– Нет. – Юбикви был смущен реакцией Доннер, но, конечно, не хотел этого показывать. – Теперь я собираюсь повторить сказанное, но уже в полный голос.
– В этом нет необходимости, – спокойно парировала Доннер. – Я вас поняла.
Капитан бросил на нее тяжелый взгляд.
– Тогда почему я не могу избавиться от впечатления, что вы не собираетесь отпускать нас с крючка? – через мгновение спросил он.
– Верно, не собираюсь, – ответила Мин. – Кроме вашего, подходящих кораблей нет. Конечно, есть еще заменивший вас корабль… Да, я могла бы вызвать линкор из «Примы Бетельгейзе» или снять с патрулирования эсминец. Но ведь мне, кроме всего прочего, хотелось бы и вернуться домой.
Казалось, присутствующие на мостике были поражены услышанным. Локаторщик присвистнул, словно отгоняя от себя жуткое видение. Оператор системы наведения снова выругался.
Долфин метнул в него недовольный взгляд.
– Глессен, – рявкнул он. – Если еще раз позволишь себе сквернословить в присутствии директора Доннер, назначу тебе палочные удары.
Никто из присутствующих не засмеялся. Видимо, они знали, чего стоят угрозы командира.
– Если вы еще не поняли, – продолжал Юбикви, обращаясь к подчиненным, – сама директор Подразделения специального назначения, которой мы все имеем честь служить, только что доверила нам свою жизнь. Она не посылает нас к Поясу на растерзание, она сама летит с нами. Такой поступок достоин уважения. – С этими словами Долфин неожиданно обрушил кулак на пульт управления.
На мостике немедленно возобновилась рабочая атмосфера. Никто даже не взглянул на бормотавшего извинения Глессена.
Капитан перевел пылающий взор на Мин. Ей показалось, что Юбикви немного приободрился.
– Вы хотите сказать, – серьезным тоном спросил Долфин, – Подразделение специального назначения сделало в этой игре ставку? Я всегда считал, что рыбку в мутной воде ловит только Бюро по сбору информации.
Мин не хотела раскрывать все карты, тем более упоминать о Морн Хайленд.
– Нет, – ответила она и добавила то, что, как ей казалось, одобрил бы Уорден Диос: – Ставку в этой игре сделал весь Департамент полиции. Да что Департамент – все человечество.
Капитан вздохнул. Секунду или две он разглядывал свои руки, обдумывая ситуацию, затем опустил их на колени.
– В таком случае, – Юбикви тяжело поднялся с кресла и сделал шаг в сторону, – как директор Подразделения специального назначения и самый старший по званию офицер на борту, вы вправе занять это кресло. Мостик в вашем распоряжении. Принимайте командование. Я займу место оператора системы наведения, пока мы не войдем в гиперпространство.
Мин протестующе взмахнула рукой.
– Это ваш корабль, капитан, и лучше, если командовать стартом будете вы. Кроме того, я бы не отказалась отдохнуть. – Доннер не спала двое суток и не ела двенадцать часов. – Если вы попросите кого-нибудь показать мне мою каюту, я далее не стану смущать вас своим присутствием.
На лице Долфина на мгновение появилось выражение признательности. Он вновь занял свое место, однако не поблагодарил Доннер.
– Вас проводит боцман. – Молодой человек все еще стоял у входа на мостик. – Однако если у вас есть другие распоряжения, лучше выкладывайте прямо сейчас. До вашего появления у нас забот был полон рот, а теперь их прибавилось еще больше.
– Необходимо, чтобы мы вышли из гиперпространства через два часа, – без колебаний отдала распоряжение Мин, – а у Пояса были через три. Это означает, что вы должны рассчитать траекторию с минимальной погрешностью.
Доннер понимала, в чем заключается риск. Если внутреннее вращение корабля нарушится во время перехода через гиперпространство, то координаты точки выхода из него точно предсказать будет невозможно, – она может лежать в пределах от полусотни до полумиллиона километров от расчетной. Именно такую злую шутку могло сыграть с кораблем взаимодействие сил инерции и гистерезиса. Кроме того, если во время выхода из гиперпространства «Каратель», имея столь серьезные неполадки, окажется в непосредственной близости от пояса, его ждет почти неминуемая гибель. Столкновение с тем или иным астероидом представлялось более чем вероятным. Поэтому, чтобы обезопасить себя, корабль должен был совершить полет без внутренней гравитации, а это налагало дополнительные трудности на работу его систем и экипажа.
Эх, если бы еще знать о планах Энгуса Термопайла! Где-то там в районе Малого Танатоса творилось такое, что Мин и представить себе не могла. И сознание этого факта беспокоило ее больше, чем туманный смысл приказов Уордена.
– Когда выйдем из гиперпространства, необходимо обеспечить максимальную четкость работы связи. Я хочу слышать каждый сигнал, проходящий через эту часть космоса. Если не случится ничего непредвиденного, ведите корабль к внешней части Пояса, скажем, в десяти тысячах километрах от границы. Найдите астероид, возле которого мы смогли бы спрятаться. Проверьте, чтобы он обладал достаточным магнитным резонансом и нас не смогли обнаружить локатором. Разбудите меня, если что-то случится или когда мы будем на месте. Тогда получите дальнейшие распоряжения.
