Тем не менее, сверхъестественная природа Хасана не торопилась отпустить его в вечный покой. Непостижимым образом он и без пищи продолжал жить, хотя в молодости однажды едва не умер от голода и холода, и как раз тогда его спас Ибрагим Беркузле, благодарность к которому ворон пронес через многие десятилетия, приглядывая за потомками доброго одноглазого казака. Теперь же Хасан ни в чем не нуждался.
Давно истлели останки старой султанши и рухнули наземь подвешенные на цепях гробы касимовских правителей. Хасан сам видел, как после уговоров муллы татары завалили вход в текие большими камнями и попытались как-то поправить стены. Не помогло, татары – не лучшие строители. Зимой, после обильного снегопада текие Фатимы-салтан рухнуло. И ворон опять не удивился. Ничто не вечно, все проходит.
Всю ночь он просидел на развалинах мавзолея, а следующим утром почувствовал, что не может больше взлететь. «Вот и мое время пришло», – спокойно и даже с какой-то тихой радостью подумал Хасан перед тем как заснуть теперь уже без снов, навсегда.
Тела ворона Хасана так никто и не обнаружил. Но иногда ночами во время грозы на верхушке древнего минарета Касимова видят силуэт огромной птицы, и в раскатах грома явно слышится хриплое «Хар-рар-р-р!»
Глава 15. Жизнь после царства
С окончанием Касимовского царства славная история Касимова не закончилась. На жизнь города повлияли и Петр Первый, и Екатерина Вторая, с Касимовым связано имя Ивана Алексеевича Балакирева, бывал в городе и юный будущий император Александр Второй.
Петр I в Касимове
Рассказ об истории Касимова останется неполным, если не упомянуть о посещении его государем Петром Первым. Легенд и рассказов по этому поводу придумано много, для достижения достоверности дадим несколько цитат из статьи А. Мансурова, опубликованной в «Русском архиве» в 1895 году (правописание сохранено по оригиналу).
«Петр был в Касимове во время Персидскаго похода 1722 года. Известно, что царь плыл водой на судах по Москве реке, Оке и далее Волгою до Каспийскаго моря. Плыла целая флотилия, посажено было на суда много войск. Другая часть войска, преимущественно конница, шла берегом, горой. Так как Касимов находится на берегу Оки, то посетить его было неизбежно.
В первых числах Мая месяца часть гвардии, назначенная в поход, отправилась из Москвы на судах вниз по Москве-реке. 13-го Мая выехал сам император сухим путем в Коломну, где соединились с ним генерал-адмирал граф Апраксин, граф Петр Андреевич Толстой и другие вельможи. Туда же приехала и императрица Екатерина Алексеевна. Из Коломны отправились они на судах Окою в Нижний-Новгород, куда прибыли 26-го Мая, т.-е. были в плавании около полуторы недели, а считая, что Касимов приблизительно на половине пути между Коломною и Нижним, Петр мог быть в Касимове около 20-го Мая».
В статье описано, будто царь едва не снес касимовскую мечеть:
«К Касимову флотилия подъезжала, как сказано, в послеобеденное время. Известно, что Петр, охотно участвовал в попойках, любил угощать сотрапезников, иногда уходил, оставляя их за столом в усердной беседе с Ивашкой Хмельницким, а потом, отдохнув, опять принимал участие в пиршестве. Так, вероятно, было и на этот раз; потому что Петр, выйдя на палубу, увидал, что перед ним небольшой городок, в нем несколько церквей, и одна из них, каменная, белеется в зелени дерев. Император снял шляпу и перекрестился. Предание говорит, что один из угостившихся стал смеяться, что царь молится на мечеть. Участвующие в обеде, очевидно, были шумны, по тогдашнему выражению.
– Как, разве это мечеть? – удивился царь.
Судно подошло ближе, и увидали, что креста нет, что это минарет весьма хорошей постройки.
– Сломать ее, – сказал царь, и пошел опять к пирующим. Неизвестно, долго ли, коротко ли продолжался пир; но царь лег спать и проснулся только ранним утром. Когда он выглянул на берег, то увидал перед своим судном, причаленным к берегу, ряд людей, стоящих на коленях; на многих из них зеленые шелковые халаты, на головах тюрбаны, и у всех на шеях концы веревки
– Что это за люди? – спросил царь.
Местный воевода доложил, что это Татары, муллы и мурзы, мечеть которых, по приказанию Вашего Царскаго Величества, начали ломать.
– Как ломать, зачем ломать? – спросил удивленный император.
Когда ему разсказали, что было накануне после обеда, то царь усмехнулся, вышел на берег, приказал всем встать, обещал милость и покровительство и велел оставить мечеть по старому. Муллы и все Татары низко кланялись и благодарили царя, очевидно довольные его распоряжением».
Есть упоминание о шуте Балакиреве:
«А Балакирев, узнав, что ханша Фатима умерла, просил у царя позволения именоваться ханом Касимовским, на что Петр и согласился. По смерти Петра, в силу своего шутовскаго названия ханом Касимовским, Балакирев выпросил себе у императрицы Екатерины I-й все имения бывших ханов Касимовских, и вскоре затем перебрался на жительство в свое новое поместье. Он умер в Касимове и по преданию похоронен близ той же Егорьевской церкви. Могильную плиту его и поныне показывают в церковной ограде.
