Брат вмиг оказался рядом с ней, толкнул к стене и навалился, прижав шею локтем:
— Что ты дала сестре?! Это какой-то медленный яд?
— Отпустите, — королева била его в грудь, пыталась брыкаться. — Я же вам помогла!
— Твоя шея хрустнет звонче, чем его, — прошипел Людо, надавливая сильнее.
Девушка перестала дергаться, в глазах мелькнул неподдельный ужас.
— Это всего лишь снотворное… вместе с вином… действует, как дурман. Клянусь! — сипло выдавила она и продолжила полупридушенной скороговоркой: — Взяла у вдовы Хюсман… Говорю же… должны были на обратном пути… а ваша сестра что-то задумала… я днем поняла… пришлось импровизировать… У меня нет яда… да и его следы трудно скрыть… а смерть во сне… никого не удивила бы… все знали, что ей дважды было плохо…
Глаз брата я видеть не могла, но его тело прошила судорога, будто он сдерживался из последних сил. На миг я испугалась, что сейчас снова услышу хруст — тогда все пропало!
— Отпусти её, Людо, — выдохнула я, спуская ноги на пол и сдерживая тошноту. Руки дрожали от слабости, во рту горело. — Я в порядке, а если с ней что-то случится, все кончено.
Имелась в виду наша с Людо цель, но королева поняла по-своему.
— Послушайте сестру… участь Камдена… мятный пряник в сравнении с казнью… за убийство монарха. Вы будете молить… палачей о смерти.
— Тогда зачем дурман, если хотела помочь?! — прорычал Людо, с размаху врезал кулаком по стене рядом с лицом зажмурившейся королевы и попятился, словно боялся не справиться с искушением. Прошелся туда-сюда, успокаиваясь.
— Потому что она до последнего думала, выполнять ли распоряжение матери, — произнесла я, глядя ей в глаза. — И передумала уже после того, как отдала Камдену приказ покончить с делом сегодня. Поэтому же у неё не было яда — нас ведь собирались заколоть или задушить, а не отравить.
Королева, белая как полотно, не отвела глаза, как не пыталась отрицать или оправдываться. Она растирала шею, глухо надсадно кашляя, но лицо уже принимало прежнее надменное выражение.
— Я не в ответе за мать, — хрипло произнесла она, отдышавшись. — Но именно благодаря мне вы оба живы, советую запомнить это.
— А что с тем вторым рыцарем? Значит он не в курсе изменений в плане?
— Нет, говорю же: он по-прежнему ждет завтрашнего дня. Я отменю его приказ, скажу, что ситуация изменилась.
— И убьете его чьими-то третьими руками?
— Нет. Это сделает моя мать. Так что можете не терзаться совестью из-за содеянного, — повернулась она к Людо. — Камдена по возвращении ждала бы такая же участь.
— Даже не думал, — дернул плечом брат.
— Почему вы нам помогли? — спросила я, хотя уже и так догадывалась.
— Хочу, чтоб вы с братом остались при дворе.
— С чего вдруг? — прищурился Людо.
— Потому что мне, в отличие от матери, хватает ума не разбрасываться такими ресурсами. Я с самого начала была против её решения и считала, что таланты вашей сестры мне ещё пригодятся, как, возможно, и ваши… — она окинула фигуру Людо быстрым взглядом и коснулась следов на шее, — хотя в последнем уже сомневаюсь. Как бы то ни было, теперь вы у меня в долгу, но я не собираюсь вас притеснять. Напротив: предлагаю свое покровительство, защиту от матери и уже пригретые вами места при дворе.
— А чего ждете взамен?
— Верности, беспрекословного послушания и готовности время от времени выполнять… небольшие поручения.
— Какие?
— Ничего, с чем бы вы не справились.
Было понятно, что большего она сейчас не скажет. И что у нас с Людо нет выбора. Без её заступничества мы уязвимы перед Катариной, которая наверняка захочет довершить начатое. Да и остаться при дворе было сейчас нашей главной задачей.
— Ну так что, мы договорились?
Мы с братом обменялись долгим взглядом, и я медленно кивнула.
Вертикальная складка меж монарших бровей разгладилась, в голосе зазвучали привычные высокомерные интонации:
— Разумное решение. Отлично, с этим выяснили. Что до послушания, леди Лорелея, разве я не велела вам запираться? И вы всегда пьете непонятно что непонятно от кого?
— Вино передали от вас…
— Если скажут, что крысиный яд от меня, вы тоже выпьете?! Ладно, оставим тему, — отмахнулась она, не дав возможности возразить, и брезгливо пнула неподвижное тело, — лучше решим, как поступим с ним.
Людо опустился на корточки, рассматривая убитого, и кивнул на дверь:
— Проверьте, есть кто-нибудь снаружи?
Королева выглянула и шепотом бросила через плечо:
— Никого, все чисто. Что вы задумали?
— Пир — дело такое, — пропыхтел Людо, подхватывая Камдена под мышки и волоча к выходу, — ничего не стоит перебрать с выпивкой и сломать шею на лестнице…
К тому моменту, когда Людо вернулся в комнату, уже один, я почти оправилась. То ли крапивное семя подействовало, то ли последующая встряска, то ли дозировка была не самой убойной. Вероятно, все вместе.
Людо не спешил подходить. Привалился спиной к двери, скрывая лицо в тени.
— Я бы и тебя придушил, не будь ты и так похожа на мертвеца.
— За что?
— За что?!
