Ибби берет его аккуратно, двумя пальцами, и так, будто может повредить.
Освиг шмыгает, вытирая нос рукавом.
– И где только ты всё это хапаешь? – неуклюже посмеивается он, и Бодуэн чувствует, что ему, несмотря на то, сколько раз они уже виделись, неловко – от разницы их одежд и манер и всего того, что любому сразу бросается в глаза.
– На кухне стащил, – сверкает улыбкой он и даже не врёт. – Но для нас с тобой есть кое-что получше.
Устроившись в тени дуба, они раскрывают мешочек, который он принёс с собой. Вскоре, растянувшись на земле, уже передают друг другу свёрнутый трубочкой лист, набитый пахучей крошкой, от которого вьётся дым. Сладковато-терпкий аромат стелется над полем, расслабляя и наводя дурман, отчего поле кажется горящим морем золотых колосьев. Бодуэн расслабленно, но вместе с тем внимательно слушает последние новости из деревни, время от времени наводя Освига правильными вопросами. Отчего не совместить дружбу и нужное дело? Отцу полезно знать, что тревожит простой люд и что говорят о короле. Всегда лучше заранее быть предупреждённым о слабых местах.
Внезапно он приподнимается на локте. Один из быков отделился от стада и, раздувая ноздри, смотрит на ребёнка перед собой. Или скорее на серый кусочек, который тот протягивает ему на руке.
– Ибби, отойди! – кричит он, но мальчик не двигается с места.
– Ибби, нет! – вскидывается рядом Освиг.
Бодуэн вскакивает, чувствуя смесь растерянности и возбуждения. Освиг уже бежит к стаду, на ходу расправляя конопляный кнут.
Бодуэн хочет последовать за ним, но его вдруг что-то ударяет в центр груди. Следом обрушиваются запахи – бычьего пота и колосьев, и нагретой земли, и даже этого синего неба, – даря ощущение странной растворённости и соединённости с животным.
Солнце топит всё во вспышке, на фоне которой мчится бычье стадо, сминая колосья и погребая под собой две фигурки.
Оно гаснет так же резко, как его разум, напоследок мигнув огромным золотым псом.
Услышав от входа шуршание, Людо поднял голову. На него неприязненно уставились два зелёных глаза.
– А… это ты. Значит, не подох?
Фыркнув, словно плюнув, зверёк подтолкнул к нему пергаментный комочек и, махнув хвостом, скрылся. Приблизившись, Людо поднял его. Это оказалось послание. Медленно его прочитав, он стиснул прядь в кулаке, какое-то время борясь с собой.
– Эй, ты здесь? – позвал от порога ненавистный голос.
Пригнув голову, в конюшню зашёл король. Красные волосы тщательно причёсаны, на боку висит поясной меч, рука сжимает хлыст.
– Да, – хрипло откликнулся Людо.
– Мой конь ещё не готов? – удивился тот, вставая рядом.
– Я… отвлёкся.
На бледных, в крапинках веснушек, губах появилась улыбка.
– Ты готовил что-то? Для меня? – спросил король и провёл тыльной стороной ладони по его предплечью – жест, от которого Людо давно воротило.
Он неопределённо повёл плечом.
– Вот это? – кивнул тот на сжатую руку.
– Можно и так сказать.
– Мне это понравится?
– Не уверен, но это понравится мне, – произнёс Людо, обходя его и вставая сзади.
Их тени отражались на стене.
– И скоро ты мне это покажешь? – спросил король, тяжело дыша и откидывая голову ему на плечо.
Отведя в сторону красные волосы, Людо потянулся к бедру короля.
– Уже сейчас, – выдохнул он и, с облегчением прикрыв глаза, полоснул снятым с бедра мечом по бледному, с торчащим кадыком, горлу.
Кровь веером расправилась на стене. Глаза Годфрика распахнулись. Пальцы судорожно метнулись к горлу, скребя, словно пытаясь затолкнуть обратно толчками выбрасывающуюся из него жизнь. Какое-то время он давился, клокоча, наконец с хрипом повалился лицом вперёд, вздрогнул несколько раз и затих.
Быстро оглядевшись, Людо обтёр меч о его одежду и, ухватившись за дорогие кожаные сапоги, оттащил тело в пустое стойло. Накидав сверху соломы и присыпав ею красные пятна, схватил седельную сумку, оружие и выскользнул наружу.
50
Надвинув капюшон пониже, я торопливо шагала вперёд, прижимая к себе под плащом узел с вещами. За мной в таком же плаще следовала Бланка.
Мы шагнули в помещение, из которого сразу повеяло благовониями. Времени в обрез: совсем скоро вернётся Дита и обнаружит, что Бланки нет на месте, да и Бодуэн, уверена, недолго будет сидеть сложа руки. К счастью, клирика в часовне не оказалось. Я поспешила к стене за каменным столом, откуда всего пару недель назад – а казалось, целую жизнь назад, – вышла, спасаясь не столько от Бодуэна, сколько от самой себя.
– Это где-то здесь, – сказала я Бланке, царапая стену.
Какое-то время я безуспешно пыталась нащупать то, что не удалось в прошлый раз. Но камень был нем к моим попыткам. Трещины и выступы относились лишь к шероховатости кладки, но никак не к тайным средствам, открывающим ход.
– Вы ищете подземный коридор? – раздалось вдруг за спиной.