По смерти Балакирева, имения его были отписаны на государя, и уже много лет спустя, при восшествии на престол Елисаветы Петровны, пожалованы были Димитрию Александровичу Симонову, бывшему сержанту Преображенскаго полка (из Суздальских дворян), за его содействие в известную Ноябрскую ночь…»
Кроме того, А. Мансуров пишет, что к Петру обратились посадские люди с просьбой освободить их от городового дела – от постройки кругом города стены с башнями и острога. Надобность в крепостном устройстве Касимова давно отпала, а проект предусматривал весьма большие траты и работы (длина стены должна была составить 430 саженей, плюс башни), и царь их просьбу удовлетворил.
Наверняка разрешение Петра не восстанавливать крепостные сооружения вызвало среди обывателей восторг. Ведь строить ее приходилось «посошно», то есть, собирать деньги с каждого двора. Все это оборачивалось в приличную сумму. Заметим, что по книгам 1674 года крепость Касимова была уже «в две стены». То есть, не просто частокол, а две стены, между которыми была засыпана утрамбованная глина и земля, да еще крытая «в два теса». Плюс десять башен.
Уже покидая Касимов, Петр Первый предопределил судьбу немалого числа горожан:
«Посетив Егорьевскую церковь, император спустился опять на берег. Флотилия тотчас и отчалила, царь остался на палубе, и в нескольких верстах ниже города, на левом высоком берегу, увидал старинный сосновый лес, вероятно, принадлежавший также Касимовским царевичам. Последовало распоряжение зачислить его в казну в ведение адмиралтейства для судостроения. Лес этот и сейчас казенный и поныне называется Государев лес, хотя и обратился в редкую поросль, а в то время, говорят, был мачтовый. Затем флотилия вышла из пределов Касимовскаго уезда»…
Два визита в одном?
Исторический очерк А. Мансурова требует некоторых пояснений.
Автор смешивает два похода Петра, в которых он посетил Касимов: первый Азовский (неудачный) в мае 1695 года и первый Персидский (весьма успешный) в 1722 году. Ничего удивительного – за полтора века воспоминания очевидцев свелись к одному: «… вот когда здесь был царь Петр, тогда случилось то-то и то-то!»
В походе 1695 года на царской галере с Петром шли Лефорт и Головнин, и естественно, вряд ли караван мог пройти по Оке без остановки в Касимове, единственном крупном городе меж Рязанью и Муромом.
Академик М. М. Богословский в своей книге «Петр I. Первый Азовский поход» сообщает, что «… на царевой эскадре велся судовой бомбардирский журнал, где была запись: «6 мая 1695 года проехали Переславль (ныне Рязань), к городу приставали суда небольшие. На следующий день миновали Старую Рязань. 8 мая плыли мимо Терехова монастыря (Шиловский район). 9-го пришли к городу Касимову. Стоит на левой стороне, на горе, и караван стоял у города до полуночи, а многие суда шли мимо…»
Тогда же Петр и ознакомился впервые с касимовской мечетью и минаретом. В некоторых источниках даже указывается, что он велел бомбардирам стрелять по минарету, в результате чего и была сбита его верхушка. Вряд ли Петр стал бы стрелять из пушек по собственному городу, тем более, записи об этом в «бомбардирском журнале» не имеется. А вот сцена с татарами на берегу выглядит вполне правдоподобно.
Что касается осмотра Георгиевской (Егорьевской) церкви в Пушкарской слободе, то первая каменная церковь города тогда только строилась (с 1691 года), но к визиту Петра стены были возведены на порядочную высоту. Возможно, царь тогда осмотрел и похвалил. Во время второго похода церковь уже полностью построена, но «убранством убога», и царь пожаловал ей обширные луга и сосновый бор.
В 1715 году вышел царский Указ, существенно ограничивающий права мусульман в России: «Если люди магометанской веры, за которыми есть русские крестьяне, примут православную христианскую веру, и за ними русским крестьянам быть по-прежнему, а которые не захотят, у тех русских крестьян с пашнями и со всеми угодьями отписать на государя».
Действительно, после указа от 1715 года многим касимовским татарам, сохранившим приверженность исламу, пришлось взяться за купеческое ремесло. Крестьян лишили их земли, а в гвардейские полки и на государеву службу «басурман» брали неохотно.
Но и в торговле касимовцы проявили завидное упорство и смекалку. Они торговали солью, соленой рыбой, камнем, кирпичом, фаянсом и лучшими кожами. Овчинные бекеши и полушубки из Касимова славились на всю страну! Не боялись отправляться касимовцы за товаром в дальние походы за редким и дорогим товаром – шелком. Однако торговля в те времена оставалась очень рискованным промыслом.
Шутовской хан Балакирев
Иван Алексеевич Балакирев происходил из старинного костромского дворянского рода, хотя некоторые историки настаивают, что он выходец из касимовских мест, а происхождением – из крещеных татар. Он был шутом у государей, веселил их от души, но порою за слишком острый язык бывал бит. Современники вспоминают, что однажды разозлив Петра неуместной остротой, он спасся от царя, гнавшегося за ним с тяжелой палкой, лишь юркнув под пышные юбки царицы.