Он шагнул вперед, и я поняла, что ошибочно приняла срывающийся голос за злость. Губы подергивались, в зрачках полыхали оранжевые отблески лампы, он весь дрожал.
— За то, что чуть не оставила меня одного!! Ты хоть представляешь, что я пережил, увидев тебя на полу… — Он задохнулся. Опустившись на кровать, уткнулся лицом мне в живот и глухо продолжил: — Лежала, губы синие, и я подумал, что… а ты не отзывалась, и… — пальцы смяли одеяло. — Тебе правда лучше? — Он поднял голову.
— Правда. Только звон в ушах, и во рту ощущение, будто съела дохлую кошку. Такой кары за мою глупость достаточно?
Он сгреб меня, так что стало нечем дышать.
— Не отпущу! Слышишь? В Чертоги за тобой спущусь, но приволоку назад!
— Специи в вине приглушили запах снотворного, — пыталась оправдаться я и тут заметила ранки. Отстранившись, взяла его кисть и поднесла к свету. На костяшках влажно блеснула кровь в окружении содранной до мяса кожи. — Твоя рука!
— Ерунда…
Людо согнул и разогнул пальцы, разглядывая ранки от удара о стену.
— Ничего не ерунда. Погоди, я промою.
Он фыркнул, но упираться не стал. Поудобнее устроился на кровати и вытянул ноги. Я встала, и комната резко раздалась в стороны и снова сузилась, выбив воздух из легких. Медленный вдох и выдох, чтобы отогнать дурноту. Вот так, не торопиться и двигаться плавнее, чтобы Людо ничего не заметил. Собрав все нужное, я вернулась к нему.
— Дай руку.
Он протянул и, пока я осторожно обмывала ранки кусочком губки, пристально смотрел на меня.
— Ты чего?
— Ничего…
Мази не было, поэтому я просто оторвала лоскут от ветоши и принялась накладывать повязку.
— Не верю королеве, — заявила я, аккуратно пропуская бинт у него между пальцами. — И мне не нравится, что она считает нас обязанными.
— Мне тоже. — Людо следил за разматывающейся дорожкой. — Но теперь Катарина сюда не дотянется, а заступничество королевы нам на руку.
— А что делать, когда она потребует вернуть долг?
— Тогда и будем думать. Лучше скажи, как прогулка с лорденышем? Узнала что-то полезное?
Я сделала вид, что не заметила прозвища Тесия, и рассказала про аптекарские травы и то, что удалось выведать про его обязанности.
— Я спросил «полезное»!
— Информация — это полезно, — огрызнулась я.
— Ты только зря тратишь на него время.
— Ничего не зря! У него есть доступ практически всюду, поэтому завтра я собираюсь попросить его об одной услуге.
— Какой?
Когда я вкратце изложила мысль, Людо покривился:
— Слишком долго. Или мы ждем, пока Скальгерды перемрут от старости?
— Если знаешь быстрый путь, просвети.
Быстрого он не знал. Сегодня Годфрик не явился на учебный бой, чему я втайне порадовалась.
— А Тесий ещё пригодится. Уверена, если действовать не спеша, я вытяну из него массу полезного. Прощаясь, он сказал, что приятно провел время.
— Осторожнее! — раздраженно вскричал Людо, отдергивая кисть. Я не ожидала и не успела отпустить пальцы. На бинтах проступили пятна.
— Я старалась осторожно!
— Плохо старалась, — заявил он, пытаясь содрать повязку.
Я перехватила руку, размотала и отбросила лоскут.
— Ты можешь сидеть спокойно? Теперь надо начинать заново!
— А ты можешь помнить, что не дрова колешь?
От ответной волны раздражения я зло со всей силы стиснула его кисть, пока из открывшихся ранок вновь не засочилась кровь. Людо не шелохнулся и не отнял руки, молча глядя на меня. Злость испарилась так же внезапно, как нахлынула.
— Больно? — тихо спросила я, подбирая мизинцем липкую дорожку, протянувшуюся у него между средним и указательным пальцами.
— Больно.
— Подуть?
— Подуй.
Пришлось опять промывать и перебинтовывать руку. Когда закончила, глаза слипались от усталости, но я изо всех сил противилась дрёме и держала их широко открытыми. Сны давно не приносили отдохновения, скорее ещё больше выматывали и опустошали. А вдруг вернусь в недавний кошмар?.. Или того хуже, снова буду смотреть в замерзшие серые озера и слушать отравленные сладким ядом речи, чтобы поутру вспомнить, что Гостя не существует. Есть только Бодуэн. И выворачивающая наизнанку ненависть, мешающая спокойно жить.
Решив потянуть время, я пересказала Людо свой горячечный бред, все, вплоть до запаха горелой плоти. Он слушал, глядя перед собой. Когда я дошла до места, где вижу себя плывущей по озеру мертвецов, жестом остановил.
— Это из-за той дури, что она тебе дала.
— Знаю.
Брат надолго замолчал.
— Час в день.
— Что час в день?
— Можешь видеться со слюнтяем по часу в день, — процедил он.
Я приподнялась на локте, неверяще уставившись на него. Он разрешил видеться с Артуром? Людо по-прежнему смотрел в одну точку. Когда стало ясно, что он не собирается брать слова назад, захотелось повиснуть у него на шее, а потом вскочить и, восторженно смеясь, закружиться по комнате. Но я слишком хорошо знала брата: это бы все испортило, а то и заставило его передумать. Поэтому, придав лицу безразличное выражение, я обронила: