— Почему же? Это не ваш парень, а наш; он предатель моего народа и моей службы, и к тому же наверняка продает нас за деньги. Скромная потеря для вас и немалая выгода для нас.
Лобо снова задумался. В голове у него стал зреть план многоходовой комбинации, которая была бы выгодна им обоим. Дамме оставил его наедине с его мыслями, пошел к балюстраде и, облокотившись на нее, стал смотреть на огоньки кораблей в заливе.
Лобо присоединился к нему через несколько минут.
— Кажется, я кое-что придумал, — сказал он. — Слушай. Моя проблема — один тип, в прошлом агент ЦРУ, куратор групп «Альфа» и «Бета», затем взлетел аж до уровня S-III, получил теплое местечко в Европе и теперь хочет моей крови. И вот из-за чего. Мои люди должны были ликвидировать одного стрелка, который провалил операцию, но он умудрился уцелеть и теперь разгуливает по Европе. И этот тип хочет на этом основании обвинить во всем меня и мою группу, чтобы, соответственно, всех нас разогнать. Человек гадкий и скользкий, и я желаю ему того же, что он желает мне.
Он помолчал немного и продолжил:
— Мы можем убить двух птиц одним камнем. Давай соорудим для него западню. Придумаем, как сделать так, чтобы показалось, что это он провалил нашего «крота» в Штази. Чтобы его обвинили в том, что он был уже много лет двойным агентом. Ты получишь «крота», а я избавлюсь от этого вируса. И мы будем после этого жить счастливо и долго.
— Неплохая идея, — улыбнулся Дамме. — Ты перед конторой чист, источник мы называем совсем другой. «Крот» раскрыт. Мы допускаем где-то просчет, случайно проваливая твоего врага как двойного агента, так?
— Так. Тебе не попадалась в сводках имя О’Коннор или Брэндон?
— Не помню. Но ты не волнуйся. Где он крутился?
— Знаю точно, что перед Новым годом он был в Риме. Он знает арабский.
— Мы его вычислим. Где он сейчас?
— Главный советник посла США в Лондоне по вопросам спецслужб.
— Господи, так это Фурман! — вскричал Дамме.
— Ты его знаешь? — удивился Лобо.
— Теперь, благодаря твоему красноречию, уже знаю. Мы узнали о его назначении неделю назад, но не нашли его имя в наших архивах. Он, значит, О’Коннор и… как ты его назвал, Бриттен?
— Брэндон.
— Ты знаешь его биографию?
— Кое-что знаю. От моих ребят. Где учился, где служил…
— Восхитительно! Нам все это понадобится для того, чтобы сделать нашу историю крайне правдоподобной. У меня есть прекрасные специалисты, напишут целый роман. Ни у одного человека не возникнут сомнения… Тут есть поблизости ночной бар, где мы выпьем за нашу сделку?
— Можешь не сомневаться.
— Но имей в виду, что я не сделаю ни одного шага, пока не получу имя «крота», понял?
— Ты мне не доверяешь?
— Доверяю — больше, чем жене. Но мой шеф не доверяет даже трудам Маркса; он всегда требует фактов. Недаром его зовут как тебя.
— Что, Лобо?
— Да. Только по-немецки. Вольф.
Часть VI. Буксир «Танжер»
55
В феврале погода резко изменилась. Вместо теплой, почти весенней погоды, которая, как ни удивительно, держалась весь январь, наступила типичная английская зима: задули сильные муссоны, начались дожди, а температура, которая начиная с Рождества была не ниже пятнадцати градусов, опустилась почти до нуля.
Причал опустел. Киоск Роберты закрыли, и ей, как и Хамсину, стали платить только половину обещанной зарплаты. Но зато все начальство, включая бухгалтера, теперь сидело дома, а Роберта и Хамсин скучали в пустом офисе. Они часами играли в карты, а домой уходили в два часа дня. После обеда оба расходились по магазинам: Роберта искала себе подвенечное платье, а Хамсин — приличный костюм.
Десятого февраля в Брайтоне после долгого перерыва открылся прокатный магазин праздничной одежды, и Хамсин побежал туда с утра. Несмотря на ранний час, магазин был полон: получалось, что не одни они готовились к венчанию. Владелец магазина с женой обслуживали клиентов сами. Когда очередь дошла до Хамсина, хозяин, взглянув на его солидную фигуру, спросил:
— Приятель, а вы не хотите купить черный смокинг?
Хамсин повел плечами:
— Это, наверное, будет дорого.
— Судите сами: прокат смокинга стоит восемь фунтов в сутки, да еще пять фунтов страховка. А я продам вам мой, который надевал три года назад на свадьбу, за двадцать пять. Фигуры у нас похожи.
Хамсин задумался.
— Слушайте, возьмите его за двадцать, — улыбнулся хозяин. — Идет? Ребята приходят молодые, худенькие; мой смокинг никому, кроме вас, не подойдет. И я бесплатно дам вам брюки к нему; я из них вырос за эти три года на домашних обедах. Ну что, согласны?
Хамсин кивнул.
Хозяин исчез и минут через десять вынес большой черный чехол. Смокинг, который он показал Хамсину, тому очень понравился. Лацканы были небольшие, только отороченные черным шелком, подкладка была черной в белый горошек, а в нагрудном карманчике торчал темно-фиолетовый платочек.
— Галстук-бабочка в кармане, — добавил хозяин. — Нравится?