Я удивлённо обернулась.
Бланка подошла и, сосредоточенно оглядев стену, приложила ладонь. Казалось, она прислушивается к чему-то, слышимому только ей. Тонкая ладонь скользнула по камню, словно договариваясь с ним о чём-то. Пальцы ловко пробежались и надавили.
Что-то ухнуло, скрипнуло, и стена пришла в движение.
– Откуда вы про него знаете? – изумилась я, глядя в раскрывшийся чёрный зев.
Бланка повернулась, сосредоточенно посмотрев.
Рядом с этим человеком она всегда чувствует смущение. Вот и сейчас хочется убежать, хотя он никогда не делал Бланке ничего плохого.
– Идём, это как игра. Нам будет весело, – обещает он.
Бланка вздыхает. Ей совсем не весело идти по этому тёмному коридору, где затхло пахнет водой. Куда веселее было бы сидеть сейчас в башне с Дитой.
– Сюда, Бланка, – манит он, берёт её руку в свою и тянет вперёд, освещая им дорогу факелом. Бланка смотрит на колышущиеся впереди пряди, поражаясь, как это золото растёт у него прямо из головы. У неё-то волосы противные, едкого медного цвета. – Тут свернуть направо. А там идёшь ровно, не сбиваясь с пути, – доносится до неё его голос.
Повороты сливаются перед глазами. Зачем он всё это ей показывает?
– Это как прятки, – оборачивается он. – Ты ведь любишь прятки?
Бланка молчит, не находя сил даже помотать головой. Наконец солнце ударяет в глаза.
– Ты всё запомнила? – спрашивает он.
Бланка кивает. Дита велела быть с ним тихой и послушной, обещая по возвращении коврижку, и мысль о её медовой сладости поддерживает Бланку.
Вздохнув, он присаживается перед ней.
– Будем надеяться, тебе это никогда не пригодится.
– Однажды пришлось узнать, – ответила Бланка и первой шагнула вперёд.
Когда показалась решётка, открывавшаяся, как я знала, вовнутрь, в горле пересохло. А вдруг Людо не придёт?
Но опасения оказались напрасными: брат ждал нас в условленном месте. При виде лодки я не смогла сдержать вздох облегчения. Правда, вряд ли её позаимствовали с разрешения Косого Тоди.
– Спасибо, Людо, – произнесла я.
Он промолчал.
Я почувствовала, как рядом напряглась Бланка. Прежде чем сесть в лодку, она обернулась на замок, как когда-то леди Йоса, и быстро отвела глаза. Пока мы устраивались внутри и Людо отвязывал верёвку, к нам присоединился вульпис.
Плавание проходило в полной тишине. Принцесса отрешённо смотрела на воду, но время от времени я перехватывала её взгляды в сторону Людо.
Всю дорогу моё сердце билось так, что темнело в глазах. Тело одеревенело от напряжения, от которого я не могла освободиться. Я в любой миг готовилась услышать набат и крики стражников. Любая галера нагонит нас в два счёта. Понимая это, мы плыли в отдалении от основного пути из замка на берег, почти под сенью деревьев. Я также боялась чем-то нарушить молчание, опасаясь, что стоит мне заговорить, что-то сорвётся: принцесса передумает, или же Людо вдруг вспомнит, как он меня ненавидит.
Наконец нос врезался в берег, качнув всех нас.
Покинув лодку, я обернулась по сторонам, пытаясь найти тропу, по которой мы когда-то отправились верхом в горы. Жаль, в этот раз нас не ждут взнузданные кони. Без них подъём займёт гораздо больше времени, и остаётся лишь молиться, чтобы нас не перехватили.
– Теперь в ту сторону, – указала я, постаравшись, чтобы голос прозвучал уверенно. В замке план выглядел гораздо лучше, чем здесь, где нам предстояло целый день пешком подниматься в горы.
– Подождите тут, – раздался вдруг рядом тихий голос.
Бланка сделала несколько шагов к роще.
– Если вы собираетесь отдохнуть, то у нас нет времени, нужно торопиться, – нетерпеливо позвала я.
Бланка спокойно обернулась.
– Нет, я собираюсь сделать другое.
Стоя так, чтобы между нами оставалось расстояние и не глядя друг на друга, мы с Людо наблюдали за тем, как она прикрыла глаза и развела руки в стороны. В свете поднявшегося над верхушками солнца над губой блеснули бисерины пота.
Вскоре за деревьями раздался треск, как если бы сюда проламывался кто-то огромный. Тот, кто вышел из-за них, и был огромным.
Перед нами возвышался зверь, похожий на лошадь, только крупнее любой из них. Туловище покрывала короткая жёсткая шерсть, хвост заворачивался, как у хряка. На тёмно-красной, крупной даже для такого тела, голове рос короткий, загнутый назад рог, белый у основания, чёрный посередине и блестяще-алый, словно обмакнутый в кровь, на конце. Странно было видеть при этом, как из-под шишковатого, словно насупленного, лба выглядывают ясно-голубые глаза. На широком развороте груди выступали мускулы. Животное ударило о землю раздвоенным копытом.
Открыв глаза, Бланка качнулась и ухватилась за ствол. Стерев кровь под носом, улыбнулась, приблизилась к животному и ласково погладила шею.
– Идёмте, – повернулась она к нам.