– Что думаешь? – повернулась я к Хрусту, протягивая ладонь.
Вульпис понюхал камень, лизнул и изумлённо чихнул.
– Вот и я о том же. Интересно, что на вершине горы делал алмаз как раз после посещения Бодуэна?
Я ещё какое-то время разглядывала камень, пытаясь отыскать какую-нибудь зацепку, но обнаружила лишь небольшой дефект на внутренней стороне. Похоже, раньше алмаз был частью некого украшения – кольца или, может, броши, а то и элементом инкрустации. Бывшее гнездо, если его удастся вычислить, наверняка послужит ниточкой к вотивному дару. Сам камень им быть не может, поскольку в качестве священного подношения всегда используется необработанная и не подвергшаяся изменению часть природы.
И всё же… есть в этом алмазе какая-то странность, только пока не получается определить, какая именно. Но если я пойму, то окажусь ещё на шаг ближе к разгадке. А то и подведу черту под задачей.
Хруст наблюдал за моими метаниями туда-сюда, устроившись на подушке и сложив мордочку на вытянутые лапы.
– Знаешь, что мы сделаем? – остановилась я. – Спросим у мамы.
Вскоре я уже стояла перед оправленным в серебро рогом, висевшим когда-то над нашим камином, и внимательно рассматривала драгоценные камни, искусно вплетённые в растительный орнамент. Чёрные, как сама бездна, ониксы, багровые капли рубинов и алмазы двух видов – желтоватые и такие же водянисто-голубые, как и тот, что у меня в кулаке.
– Что я ищу? Что же я ищу?.. – беззвучно шептала я, вновь и вновь скользя по ним взглядом и моля о подсказке.
За этим занятием меня и застала Бланка.
– Мне только что стало известно о вашем возвращении! Как я рада, что вы прибыли целой и невредимой! – искренне воскликнула она, схватив меня за обе руки, но тут же устыдилась несдержанности и отступила. – Я как раз собралась на прогулку, не составите компанию?
Я заколебалась, поэтому она добавила:
– У меня есть новость, которой просто не терпится поделиться с кем-то ещё, кроме Диты!
На месте её глаз мне виделись алмазы, по-прежнему занимавшие все мысли. Наверное, поэтому, а вовсе не из вялого интереса к её новости, я и приняла приглашение. Как вскоре выяснилось, не зря.
Крепостная стена убегала вперёд извилистой дорожкой. По одну сторону расстилалась гладь озера, мягко упирающаяся в лесную чащу, с другой – замок представал, как на ладони. Он звенел кузнечным молотом, лаял, лязгал воротом, поднимающим ведро из колодца, выпускал синеватые струйки дыма из труб, распахивал и захлопывал двери, скрипел перекрытиями, принимал и выпроваживал людей, смеялся и ссорился.
Мы с Бланкой шли рядом, почти касаясь друг друга подолами, за нами следовала Дита, а впереди бежали Хруст и Финик. Кролик двигался большими скачками, а вульпис привычно семенил и испытующе поглядывал на соседа, словно ещё не решил, что с ним сделать: съесть или заделаться товарищем.
Попадавшиеся навстречу стражники кланялись и уступали дорогу.
– Помните, на ярмарке лорд Авен упоминал о празднике в честь ответного визита делегации? – начала принцесса.
– Да, припоминаю.
– Так вот, я только что видела дядю, когда он шёл на заседание Совета. Он сам меня остановил… – пауза подчеркнула, что обращение Бодуэна к племяннице – событие отнюдь не рядовое, – и сказал, что пригласил на завтра в замок фалернских купцов, в том числе ювелира, и я смогу выбрать любые ткани для нарядов, какие захочу! И что если я захочу чего-то ещё, к примеру ароматическую воду или притирания, или крема, – тут она хихикнула, – кажется, после кремов он совсем запутался в женских средствах, – то получу их, стоит только попросить, потому что я должна быть на празднике самой красивой!
Её лицо светилось таким чистым неподдельным восторгом, что я посчитала нужным выдавить:
– Вам очень повезло с дядей, Ваше Высочество.
– Вообще-то такое в первый раз, – призналась Бланка. – Я хочу, чтобы вы тоже присутствовали и помогали мне выбирать.
– У вас есть Дита, – напомнила я.
Бланка мельком оглянулась и понизила голос:
– Да… Дита, она прекрасная… и добрая… заботится обо мне лучше всех на свете, но вкус, понимаете, не самая сильная её сторона, а мне нравится ваша манера одеваться: сдержанно, но выразительно. Да и вы сможете что-нибудь для себя присмотреть. Я годами мечтала заполучить хотя бы самый скромный фалернский поясок, не говоря уже об отрезе ткани, но никогда бы не решилась попросить, а тут дядя сам предложил.
– За цену самого скромного пояска у них можно приобресть пару-тройку нарядов у любых других купцов, – заметила я.
– Знаю, – просияла Бланка, – поэтому поступим так: если вам что-то понравится, я сделаю вид, что сама выбрала эту вещь, а потом просто подарю вам. Здорово я придумала?
– Замечательно. Однако я не могу ответить вам сейчас. Её Величество собирается дать мне сегодня поручение, и я не знаю, сколько займёт его выполнение.
На деле я намеревалась посвятить всё свободное время ребусу с камнем и не желала тратить ни мгновения на пустую возню с тряпками и побрякушками.