— Очень, — признался Хамсин.
Мерить смокинг и брюки он не стал: свернул их, расплатился с хозяином и отправился домой.
Он застал Роберту перед зеркалом: она примеряла эффектное платье из кремового шелка, отороченное кружевами.
Услышав шаги, она обернулась и порозовела.
— Тебе годится такая невеста? — спросила она.
— Не могу представить себе другую, — широко улыбнулся он. — Ты выглядишь на сто миллионов долларов.
— Терпеть не могу пошлостей! — надула она губы. — Тем более что платье мне обошлось в тридцать фунтов. Я купила его у синьоры Колетти, которая нас сюда привела. Вообще-то не купила; я рассказала ей, что мы не венчались и хотим это сделать в церкви Святого Иосифа, и она предложила мне свое платье. Она выходила замуж тридцать пять лет назад, но хранила его все эти годы в специальном ящике. Я ей нравлюсь, и она сказала, что платье ждало меня все эти годы… Я купила две бутылки шампанского и цветы и принесла ей через двадцать минут. Она была тронута, знаешь! Даже расцеловала меня… А что ты добыл?
— Я позову тебя через пять минут, — ответил он, исчезая в ванной.
Вышел он оттуда, надев смокинг на голое тело. Брюки оказались ему малы и требовали переделки, так что с голыми ногами он выглядел довольно смешно. Но Роберта даже не улыбнулась.
— Ты создан для роскоши, — воскликнула она. — Для смокингов, раутов, банкетов и приемов! Теперь я знаю: ты таинственный принц, который должен был когда-то меня найти.
— Нет, дурочка, — пробормотал он, опускаясь на колени и прижимаясь к ее бедрам. — Это ты сотворила волшебство: превратила меня из жабы в своего принца. Никогда не прощу себе, что нашел тебя только сейчас.
— Никогда не поздно найти принца, — прошептала она. — Может быть, сегодня ты наконец скажешь мне, какое твое настоящее имя. Мне кажется, время для этого настало.
— Ты права, — усмехнулся он. — Только ты все равно не поверишь.
— Почему же? — вскинула брови женщина.
— Я не назвал тебе имя раньше, потому что в мире не бывает таких совпадений.
Она молчала, глядя на него испытующе.
Он поцеловал ее в щечку и прошептал:
— Меня зовут Роберт.
56
Джонатан приехал к церкви к десяти. С ним приехала чернокожая девушка лет восемнадцати, одетая в красное платье и с красным же тюрбаном на голове. Выйдя из машины, она закурила сигарету, и в утреннем воздухе почуялся резкий запах марихуаны.
Хамсин и Роберта в это время разговаривали с дьяконом, который должен был вести службу до прихода священника. Хамсин, извинившись, подошел к Джонатану, пожал ему руку.
— Спасибо, что приехал, дружище.
— К вашим услугам, мой милый. К вашим услугам.
Он подвел к Хамсину девушку.
— Ее зовут Унджо. Она из Замбии. Учится в художественной школе при Музее Виктории и Альберта. А где твоя невеста?
— Вон там, говорит с дьяконом. Сейчас подойдет.
— Это она? Роберта?
— Да, она. Я не успел найти себе новую невесту.
— Не верю своим глазам, — сказал Джонатан. — Она просто кинозвезда!
— Сам знаю! Она чудо.
— И ты тоже выглядишь замечательно. Образцовый жених! Мне нужно брать у тебя уроки элегантности.
— Издеваешься? — хмыкнул Хамсин.
— Вовсе нет. На лице загар, фигура стала стройнее, глаза горят! Метаморфоза…
К ним подошла Роберта. Чмокнула Джонатана в щеку.
— Рада видеть, милый Джонатан!
Пожала ручку чернокожей. Повисла на Хамсине.
— Видите, я его все-таки поймала в капкан!
— Кто кого, — хихикнул тот.
— У меня есть предложение, — сказал Джонатан. — Вы ведь не устраиваете никакого пиршества?
— Нет, — ответила за обоих Роберта. — Свадьбу сыграем весной: у нас будет маленький фестиваль на причале, вместе со всеми сотрудниками. Кстати, вы, конечно, будете официально приглашены.
— Рад это слышать, — рассмеялся Джонатан. — Но теперь выслушайте мое предложение. У меня тут живет родственник — Энтони, парень со средствами. У него сегодня будет нечто вроде светского раута, а устраивает он его в зале приемов гостиницы «Метрополь». Я сказал ему, что приду с друзьями, и он не возражал. Мы закончим тут к часу? Раут начинается в два часа.
Хамсин пожал плечами. Роберта уверила всех, что церемония закончится к двенадцати.
В «Метрополь» шли пешком; было ветрено, но дождя не было. Придя туда, Хамсин повел всех в бар и заказал шампанское.
— Странное ощущение, — сказал он Роберте. — Я — женатый человек. Вряд ли я засну сегодня: меня будут одолевать мысли разного рода.
— Боюсь, мыслей у тебя не будет.
— Почему? — удивился он.
— Я не дам тебе спать. Не сомкнешь глаз.
— Развратница, — буркнул он. — Ты хочешь моей смерти.
— Сегодня я официально имею право быть развратницей. Согласись!
Он молча кивнул. Джонатан ушел вместе со своей спутницей, но вернулся один.
— Унджо там нарасхват, — объяснил он. — Ей уже предлагают сниматься в рекламе батика.