ерез несколько часов у меня на столе будут все досье, не защищенные личными кодами директора.
Взгляд Койны ясно дал понять Хэши, что его досье также окажется на упомянутом столе. Впрочем, данное обстоятельство мало беспокоило Лебуола. Он всегда с осторожностью поручал Хранилищу выполнение своих личных заданий. Основной объем подобной работы по-прежнему ложился на плечи отдела обработки информации, что обеспечивало ее надежную защиту от посторонних глаз.
– Кроме того, – продолжала Хэнниш, – Мэндич хочет, чтобы я лично занялась Сака-Батором. С тех пор как был пропущен второй кадзе, его общение со Службой безопасности Руководящего Совета, по-моему, не обходится без крика… Однако существует еще одно обстоятельство, – задумчиво продолжала Койна. – Я получила конфиденциальное сообщение от капитана Вертигуса, в котором он предупреждает меня о том… – Койна на секунду замялась, обдумывая, как выразить неприятную для нее мысль, – о том, что я буду следующей.
– Следующей?! – Брови Хэши почти сами собой взлетели на лоб.
– Следующей, на кого будет организовано покушение, – выпалила Койна.
Неожиданно директор Бюро по сбору информации почувствовал, что стал удаляться от реальности и погружаться в зыбкий мир предчувствий и предположений.
– И чем уважаемый капитан объясняет свои дурные пророчества?
– Он говорит, – ответила Койна с умилительной твердостью, – что в следующий раз, когда соберется Руководящий Совет Земли и Космоса, – а это случится через тридцать шесть часов, если президент Лен снова не струсит, – он собирается предложить законопроект, предусматривающий отделение Департамента полиции от Концерна рудных компаний и подчинение его Совету. Капитан считает, что покушение на него было совершено именно с целью не допустить выдвижения этого законопроекта. По его мнению, и Годсена убили потому, что тот, кто организовал это убийство, считал, что директор Протокольного отдела был заодно с капитаном. Таким образом, по его логике, я – следующая жертва. Если, конечно, посылки Вертигуса верны… Впрочем, возможно, ему не следовало сообщать мне об этом. Видите ли, не знаю, в чем будет заключаться наша позиция, но боюсь, что директору придется ему апеллировать. Холт Фэснер не захочет терять свой контроль над нами. Поэтому капитан Вертигус поставил меня перед необходимостью решения морально-этической проблемы: говорить или не говорить о его сообщении директору и если говорить, то в какой форме?.. С другой стороны, шаг капитана мне хорошо понятен, – заключила Койна. – Он просто не мог не предупредить меня об опасности.
Хэши смотрел на Койну невидящими глазами.
Законопроект об отделении. Покушение на убийство Вертигуса.
«Приятно иметь дело с кадзе, не находишь?»
Лебуола охватило такое чувство, словно его закружило в водовороте намеков и недомолвок. Звенья, которые он должен сложить в логическую цепь, были столь малы, что едва им ощущались, но упусти он хоть одно звено, и факты, столь скрупулезно им собираемые, теряли всякий смысл. В то же время этот водоворот возбуждал Хэши, странным образом переплетая веселье и страх, генерируя такое эмоциональное состояние, которое стимулировало и звало к действию гораздо сильнее, чем псевдоэндорфины или «ступор».
Законопроект об отделении, – надо же! Где это наш несравненный, в чем-то даже уникальный капитан Вертигус набрался смелости выступить с такой инициативой? Прямо кладезь мудрости!
Ладно. Пока мы не знаем его карт, не будем раскрывать и свои.
– Какой сознательный поступок, – наконец вымолвил Лебуол, отвечая на вопросительный взгляд Хэнниш. – Понимаю и капитана, и вас, моя дорогая Койна. Если бы я отважился дать вам совет, я бы предложил немедленно известить обо всем директора… – «Пусть поломает голову. По крайней мере, можно не спешить со своей информацией. Кроме того, исход дела может оказаться захватывающим. Интересно, что предпримет Уорден, когда узнает о намерениях Вертигуса?» – Его реакция может вас удивить.
Койна хмуро посмотрела на директора Бюро, словно не вполне веря своим ушам. Затем внезапно она поднялась со своего места.
– Благодарю вас, директор Лебуол, – сказала она и направилась к выходу. – Я последую вашему совету.
Прежде чем Койна успела выйти, Лебуол бросил ей вслед:
– Нет, это я вас благодарю, директор Хэнниш.
Однако внимание Хэши было уже далеко. Его пальцы бегали по клавиатуре, посылая запрос в Хранилище.
«Ты ее заслуживаешь».
«Ник Саккорсо, – то ли напевал, то ли насвистывал сквозь зубы Хэши. – Где же ты? Чем занимаешься? О чем думаешь?» Лебуол был как никогда счастлив.
Что наиболее вероятно? У Ника появился доступ к информации, касающейся событий на Земле? Или он понял исключительную ценность Морн в качестве информационного кадзе, направленного против полиции? Очевидно, второе. Впрочем, и в это предположение трудно поверить. Каким образом Ник или сама Морн могли догадаться о том, что имеющаяся у нее информация носит взрывоопасный характер?.. Значит, скорее всего, Ник под словом «ее» имел в виду Сорас Чатлейн. Но в какой связи?