– Уверена, королева не заставит вас делать что-то тягостное и многотрудное, – вежливо ответила Бланка.
– Скажите… как вы считаете, почему ваш дядя так поступил?
– Почему? – нахмурила лоб она.
– Вы сказали, что он впервые проявляет подобную щедрость. Должна же быть причина.
Бланка помолчала, собираясь с мыслями.
– Не то чтобы раньше он не был щедр, – медленно произнесла она. – Говоря откровенно, не припомню ни единой просьбы, которую бы он не удовлетворил, просто… – Она замолкла, и я догадалась о невысказанном.
– Вы редко просили?
Она кивнула и негромко докончила:
– Наверное, он не всегда мог знать, что мне что-то нужно.
– Почему же вы так редко обращались?
– Потому что не хочу видеть их взглядов! – неожиданно резко ответила она и добавила, отвернувшись к озеру, морщившемуся лёгкой рябью: – Они меня ненавидят. Все они и дядя… и особенно Годфрик… – Она снова замолчала, крутя простенькое колечко на пальце.
– За что же брат вас ненавидит?
Бланка стремительно повернулась, сузив глаза, и с вызовом вздёрнула подбородок:
– Я убила нашу мать.
Я удивлённо наклонила голову, и она, покраснев, пояснила:
– Матушка умерла родами. – Принцесса вынула наружу медальон, висевший рядом с талисманом-покровителем, и, бережно открыв створки, протянула мне на ладони.
С миниатюры глядела грустная молодая женщина лет двадцати, которую можно было бы счесть не просто хорошенькой, а красавицей, если бы не печать горечи в уголках губ и пустота в глазах. Портреты редко правильно передают внешность, но здесь, как мне кажется, художник ухватил состояние души. Ничего удивительного, если верить слухам о том, что Годфрик пошёл своими… пристрастиями в отца.
Бланка аккуратно закрыла медальон и вернула на прежнее место под платье, инстинктивно прижав ладонью.
– Теперь-то вы понимаете, почему им так трудно изо дня в день смотреть на меня.
– И почему вы стремитесь стать как можно незаметнее.
– Тогда я бы не назвала произошедшее убийством.
– А как бы назвали? – едва слышно спросила она, рассматривая безликую кладку у нас под ногами и наступая на каждый второй камень.
– Причинением смерти, – немного подумав, ответила я.
Она озадаченно подняла голову:
– Разве это не одно и то же?
– Только не для меня, – твёрдо ответила я. – Убийство предполагает намерение и умысел, а у вас их быть не могло. От вас в тот момент ничего не зависело.
– Но результат-то один и тот же.
– Да, результат одинаков, – согласилась я. – Но только если смотреть по поверхности.
– Люди обычно и судят по поверхности, – вздохнула Бланка.
– Тогда это не ваша проблема, а их разве нет?
Она внимательно на меня посмотрела.
– Вы странно рассуждаете. Но мне по душе ваши рассуждения. Глядите! – весело рассмеялась она и указала вперёд.
Хруст замер, вытянув шею, которую Финик, примерившись, куснул. Потом они поменялись ролями, и вульпис сделал то же самое.
– Кажется, они только что, как бы это выразиться, побратались.
– Похоже на то, Ваше Высочество, – не сдержала улыбки я, наблюдая, как эти двое степенно вышагивают бок о бок, прерываясь временами, чтобы подурачиться.
– Вам пора назад, Ваше Высочество, – подала голос Дита, ревниво оттеснив меня и накрывая плечи Бланки платком. – Сегодня такой ветер, вы застудитесь.
– Ты права, лучше вернуться, если хочу закончить на этой неделе вышивку для храма Святой Элоизы, – покорно согласилась принцесса, стягивая концы платка на груди, и подозвала Финика.
– Какой же ты растрёпанный, – просюсюкала она, беря его на руки, и провела ладонью между ушами. – Но сейчас мы вернёмся, причешемся, и шёрстка снова будет гладкой-гладкой!
От сгустившегося в воздухе сахара стало нечем дышать, а потом меня словно обухом по голове ударило.
– Что вы сказали??
Бланка удивлённо подняла глаза, а Дита неодобрительно хрюкнула.
– Что мы причешемся и будем…
– Гладкими, – докончила я. Недостающий кусочек мозаики только что встал на место.
Принцесса и придворная дама обменялись недоумевающими взглядами.
– Благодарю за приглашение, принцесса, я с радостью составлю вам завтра компанию. И знаете, замечательно, что прибудет также и ювелир. Уверена, диадема на ваших волосах будет смотреться просто изумительно.
Бланка радостно потрепала Финика под подбородком:
– Слышал? Завтра у нас день нарядов!
Мы расстались на первом этаже. Бланка отправилась к себе, а я вернулась к рогу. Но теперь смотрела на него другими глазами. Кажется, ниточка нашлась… Скорей бы вернулся Людо, чтоб с ним поделиться!
28
Заслышав гудение рожков и приближающийся лай собак, я не выдержала и выбежала встречать вернувшихся охотников во двор.
Людо ехал рядом с Годфриком, чуть отклонив голову назад и расслабленно держа поводья, но изогнутые губы говорили о многом. Я хорошо изучила все его улыбки, и конкретно эта сообщала, что он готов убивать.