— Бог с тобой, Юрий Данилович, — вздохнул старик. — Ты ныне ослеплён горем, и мы вельми сострадаем тебе.
— Плевал я на ваше сострадание, — сверкнул недобро очами князь. — Я плачу той же платой.
И, круто повернувшись, вышел из горницы, оставив тверского посла одного. У крыльца увидел милостника своего, кивком подозвал к себе:
— Романец, наверху у меня тверской посланец. Иди и прикончи хрыча. И вели всем им вместе с трупом убираться со двора, пока я их не проводил следом.
И князь отправился в клеть к своей наложнице. Стюрка встретила господина ласково, с искренним участием.
— Ну что они?
— Мира просят, сволочи. Убили княгиню, а теперь с бесстыжими очами давай, мол, мириться.
— Нехорошо, нехорошо, — поддакнула Стюрка. — Но ты не рви сердце, милый. Бог их за это накажет, он так не оставит.
— Я уж наказал, — усмехнулся неожиданно Юрий.
И Стюрка, ещё не поняв, что имел в виду князь, поддакнула:
— Ну и правильно сделал, милый.
А меж тем Романец, зарезав тверского посла, вышел на крыльцо и, отирая ветошкой нож, весело крикнул:
— Эй вы, сволочь тверская, идите заберите вашего посла и метитесь прочь, пока я вам карачун не сделал.
Вечером, явившись к Юрию Даниловичу, Кавгадый, узнав о случившемся, покачал укоризненно головой, поцокал языком.
— Ой, что ж мне с вами делать, однако? На то ль меня хан посылал, чтоб вы кровенили друг дружку?
— Я отомстил свою жену, Кавгадый, и, между прочим, сестру хана. Погоди, как бы Узбек не повелел и Михаилу тож створить.
— Это будет зависеть от нас с тобой, Юрий Данилович, — сказал вкрадчиво татарин.
— Как от нас?
— Как мы обскажем хану. Надо, чтоб мы говорили одно и то же.
— Ну что ж, ты, пожалуй, прав, — согласился Юрий. — Наперво, мы говорим, что Михаил сам напал на нас. Так?
— Так, — кивнул согласно Кавгадый.
— Напал неожиданно, исподтишка, потому и разбил нас.
— Так.
— И пленил Агафью, а в плену уморил.
— И ещё, Юрий Данилович, обязательно сказать надо, что я просил у него освободить её. Я действительно просил.
— А он?
— А он сказал: только, мол, мужу отдам.
Обговорили всё, вплоть до того, кто, что и где сказал.
Под конец решили, чтоб Михаил не опередил их, немедленно выезжать в Орду. Первым Кавгадыю, а за ним и Юрию Даниловичу. Именно от них первых хан должен услышать эту горестную историю о гибели его сестры. Двум-то им хан скорее поверит, чем одному Михаилу. Главное, поспеть первыми.
27. ГНЕВ УЗБЕКА
Хан, выслушав князя Юрия, долго молчал, прикрыв глаза, потом сказал с горечью:
— Какой же ты мужчина, если не смог уберечь жену? Одной жены не смог уберечь.
— Но он налетел так внезапно, как снег на голову.
— Значит, хороший воин князь Михаил. А вы оба вороны.
Узбек с неудовольствием взглянул на Кавгадыя.
— А тебя я для чего посылал?
— Но я уговаривал его, повелитель.
— Кого уговаривал?
— Князя Михаила. Но он не послушал и напал на нас.
— Значит, и ты там был?
— Был, — вздохнул Кавгадый, поняв, что болтнул лишнее.
— И вы двое не могли противостоять ему? Хороши воины, нечего сказать, — молвил Узбек, не скрывая насмешки.
Знал бы хан, что и третья сторона — это новгородцы — тоже потерпела разгром от Твери.
— Да, бедная Кончака, — вздохнул Узбек, — знал бы я, что ждёт её на Руси. Отчего она умерла?
— Говорят, отравили её.
— Говорят? А точно?
— Наверно, и точно, что отравили.
Узбек долго молчал, прикрыв опять глаза, казалось присутствующим, что задремал даже. Но вот он открыл, поискал глазами среди приближённых:
— Алчедай?
— Я слушаю, повелитель.
— Выход из Твери был?
— Да, повелитель.
— Кто привёз его?
— Молодой сын Михаила — Константин.
— Он уехал?
— Нет ещё.
— Немедленно возьмите его, бросьте в кибитку и заприте. И не кормите. Пусть умрёт голодной смертью. А Ахму пошлите за князем Михаилом. Пусть едет сюда и оправдается. Я хочу слышать его слово.
Узбек, прищурясь, взглянул в сторону Юрия и Кавгадыя:
— Может, вы его оклеветали? Может, не он, а вы заслуживаете наказания? Где похоронена Кончака? Юрий, я тебя спрашиваю.
Вопрос этот застал московского князя врасплох, он ведь так и не привёз тело жены из Твери, хотя оттуда сообщали, что можно взять прах Агафьи в любое время. После убийства тверского посла Юрий опасался такого ответного шага от Михаила. Бог с ней, с Агафьей. А оно, вишь, как повернулось.
— Я... Я хотел похоронить её на Москве, но Михаил отказал... не отдал её, — промямлил Юрий, и это свалив на тверского князя.
— Ну что ж, приедет, спросим, — сказал хан. — Строго спросим.
