собираясь ему помогать. – Это… это потому, Лора, – продолжил он, когда пауза затянулась, – что я думаю о вас всё время. Первая мысль по пробуждении о вас и следующая тоже, и так весь день до отхода ко сну. Я ничего не могу с собой поделать и не в силах думать ни о ком другом. Представляю, как встречу вас, что скажу, и что вы скажете в ответ, как станете смотреть и как при этом будет наклонена ваша голова, а руки будете держать перед собой, как сейчас. Я… вы мне очень нравитесь. Нет… что я такое говорю, – он потёр лицо ладонью, – я вас люблю. Вот!
Я продолжала молча смотреть, и постепенно смущённая улыбка на его лице померкла, уступив место тревоге.
– Пожалуйста, скажите что-нибудь, – попросил он, дёргая вылезшую из рукава нитку, и снова натянуто улыбнулся. – У меня сердце выскакивает из груди.
– Что вы хотите от меня услышать? – ровно спросила я.
– Скажите, что вы думаете о моем признании и… обо мне.
– Значит, вы считаете, что любите меня?
– Не считаю, я действительно люблю! – горячо поправил Тесий.
– И, как влюблённый, хотите целовать меня, лечь со мной и провести ночь?
Он побледнел, но ответил тихо и спокойно:
– Да, хочу, но только после свадьбы, и если вы тоже этого хотите. Вот высланное отцом фамильное кольцо, в знак моей любви, – показал он перстень. – Оно со мной ещё с визита фалернских купцов. И я желаю провести с вами не одну ночь, а все ночи до конца жизни. И дни тоже… Опять-таки, если и вы этого хотите.
– Так вот я не хочу, – резко ответила я. – Я не собиралась вас слушать, но вы принудили. Вы спрашиваете, что я о вас думаю? Я считаю вас милым и славным.
– Спасибо, я…
– Это не комплимент. В наше время нельзя быть милым и славным, иначе сожрут. А ещё вы глупец, если всерьёз рассчитывали, что я за вас выйду.
– Простите, я, наверное, не с того начал и был не понят. Я не очень богат, но обещаю, что вы не будете нуждаться, и Его Высочество щедро мне платит… Мне двадцать, я уже не юнец. Быть может, я многого не знаю, но я твёрдо знаю одно: ещё ни к кому и никогда я не испытывал того, что чувствую к вам. Прошу, поверьте: я люблю вас искренне, глубоко и всем сердцем.
– Сердце, бывает, ошибается. Как вы можете любить меня, если совсем не знаете?
– Я знаю!
– Вы лишь думаете, что знаете. Но вы любите не меня, а образ, который сами же и придумали – Лору, что кротко принимает подарки, опускает глаза при встрече да поддерживает беседы о пустяках. Но я не такая…
– А какая же?
– Во мне нет ничего из того, что вы представляете. Вам лучше поскорее забыть меня и найти себе другую.
– Но я не хочу другую, я хочу вас.
– А я вас не хочу! И никогда не захочу!
– Потому что считаете себя недостойной любви?
– Потому что не знаю, что такое любовь!
– Не говорите так, – тихо попросил он. – Не наговаривайте на себя. Это сейчас не вы, на самом деле вы так не думаете.
– Именно так я и думаю, и я такая, какая есть.
– Нет, на самом деле вы добрая, искренняя, нежная.
– Я нежная?! – Мне захотелось рассмеяться ему в лицо.
– Да, и вы не хотите всего этого говорить, это не ваши слова.
– А чьи же?
– Вашего брата, – твёрдо произнёс он. – Вы это из-за него.
– Не трогайте Людо! И не заставляйте меня выбирать, потому что между вами и им – да кем угодно – я всегда выберу его!
– Простите, не хотел вас расстроить, но вы сейчас пересказываете его мысли, а не свои.
– Мы с ним мыслим одинаково.
– Я в это не верю, у вас должно быть своё мнение.
– Но у меня его нет!
– Так не бывает, у каждого есть мнение, и я хочу услышать именно ваше, Лора.
Теперь он говорил совершенно спокойно, зато мой голос срывался. Я уже не заботилась о том, что нас могут услышать.
– Хотите моё мнение? Я вас презираю! Я видела, что нравлюсь вам, и всё это время над вами смеялась. Я растоптала ваши цветы и выкинула краски, что вы подарили! Вы и теперь считаете меня доброй и нежной?
– Я не верю.
– Не верите? Мне нет дела до того, во что вы верите, а во что нет! Просто держитесь от меня подальше!
Он шагнул ко мне.
– Так хочет ваш брат?
Я отпрянула, обхватив себя за плечи.
– Так хочу я.
– Нет, не хотите.
– С чего вы взяли?
– С того, что вы вся дрожите и почти плачете. С того, что на самом деле я вам тоже небезразличен. Не знаю, любите ли вы меня, но вижу, что всё сказанное вами – страшная клевета на саму себя.
– Почему вы продолжаете это повторять?
– Может, потому что знаю вас лучше вас самой?
Он потянулся ко мне, но я увернулась.
– Это из-за Его Высочества? – помрачнел Тесий.
– Что?
– Я видел, как вы на него смотрите, и… – Опустив глаза, он продолжил с запинкой: – Вы им увлечены? Он многим леди нравится и хорошо умеет внушать это чувство… особенно неискушённым. Но он на вас никогда не женится, а я предлагаю вам стабильность, положение и покровительство моей семьи. Если захотите, мы сможем уехать в мой родовой замок. Со временем, уверен, вы тоже научитесь любить меня. Я, со своей стороны, сделаю для этого всё… Вы к нему испытываете…
– Не больше, чем к осиному гнезду!