Юбикви осклабился и махнул рукой.
– Считайте, что приказ выполнен.
– Конечно, – мягко, но отчетливо, чтобы услышали все на мостике, ответила Мин. – В противном случае я бы сама приняла командование.
Желая оставить за собой последнее слово, Мин резко развернулась и в сопровождении боцмана покинула мостик.
По пути к своей каюте она подумала, что хорошо бы перевести оператора системы наведения вахты Долфина в свое личное окружение. Ей нужны люди, которые умеют возражать.
Если бы Уорден позволял Мин высказывать возражения, возможно, она сейчас не находилась бы здесь, среди этих изможденных людей, на борту покалеченного корабля, направляющегося сквозь гиперпространство на задание, которое может оказаться настолько бесполезным, насколько и судьбоносным, что лучше бы его поручили кому-нибудь другому.
Хэши
Сказать, что Хэши Лебуол не был человеком чести, значит не сказать ничего. Он просто не имел о ней представления. Он любил факты, но правда не представляла для него моральной ценности и не имела ни позитивной, ни негативной окраски. Равно, как из фактов, так и из правды он умел извлекать выгоду и пользовался ею как инструментом – иногда тонким, иногда грубым. Хэши Лебуол как нельзя лучше соответствовал требованиям, предъявляемым директору Бюро по сбору информации Департамента полиции.
Любил факты – даже всякий раз требовал их – и сам Уорден Диос. Именно поэтому Хэши и уважал своего шефа. Диос не играл с жизнью в кошки-мышки, как это постоянно делал покойный Годсен Фрик или даже Мин Доннер, впрочем ни при каких обстоятельствах этого не признававшая. Уорден был свободен от иллюзий, и Хэши Лебуол никогда не отказывался добывать для него сведения. Более того, он помогал шефу выстраивать разрозненные факты в стройную систему.
С другой стороны, Хэши не чувствовал никакой моральной обязанности рассказывать Уордену Диосу – или кому-либо другому – правду. Первые известия о том, что произошло на Малом Танатосе, Лебуол получил гораздо раньше всех остальных служб Департамента полиции. Прежде чем придать факты гласности, он выждал час. Что касается правды, то Хэши и вовсе о ней умолчал.
Почему Лебуол первым получил эти известия, может быть объяснено следующим: во-первых, они были зашифрованы так, что прочесть их мог только он, и, во-вторых, никто в Отделе связи Департамента полиции не знал, что поступившая информация имеет какое-то отношение к «Купюре» и Джошуа. Кроме того, вся оперативная информация немедленно переправлялась директору Бюро по сбору информации.
Первым из двух поступивших сообщений оказалось загадочное послание от Ника Саккорсо с борта «Мечты капитана». Сначала Хэши решил о нем не упоминать, поскольку, по его мнению, в нем не содержалось никакой важной информации, однако позже он умолчал о послании уже потому, что оно вдруг начало внушать опасения.
«Если она тебе по зубам, забирай, – сообщал Ник. – Мне плевать, что с тобой будет. На меня больше не рассчитывай. Разбирайся с ней сам. – Затем, будто невзначай, Ник добавил: – Приятно иметь дело с кадзе, не находишь?»
«Да пошел он», – подумал Хеши. Сам черт ногу сломит в потемках его черной души. О ком он говорит? О Морн Хайленд? Он, что, совсем спятил? Думает, будто Джошуа послали, чтобы спасти ее?
Нет. Ссылка на кадзе противоречит такому предположению. Ясно, что Ник хотел предупредить или попытался угрожать Хэши, упомянув о женщине, которая связана с кадзе. Впрочем, в этом тоже нет смысла. Что Саккорсо знает о том, что здесь происходит? Откуда ему известно, что Департамент полиции и Руководящий Совет Земли и Космоса подверглись нападению террористов?
А может быть, он говорит о самой «Мечте капитана»? Вдруг он имеет в виду, что, если Хэши или полиция встанут на пути у «Мечты капитана», фрегат станет кадзе, направленной на Департамент полиции?
«Разбирайся с ней сам». Что это значит?
«На меня больше не рассчитывай»… По-видимому, Саккорсо сошел с ума.
Но вопросы Хэши так и остались без ответов. О намерениях Ника можно было только догадываться. Это и беспокоило директора Бюро: непонимание – неприятная штука.
Совсем другое дело – второе сообщение.
Никто вне Бюро по сбору информации и, наверное, не более трех человек, внутри него не знал о том, что Энгус Термопайл, Майлс Тэвернер и Ник Саккорсо были не единственными людьми, посланными Лебуолом к Малому Танатосу. И уж, кажется, совсем никто не знал, что четвертый человек был направлен в указанный район в качестве наблюдателя.
Второе сообщение поступило от якобы законопослушного торгового судна под названием «Пикник», – «якобы» потому, что Хэши снабдил его фальшивыми документами и идентификационным номером с тем, чтобы оно могло беспрепятственно перемещаться по ближнему космосу, хотя истинная репутация этого судна мало чем отличалась от репутации обыкновенного пиратского корабля.