— Если крупа наша, то тогда и машина наша! — вскричал Чезаре. — Холодильник! Мы теперь сможем летом развозить цыплят и яйца в холодильнике!
— Стоп, стоп! — запротестовал капитан. — Прежде всего — человеческая жизнь. Надо перетащить его в дом. Пьетро, на веранде стоит тачка, пригони ее сюда. И побыстрее.
К ним подошли Лионелло, муж младшей дочери синьора Бертини, и Сильвия. Капитан в нескольких предложениях изложил им все происшедшее.
— Значит, нам подарили рефрижератор, — сказал Лионелло. — Давайте я перегоню машину к дому. Это старый грузовик, «Фиат-НС» тысяча девятьсот семьдесят второго года, но еще побегает, ручаюсь.
— Действуй, — сказал Чезаре. — Выведи его на шоссе и езжай на запад, к церкви, а там свернешь влево, съедешь на грунтовую дорогу и попадешь на наше поле. Заведи машину в пустой загон на краю поляны.
— Не волнуйтесь, я разберусь, — буркнул Лионелло и сел за руль.
— Сильвия, что ты думаешь на этот счет? — спросил отец, указывая на неподвижное тело. Сильвия работала старшей медсестрой в Американском госпитале.
— Шансов мало, — сказала она. — Если он и придет в себя, он наверняка уже схватил безнадежное воспаление легких, отморозил пальцы и ноги, а также, думаю, и почки. Жалко — здоровый парень, и лет ему не больше сорока.
Тачку, которую приволок Пьетро, обложили пакетами с овсяной крупой. Замерзшего уложили на пакеты, и мужчины потащили тачку к дому. Человека внесли на кухню и уложили на циновки поближе к плите. Под голову подложили пакеты с крупой.
— Что теперь? — спросил Пьетро.
— Теперь я должна посмотреть, что делать, — пожала плечами Сильвия. — У меня есть книга «Помощь при чрезвычайных обстоятельствах», там наверняка что-то сказано про обморожения. Не уверена, что ее найду, но пойду искать.
— Может быть, положить его в горячую ванну? — неуверенно спросил синьор Альфани.
— Не делайте пока ничего, — сурово сказала Сильвия и пошла наверх.
— Я, между прочим, читал одну страшную книгу: «СС в действии», — начал капитан, когда Сильвия ушла. — Давно, еще в училище. И там была глава о том, как эсэсовцы проводили опыты на военнопленных. Немецкие летчики, когда их сбивали над Северным морем, выпрыгивали с парашютом и попадали в ледяную воду. Многие погибали от переохлаждения. И немцы хотели найти наилучший способ их спасти. Они сажали пленных в ванну, в которой в воде плавали куски льда, иногда на целый час или даже два, а потом пытались согреть. Разными способами. Но лучшим считался такой: этого несчастного раздевали и укладывали в постель с одной голой женщиной или даже с двумя. И это был самый хороший способ его отогреть, люди не умирали…
— Секс? — ухмыльнулся Альфани. — Я так и думал.
— Нет, он просто быстро отогревался. Но там было написано, что некоторые из размороженных, когда приходили в себя, действительно начинали заниматься любовью.
— Любовь побеждает все, — заключил Альфани.
— Смотрите, у него этот иней пропадает, и лицо становится из белого розовым, — сказал, склонившись над замороженным, Пьетро.
— Черт, надо что-то с ним делать, — пробормотал Чезаре.
Сильвия вернулась с толстой книгой в руках.
— Я нашла ее. Как вы думаете, где? Среди старых детских книг на чердаке!
— Тогда прочти нам, что с ним делать, — велел отец.
Сильвия быстро наша нужную страницу.
— Значит, так. В горячую ванну — ни в коем случае! И ни капли алкоголя. Надо привести его в чувство. Я сделаю укол глюкозы. Растирать не нужно. Надо его раздеть, перевязать ему руки, голову, ноги и… мужскую гордость. Уложить в постель, хорошо укрыть, дать пить что-то горячее и сладкое, и побольше. Если он от природы здоровый парень, может быть, и выживет. Тут написано, что, если температура его тела ниже тридцати градусов, шансов мало. Но как определить сейчас температуру тела? И потом: кого мы спасаем? Вдруг убийцу или насильника?
— Если его туда посадила мафия, вряд ли, — покачал головой Чезаре. — Нет, его так наказали за то, что он кого-то сдал полиции.
— Эй, он открыл глаза и снова закрыл, — сообщил Пьетро.
— Это хороший знак, Сильвия? — спросила Роберта.
— Если б я знала! Ты слыхал про обморожения в Риме?
— Вообще об одном я слышал, лет тридцать назад, — вставил Альфани. — В одной семье умерла старушка, и ее увезли в морг. Оказывается, у нее был глубокий обморок. Она в морге переохладилась, схватила воспаление легких и умерла. И что вы думаете? Ее снова привезли в тот же морг.
— Хороший анекдот, синьор Альфани! — фыркнула Сильвия.
— Ну что, займемся жертвой мафии! — призвал Чезаре. — Роберта, принеси старую простыню. Симона, приготовь постель в гостевой комнате, в мансарде. Сильвия, делай несчастному укол. Карла, приготовь кувшин горячего чая с молоком и сахаром. Синьор Альфани, вы пойдете впереди — будете координировать наше движение.
— Надо дождаться Лионелло, — сказал капитан. — Он здоровый парень. Не то что вы все.