Тесий с надеждой вскинул глаза:
– Значит, я… ошибся?
Он завладел моей рукой.
– Я всё же поговорю с вашим братом и попрошу у него разрешение на свадьбу.
– Не смейте этого делать! – испугалась я. – Я всё равно за вас не выйду. А если спросите Людо, буду ненавидеть до конца жизни!
Я попыталась высвободить руку, но Тесий лишь крепче сжал её, придвинувшись совсем близко. Тёплое дыхание гладило щеку, а на кончиках пальцев трепетал пульс.
– Почему вы отталкиваете меня, Лора? Почему не позволяете себе любить меня? Вы боитесь? Я тоже. Только полюбив по-настоящему, я понял, как это страшно.
– Я ничего не боюсь! – выкрикнула я. – Никого и ничего! А вас я никогда не смогу полюбить, не должна! Тот, кто любит слабого, сам становится слабым. А вы слабый. И поэтому я никогда вас не полюблю, слышите? Никогда-никогда-никогда!
Он молча притянул моё лицо и поцеловал. Горечь, нежность, страх, боль, страсть, вина тесно переплелись в этом поцелуе. Не сразу, но я его оттолкнула. Секретарь покачнулся и отступил на шаг, глядя на меня пьяным от счастья взором.
– Теперь у вас не получится меня прогнать, – сказал он, блестя глазами, – потому что я ясно вижу, что был прав: вы не чувствуете того, о чём говорили. Вы чувствуете то же, что и я. – Он снова потянулся ко мне. – Любовь не делает нас слабыми, Лора, совсем напротив – придаёт сил…
– Не подходите… – отшатнулась я, – больше никогда ко мне не приближайтесь!
Попятившись, я бросилась прочь, забыв про рассыпавшиеся цветы. Бежала, пока впереди не показалась арка. Тогда перешла на шаг и принялась обмахивать горящее лицо. Никто не должен видеть меня такой. Особенно…
Выросшая впереди фигура заставила мои внутренности замёрзнуть.
Людо.
В два шага преодолев разделявшее нас расстояние, он поднял моё лицо за подбородок.
– В чём дело, Лора? Ты плакала?
– Конечно, нет, – отвернулась я.
– Но я же вижу, что что-то случилось, – прищурился он и добавил низким, не сулящим ничего хорошего, голосом: – Кто тебя обидел?
– Никто. Просто королева велела мне нарвать цветов, а я скрепила их твоей лентой и уронила букет в воду…
– Ты почти плакала из-за цветов… – медленно повторил он.
– Из-за ленты, – поправила я, шмыгнув. – Это же твой подарок.
– Лора, ты не плакала даже тогда, когда сломала руку, а сейчас расстроилась из-за какой-то ленты.
– Знаю, глупо.
Внезапно Людо посмотрел поверх моего плеча. Испугавшись, что он увидел секретаря, я обернулась, но на дорожке было пусто.
Людо снова перевёл взгляд на меня.
– Идём, я тебя провожу, – неожиданно предложил он. – Ты ведь хотела в замок?
– Да, – растерялась я, но и обрадовалась, что они с Тесием не столкнутся. И с готовностью ухватилась за его локоть.
44
На следующий день я проснулась рано утром от шума за окном. Кто-то въехал во двор, захлопали двери, раздался резкий окрик, поднялась суматоха, но когда я выглянула в окно, то увидела лишь пустую телегу. Людо уже ушёл. Или вовсе не приходил?
Пока шла в покои королевы, в коридорах царила странная гнетущая тишина. Раз или два я видела издалека шушукающихся слуг, но они тут же расходились, боясь быть застигнутыми без работы.
Почти все фрейлины оказались уже на месте, даже те, кто встаёт много позже меня. Они сидели кто где: на пуфиках, сундуках, даже на кровати Её Величества. Сама она расположилась на стуле перед трюмо с большим зеркалом, полуодетая и непричёсанная, несмотря на полную комнату помощниц.
Все были чем-то удручённые, многие всхлипывали и вытирали покрасневшие глаза.
Моё появление вызвало странную реакцию. Установилась тишина, даже шмыганье прекратилось.
– Что-то стряслось, Ваше Величество? – спросила я, остановившись.
Она подняла серьёзный взгляд, в котором читалась искренняя печаль и что-то похожее на сочувствие.
– А вы ещё не слыхали? Лорд Авен погиб… его тело привезли рано утром, сейчас с ним регент.
Комната вдруг вздрогнула и поплыла перед глазами, а пол начал осыпаться. Все сидели на прежних местах, и только я падала и падала в темноту, оглушённая, погребённая под вмиг выцветшим миром.
Мне не хватало воздуха. И я ничего не чувствовала.
– Для вас это должно быть особенно тяжко… – продолжила она, рассеянно водя гребнем по столу, – кажется, он вам нравился. Его нашли возле дока. Видимо, решил прогуляться до завтрака, оступился и…
Губы королевы шевелились, произносили какие-то слова, но до меня они не доходили. Я пыталась вдохнуть, и не могла. Оставшееся разъяснение лишь обрывками доходило до меня:
«Поскользнулся».
«Удар о камень».
«Нашли в воде лицом вниз».
Её рассказ привёл к новой волне всхлипов: Тесий многим нравился, а леди Жанна плакала навзрыд, пока сидящая рядом леди Агнес гладила её по спине, одновременно промакивая собственные глаза.