Возвращались они от хана в плохом расположении духа. Зашли в кибитку к Кавгадыю, сели на кошму. Им по требованию хозяина принесли варёного мяса и корчагу просяного вина с кружками. Выпили, поели. От вина вроде полегчало.
— Кавгадый, ты мне друг?
— Да, друг. А что?
— Вели им выйти всем. — Юрий кивнул на слуг.
— Ступайте, — небрежно отмахнул кистью Кавгадый. — Все, все. И ты тоже, — приказал даже своей тихой жене.
Когда они остались одни, Юрий Данилович, понизив голос, сказал:
— Если Михаил приедет, он всё же повернёт в свою пользу.
— Это верно, — согласился татарин, со смаком высасывая из кости мозг. — Он перед ханом может опозорить нас. Но Агафья-то у него умерла, тут-то он не отвертится.
— Агафья-то умерла у него. Но я ведь должен был взять её и похоронить в Москве.
— Но он же не отдал её тебе.
— Я её не просил у него, Кавгадый.
— Как? — удивился татарин. — Почему?
— Ну, так уж получилось. Долго объяснять.
— Так где ж её похоронили?
— В Ростове.
— В Ростове? Почему?
— А ростовский князь Василий Константинович приехал в Тверь за своими пленными дружинниками. Ему Михаил и отдал гроб с Агафьей, да ещё и сказал: это жена твоего союзника, может, к тебе-то он приедет за ней, не побоится.
— А ты не поехал?
— Некогда было. Да и князь Василий сразу отпел её в церкви Пресвятой Богородицы, там и положил.
— Да. Хану это не понравится, — сказал Кавгадый и стал наполнять вином кружки. — Очень не понравится, Юрий. Твою жену хоронит другой. Худо, брат.
— Надо что-то придумать, Кавгадый.
— Что придумаешь? — осклабился татарин.
— Ну... понимаешь, чтоб Михаил не приехал сюда, в Сарай. Понимаешь?
— Что ж тут не понять. И мне его приезд навредит. Он же скажет хану, что и я бежал от него, как заяц от орла. Это ж позор — татарин бежит от русского князя.
— Ну вот, и тебе его появление не в ноздрю. Что-то надо делать.
— Давай сперва выпьем, а там решим.
Они выпили ещё по кружке, взяли опять по куску варёного мяса.
— Как ты думаешь, сколько с ним будет народу?
— С кем?
— Ну, с Михаилом же.
— Я думаю, не более полусотни, — сказал Юрий. — А что?
— А то, что мы его убьём в пути.
— Но как это сделать?
— Хэх, — осклабился Кавгадый и похлопал в ладони. Когда на входе явился слуга, приказал ему: — Позови ко мне Сарыка.
Слуга исчез. Юрий Данилович спросил:
— Кто этот Сарык?
— Мой сотник. Да ты его знаешь. Ну, где он там?
Татарин явился в кибитку, поклонился, спросил:
— Ты звал меня?
— Да, Сарык. Проходи, садись с нами.
Тот не стал чиниться, снял обувь, прошёл, привычно опустился на кошму, подвернув под себя ноги. Кавгадый налил ему вина.
— Пей.
— А вы?
— Мы уже. Ты догоняй нас.
Сарык выпил, взял с блюда руками кость с мясом, стал отрывать зубами, закусывать. Кавгадый заговорил:
— Сарык, ты помнишь, ездил со мной в Тверь к князю Михаилу?
— Помню. А как же? Михаил тогда одарил нас всех.
— Значит, ты не забыл его?
— Нет.
— Тогда слушай меня внимательно. Да перестань грызть. Слушай.
— Я слушаю.
— Скоро он должен выехать сюда, к нам. Он не должен доехать до Орды. Ты понял?
— Что ж тут не понять, — пожал плечами Сарык. — Раз мой господин не хочет этого, значит, не доедет князь Михаил.
— Его поедет звать сюда Ахма. Ты выедешь чуть позже. Постарайся не встретиться с Ахмой.
— Постараюсь.
— Отбери самых надёжных воинов из своей сотни. Смелых, неболтливых.
— Сколько?
— Я думаю, с полсотни хватит. О том, зачем вы едете на Русь, не говори им. Скажешь уже там, на месте.
— Убивать только князя или можно всех?
— Можно только князя. Его обязательно. А с остальными — как получится. Впрочем, в открытую свалку лучше не ввязывайся. Встретишь его, поприветствуешь, скажешь, мол, хан послал вас сопровождать его, чтоб, мол, не обидели их, охранять, мол. А когда ночью все поуснут, вырежьте всех.
— Вот так будет лучше, — ухмыльнулся Сарык.
— Конечно, лучше. Тогда все кони, весь обоз будет ваш. Князь наверняка будет везти много подарков. Но ещё раз говорю, постарайся разминуться с Ахмой.
— А если он будет ворочаться вместе с Михаилом?
— Вряд ли. Но если случится так, то и Ахму прикончите. На кой такой свидетель.
Напоив как следует Сарыка, Кавгадый отпустил его и спросил князя Юрия:
— Ну как? Ты доволен?
— Очень доволен, Кавгадый. Если он сделает всё, как ты велел, это будет замечательно.
— Сделает. Сарык воин исполнительный, тем более что там светит богатая добыча. Князю Михаилу не быть в Орде.
— Дай Бог, дай Бог, — перекрестился Юрий Данилович.
Перед отправкой Ахмы на Русь к хану явился Алчедай.
— Мой повелитель, отмени своё решение о сыне Михаила Константине.