— Главное — все правильно организовать. Это истина, — глубокомысленно изрек глава семьи.
— Чезаре, тебе на роду было написано стать генералом: ты великий организатор! — воскликнул Альфани.
— Я всегда это знал! — признался глава семьи. — А дослужился в армии только до сержанта. Как жизнь несправедлива!
Когда вернулся Лионелло, процессия двинулась в мансарду. Самое сложное было пронести «жертву мафии» по узкой лестнице, которая вела в мансарду со второго этажа. Они были на этой лестнице, когда Лионелло спросил:
— А кто будет его раздевать?
Чезаре чуть не выпустил из рук свой уголок простыни.
— Не волнуйся, я это сделаю, — буркнул капитан. — Меня уже ничем не смутишь.
Он действительно раздел мужчину, когда его уложили на кровать, и обмотал пляжным полотенцем бедра. Пока эта процедура продолжалась, мужчина несколько раз открывал и закрывал глаза, но взор у него был мутный. Затем настала очередь Сильвии: она сделала ему укол и забинтовала пальцы на ногах и руках, а также затылочную часть головы. Затем Симона приподняла мужчине голову и стала осторожно вливать ему в рот горячий чай с молоком.
— Он пьет, — сказала она. — Видите? Он пьет.
— Ему становится теплее от этого, — сказала Сильвия. — Это не что иное как рефлекс.
— Значит, рефлексы у него уже появились, — заявил Чезаре. — И кожа больше не белая, словно мел; он теперь стал розовенький, хоть и смуглый, как сицилиец.
— Симона, останься с ним, — сказала Сильвия свекрови. — Пока он не придет в себя. Мы с Марией займемся детьми. Его страшно оставлять одного.
— Так все же — сможем мы его выходить или нет? — спросила Карла.
— На теле у него нет волдырей, — задумчиво сказала Сильвия. — Это значит, что серьезного обморожения у него нет. Похоже, Пьетро его спас.
— Нет, его спас не Пьетро. А тот балбес, который толком не заправил машину, — заметил Лионеллло.
— Как это? — не удержался капитан.
— Вот какая штука, — стал объяснять водитель. — Его спасло то, что компрессор в рефрижераторе остановился.
— А почему?
— Эта модель грузовика «Фиат-НС» специально оборудована устройством, предназначенным для отключения рефрижератора. Когда в машине остается всего десять литров бензина, компрессор автоматически отключается, ведь иначе бензин быстро кончится и машина может застрять на дороге там, где это совсем не нужно.
— Понятно, — кивнул капитан.
— Получается, что компрессор работал, только когда они ехали сюда. Они оставили компрессор работающим, но он очень скоро отключился. Именно это и спасло парню жизнь.
21
Оставив Симону в мансарде, все семейство спустилось вниз и уселось за большим кухонным столом. Лионелло захватил с собой вещи мужчины.
— Теперь надо поговорить о самых важных вещах, но не для того, кто наверху, а для всех нас, — сказал Марини, снимая мундир.
— Это мудро, — согласился Чезаре.
— Но прежде я позвоню в казарму и скажу, что задерживаюсь. Синьор Чезаре, налейте нам всем по рюмке граппы: мы это заслужили.
Пока капитан звонил в свою часть, на столе появились подогретые пирожки и чашки для кофе, а глава семьи разлил граппу по рюмкам.
— Знаете, я считаю, что мы все — настоящие христиане, — заявил синьор Альфани, пригубив граппу. — Мы спасаем человека накануне Рождества. Собственно, кажется, уже спасли. Нам за это воздастся, я уверен.
— Хотелось бы знать от кого, — горько усмехнулся Лионелло. — Если это жертва мафии, за ее спасение она отплатит нам серьезными рождественскими подарками.
— Синьор Чезаре, — подключился к разговору капитан, — первое, что надо сделать, — поговорить с комиссаром полиции нашего округа. Если разрешите, я возьму это на себя.
— Но я его хорошо знаю! Он ведь дальний родственник Карлы — и мы с ним выпили не одну бочку доброго вина!
— Позвоните ему. Лучше домой. Скажите, что к нему придет ваш зять — капитан карабинеров.
— Окей. Я попробую.
— Следующее. Машину надо загнать в мастерскую, перекрасить, заменить кое-какие детали и зарегистрировать.
— Это я возьму на себя, — отозвался Лионелло. У меня приятель — владелец авторемонтной мастерской. Он большой мастер по части трансформации разных машин. Вопрос только — когда.
— Сейчас, — ответил капитан. — У тебя есть его домашний телефон?
— У меня есть! — сказала, входя в кухню, Мария, младшая дочь Чезаре. — Его жена — моя подружка.
— Вот что значит иметь большую семью! — воскликнул синьор Альфани. — Для большой семьи нет ничего невозможного.
— Смотрите, какая перед нами стоит задача, — заговорил капитан. — Не только спасти, если это удастся, этого несчастного, который попал в переплет, но и сделать так, чтобы о нашей помощи ему никто не узнал. Не только зарегистрировать машину на Лионелло, но и сделать так, чтобы ее никто не опознал. А все это непросто. Если мафия и простит нам то, что мы присвоили себе этот старый драндулет, она нисколько не обрадуется, если выяснит, что мы его выхаживали. И ссылки на то, что мы не знали, кто он и зачем он попал в рефрижератор, тут не помогут.