный комок в моих руках затрепетал, а потом неожиданно ответил низким утробным рыком. Это точно кролик?
– Не вздумай укусить Её Высочество, – пригрозила я вульпису. – Следи за манерами.
Но это оказалось лишним. Бланка явно умела ладить со зверями, как и все в её семье – глупо было с моей стороны сомневаться. Хруст позволил себя помешкорить, стоически перенёс детский интерес принцессы к бахроме на ушах, разрешив подёргать, и даже снисходительно заурчал, когда она подхватила его на руки и, перевернув на спину, погладила живот – только состроил мне страдальческую гримаску, мол, всё ради тебя, хозяйка.
Бланка выпрямилась, и Финик с Хрустом ревниво уставились друг на дружку. Мы с принцессой с улыбкой переглянулись и снова обменялись питомцами.
Не успела я поставить вульписа на пол, как из-за стены донёсся надрывный детский плач и, кажется, сдавленные женские рыдания. Через пару мгновений створки распахнулась, на пороге показался Бодуэн и обвёл собравшихся непроницаемым взглядом.
Шум моментально стих от одного конца толпы к другому, будто по колосящемуся полю пронёсся ветерок.
– Беда, Ваше Высочество? – отважился кто-то.
Шеи вытянулись, взгляды с жадным любопытством проникли в глубь зала, где бледная плачущая Мората активно укачивала орущего младенца, а Тесий о чём-то тихо ей говорил, держа за свободную руку, наверное, успокаивал. Женщина прибежала в спешке: головной убор сбился набок, котта надета швами наружу. Рядом топтался крупный бородатый мужчина, он то опускал большую, поросшую на тыльной стороне волосами ладонь ей на плечо, то мял шапку. Неподалёку о чём-то тихо переговаривались лорды из числа членов королевского Совета, успевшие, несмотря на спешку, с которой были выдернуты поутру из постелей, обрядиться в парадные одежды и унизать пальцы перстнями. Ни король, ни королева в собрании не участвовали. Но их местонахождение волновало меня сейчас меньше всего.
Стражники вспомнили об обязанностях и принялись теснить любопытствующих, хотя без особого усердия, потому что и сами были не прочь поглазеть на сцену.
– Да, похоже, беда, – негромко произнёс Бодуэн, и звенящая тишина теперь нарушалась лишь воплями младенца в дальней части зала. Море ушей болезненно напряглись, чтобы не упустить ни слова.
– А что стряслось-то? – не вытерпел один из рыцарей, за что получил тычок локтем под рёбра от соседа.
– Проклятье, – ответил Бодуэн тем же тоном, не повышая голоса, но настроение присутствующих мгновенно изменилось.
Передние ряды отшатнулись, все, за исключением меня, сделали отвращающий жест, две-три девушки вскрикнули, и Бланка в их числе. Она стиснула мою руку, глядя на дядю расширенными и испуганными до последней реснички глазами. Часть из тех, кто недавно так рвался в зал, незаметно отодвинулись и начали продвигаться к выходу, словно уже сами слова Бодуэна или воздух из зала нёс на невидимых крыльях погибель.
– Это точно оно, Ваше Высочество?
– С большой долей вероятности, – последовал спокойный ответ. – Поэтому сейчас самое главное убедиться, существует ли угроза, и, если да, принять меры.
Я перевела взгляд за его спину и, кажется, разглядела на столе нашу табличку, но подошедший Тесий загородил предмет.
Известие о «мерах» вкупе с абсолютно безмятежным видом регента вызвало на лицах облегчение, смешанное с уважением, вселив в людей уверенность, что проблема не столь уж значима, как могло показаться вначале, ну, или по крайней мере не настолько велика, чтобы Бодуэн с ней не справился. Стал бы он вещать перед ними с таким невозмутимым, почти скучающим лицом, если бы всем им угрожала смертельная опасность?
Уверена, что стал бы. И именно этим сейчас и занимался. Бодуэн ни жестом, ни движением брови себя не выдавал, но я всей кожей чувствовала его настроение: хмурое напряжение и тщательно скрываемое беспокойство – он либо попался на наш крючок, либо был близок к тому.
Поскольку грозная опасность в общественном мнении отступила и больше не витала над ними леденящей душу тенью с серпом и на запряжённых волами дрогах, на передний план снова выдвинулось любопытство.