Посмотрим, что предлагает Хранилище. Но, что, черт возьми, оно может предложить?! Впрочем, попытаться найти какие-нибудь зацепки будет не лишним.
С еще большим возбуждением Хэши принялся за работу.
Информация о «Планере» и его капитане Сорас Чатлейн оказалась скудной. Как и большинство пиратских кораблей, «Планер» представлял собой грузовое судно, а именно: оснащенный тахионным двигателем рудовоз. Идентификационный номер судна говорил о том, что оно было построено и зарегистрировано в окрестностях Бетельгейзе. Его вооружение позволяло держать эффективную самооборону, но исключало возможность пиратской деятельности. Кроме факта появления судна в районе Малого Танатоса, ничто не могло уличить его в незаконной деятельности.
Согласно предоставленной Хранилищем информации, «Планер» за последние пять лет официальных полетов не совершал. До этого судно фрахтовали различные рудные компании и станции. Но и только. Ходили слухи, что «Планер» принимал участие в одном или двух пиратских набегах, но документальных подтверждений тому не было.
Данных о Сорас Чатлейн оказалось и того меньше. После окончания Космической академии на «Зеленой Альфе» и получения свидетельства пилота первого класса, она в течение нескольких лет служила на борту ряда кораблей. Затем ее след терялся. Говорили, что ее судно погибло в бою с пиратским кораблем. Объявлена без вести пропавшей. Вот и все, что содержало официальное досье.
Однако полученные из Хранилища данные на этом не заканчивались. Где-то в его недрах некий предприимчивый оператор, только ему ведомыми способами, «накопал» дополнительные сведения о «Планере», которые и присовокупил к уже имевшейся о нем информации.
Например, оператор заметил, что характеристики выброса и локационный отблеск «Планера», снятые за последние пять лет, значительно отличаются от тех, которые декларировала верфь, построившая судно. Более того, эти характеристики гораздо больше подходят к некоему пиратскому кораблю, считавшемуся пропавшим почти десять лет назад. Конечно, сходство не полное, но интригующее. То есть можно с большой уверенностью предположить, что этот пиратский корабль после пятилетнего пребывания «в тени» вновь получил возможность перемещаться по ближнему космосу, попросту напав на настоящий «Планер» и отобрав у него регистрационный номер, а по сути похитив электронный бортовой журнал. А назывался тот пиратский корабль «Потрошитель».
Досье на «Потрошителя» также являлось миной замедленного действия. Именно «Потрошитель» уничтожил подлинную «Мечту капитана», оставив в живых лишь одного человека на ее борту – мальчика-стюарда по имени Ник Саккорсо. Именно «Потрошитель» нанес повреждения полицейскому крейсеру «Непримиримый» под командованием капитана Дэйвиса Хайленда. В том бою погибла его жена, Брайони Хайленд.
Согласно донесениям «Непримиримого», «Потрошитель» был вооружен сверхсветовой протонной пушкой, что для пиратского корабля являлось почти беспрецедентным. Уж слишком это дорогое удовольствие – как в отношении денег, так и в отношении потребляемой энергии. С другой стороны, «Потрошитель» не мог преодолевать гиперпространство, что объясняет его пятилетнее пребывание «в тени». Чтобы не стать чьей-то случайной жертвой, ему пришлось отсиживаться на одной из нелегально действующих корабельных верфей, – возможно, даже в запретном пространстве, – чтобы оснастить борт тахионным двигателем. Там же, очевидно, произошло и дополнительное переоборудование «Потрошителя» с целью «подгона» его характеристик к характеристикам «Планера».
«Неплохо бы поощрить того малого, который добыл данную информацию. Жаль только, что на это нет времени».
В голове Хэши кружился рой мыслей, казалось, норовя вырваться не только за пределы его черепной коробки, но и за пределы рабочего кабинета. Мельчайшие, тщательно собранные им факты и свидетельства, набирая критическую массу, казалось, обретали потенциал термоядерного взрыва.
Поглощенный смешанным чувством воодушевления и страха, Лебуол сорвал с носа очки и закрыл лицо руками. Нет, он не гнал охватившие его видения. Скорее, он сдерживал разразившуюся внутри него информационную бурю.
Во время покушения на Руководящий Совет и штаб-квартиру Департамента полиции использовались кадзе с подлинными документами, изготовленными на основе полицейских кристаллов на кремние-алмазных полупроводниках.
«Приятно иметь дело с кадзе, не находишь?»
Капитан Вертигус намерен выдвинуть законопроект об отделении и опасается угроз в адрес директора Протокольного отдела.
И Морн Хайленд, и Ник Саккорсо имеют отношение к «Планеру», урожденному «Потрошителю», – судну, волею судеб оказавшемуся в районе Малого Танатоса именно в то время, когда туда прибыли выше названная парочка и Джошуа. Морн должна ненавидеть это судно; Ник – наоборот – вполне может его благодарить.
Что касается взаимоотношений этих двух людей, то здесь все ясно: какие бы чувства Морн не испытывала к Нику, Саккорсо может использовать ее лишь в корыстных целях.