– Источник прокляли али колодец?
– Известно кто? Кости переломаем!! – ударил кулаком о ладонь тот самый рыцарь-гора, лбом проламывающий дубовые доски.
– Ах, как интересно! – жеманно добавила леди Жанна.
– Колодец ни при чём, – терпеливо ответил Бодуэн. – Опасности для вас нет, прокляли один предмет, который мы отвезём сегодня к Камню и проверим.
– Что за камень? – шёпотом спросила я у Бланки.
– Алтарь, где в древности приносили жертвы Праматери, – так же тихо ответила она, не отрывая взгляда от продолжавшего вещать Бодуэна.
– Он обладает магическими силами?
– Насколько мне известно, нет…
– Тогда как они собираются проверить тот предмет? Ваш… ваш дядя хочет вызвать Покровителя? – едва слышно спросила я и затаила дыхание, надеясь, что барабанный стук сердца, отзывающийся в губах нервной пульсацией, не выдал меня.
– Не знаю, – рассеянно ответила Бланка, – возможно.
Возможно…
Значит, я с самого начала была права, и Бланке неизвестно место призыва. Только Бодуэн знает. И не сойти мне с этой плитки, если жертвенный Камень не оно и есть!
Руки начали подрагивать, шум слился в неразличимый, волнообразно накатывающий гомон, сквозь который прорезался чёткий размеренный голос Бодуэна.
– …и поэтому нам понадобится кто-то из женщин. – Внезапно он повернулся в нашу сторону и безошибочно с первого раза нашёл меня глазами, хотя за всё это время даже не посмотрел сюда, и я была уверена, что осталась незамеченной. – Да вот хотя бы леди Лорелея. Поедете с нами.
Поеду? Куда? Зачем? За недавними мыслями я прослушала половину того, о чём он говорил. Бодуэн властно простёр руку, словно горячий нож в масло метнул: толпа раздалась в стороны, оставив меня в начале дорожки.
Я, всё ещё не понимая, на негнущихся ногах двинулась к нему. Постепенно стало доходить: он хочет, чтобы я поехала с ними к Камню. Я и не мечтала о такой удаче! Рассчитывала потом расспросить участников похода и вытрясти каждую мелочь, но всё-таки… почему именно я? Нехорошее предчувствие не успело оформиться в законченную мысль, будучи прерванным выкриком какого-то вихрастого оруженосца:
– А нам-то что делать, Ваше Высочество?
– Что делать? – переспросил Бодуэн с преувеличенным удивлением. – Отправляться на мессу, а потом вернуться сюда к завтраку и выпить вдвое больше эля за успех нашей миссии.
Широкая ленивая улыбка подсказала, что миссия эта – скорее захватывающее приключение, от которого исполнители получат огромное удовольствие, превышающее даже двойную порцию выпивки. Предложение регента встретили одобрительными выкриками и свистом. Толпа начала медленно разбредаться. Не дожидаясь, пока она окончательно рассеется, Бодуэн подтолкнул меня в зал, где ждала «проклятая» семья, Тесий и надутые лорды, и закрыл обе створки двери.
Когда он повернулся, шутливое веселье уже исчезло без следа, уступив место серьёзной сосредоточенности.
– Когда выезжаем, Ваше Высочество? – спросил Тесий.
– Немедленно, и не «выезжаем», а «выезжаете». Ты остаёшься.
– Но…
– Никаких «но». По возвращении я хочу найти замок и всё королевство на прежнем месте. В тебе достаточно благоразумия, чтобы удержать Годфрика от необдуманных поступков, буде таковые придут в его светлую голову. В этом могу полагаться лишь на тебя. – Бодуэн положил ладонь на плечо юноши и добавил с лёгким поклоном в сторону напыщенных лордов: – И на уважаемых членов Совета, разумеется. Мой племянник, вне всякого сомнения, ещё проявит себя достойным правителем, однако он молод, а потому нуждается в наставлениях старших товарищей и крепкой руке.
Тесию ничего не оставалось, как поклониться и бросить на меня обеспокоенный взгляд, от которого недавние подозрения относительно желания Бодуэна отвезти меня к бывшему алтарю для человеческих жертвоприношений всколыхнулись с новой силой.