Звякнув звеньями цепи, я в исступлении ударил кулаком по доскам своих нар. Цепь, как и ближайший к ней участок стены, осветились коротким всполохом. Я задумчивым взглядом проводил эту аномалию до той самой поры, пока она не иссякла сама по себе … Что-то в этом есть … Определенно, и стены, и оковы сделаны из одного материала. Хотя, нет! Камень и металл … Не вяжется. Но сияют-то они абсолютно одинаково!
Возможно, тут присутствует какая-то магическая составляющая? Я ухватил цепь и яростно ее потер — в ответ она одарила меня сиянием. Потом я вновь прикоснулся к стене, и по площади камеры пошло свечение, вновь напомнившее мне северное сияние. В то же время я внимательно прислушивался к своим внутренним ощущениям, надеясь, что моя Мощь хоть как-то на это отреагирует. Надежды на это, правда, практически не было — ведь Триданы, не зная обо мне всей правды и считая, что имеют дело с самим Алексом Грэйтсом, наверняка позаботились о том, чтобы с помощью Мощи я не смог отсюда выбраться …
Я вновь отчаянно потер стену и тут моя Мощь, мать ее, таки среагировала! Но вовсе не так, как я ожидал … Меня бросило в жар, после чего по всему телу пробежала страшная судорога! Определенно, моя сила была против того, чтобы я общался с этой аномалией так плотно! Но … Я взглянул на кончики своих пальцев — они еще горели слабым отголоском сияния, подобного тому, что расходилось по стенам моей темницы. Правда, немного иным оттенком: мое было цвета янтаря, а по стенам разбегались волны более холодных тонов — ближе к изумрудно-синему … Стало быть … Что?! Я никак не мог сформулировать результат своих изысканий …
В этот момент раздался тихий скрип металлических петель, и дверь в камеру приоткрылась. Свет факела, проникший в проем, поначалу заставил меня прикрыть глаза ладонью, но уже через пару секунд я смог разглядеть коренастую фигуру моего тюремщика, возникшую на пороге. Стражник держал в руке поднос, который он тут же поставил на пол.
— Ия тхун тепра толлен! — рявкнул он. — Э котро там — миас горол тхун!
И хотя он произнес все это на языке Дияса, я отлично его понял: «Скотина, ты можешь подкрепиться! И приготовься — скоро тебя навестит госпожа!» К своему великому изумлению, я даже умудрился констатировать тот факт, что посетитель родился явно не в этом мире — в его произношении явно присутствовал чудовищный акцент. Вероятно, передо мной был один из наемников-переселенцев. Я вновь невольно покачал головой: «Это ж надо так!» Либо память самого Грэйтса-младшего, либо его Мощь услужливо предоставляли мне доступ к лингвистическим возможностям прежнего владельца этого тела …
— Благодарить не буду, убирайся! — произнес я на чистейшем диясском, отчего взгляд стражника застыл в недоумении. — Пошел вон, я сказал!
Он поспешно ретировался, заперев за собой дверь и вновь оставив меня во тьме. Впрочем, сей факт меня уже не особо смущал — то ли мои глаза уже начали привыкать к темноте, то ли — это являлось одним из проявлений моих скрытых возможностей, но, так или иначе, я мог различить размытые очертания подноса на полу и стоящие на нем тарелку и кружку. Уже неплохо!
Звеня цепями, я слез с нар и сделал пару шагов по направлению к своему «обеду» Едва я касался пола ногой — по полу вновь разбегались световые волны. Остановился и грязно выругался — длины цепи явно не хватало! Да вы, суки, издеваетесь?! Пить хотелось неимоверно, в глотке пересохло … Матерясь, я опустился на пол, вытянул вперед ногу и умудрился-таки зацепить пальцами ноги край подноса и подтянул его к себе. В ходе этой «спецоперации» часть воды вылилась на поднос. Я вновь проклял посетителя и, схватив кружку, сделал жадный глоток. После этого я уделил внимание плошке с торчащим из нее жалким подобием ложки — так, маленькая деревянная лопатка. Впрочем, неважно — голод при виде пищи уже тоже дал о себе знать. Похлебка оказалась съедобной, и уже через минуту я бросил пустую миску обратно на поднос и допил остатки воды. После этого я благодушно отрыгнул и, вернувшись на нары, растянулся на жестких досках своего тюремного ложа. Итак …
Мысли мои вновь вернулись в русло размышлений о природе происхождения цепей и стен камеры. Судя по тому, как они реагировали на соприкосновение с моим телом, можно было сделать вывод, что при их изготовлении была явно задействована Мощь. Я был на сто процентов уверен в том, что коснись их обычный смертный — такого эффекта не было бы. Скорее всего, Триданы, не ведая о том, что на самом деле я не являюсь Алексом Грэйтсом, как таковым, решили поместить меня в такое место, откуда я не мог бы выбраться при помощи своей Мощи. Что ж, вполне разумно! Вероятно, что и Леона они поместили в камеру, подобную моей, при условии, конечно, что он еще жив … Я вновь вспомнил то, как стекали по его щекам лопнувшие глазные яблоки, и внутри у меня снова заклокотала ярость …
Совладав с собой, я вновь попытался мыслить рационально. Стало быть, природа моей темницы, скорее всего, имеет магический характер. И мощь Хаоса, по всей видимости, с ней не справится. Что же представляет собой та неведомая сила, что может противостоять Мощи Хаоса?! Я яростно потер глаза, после чего, уставившись в темноту и ковыряя ногтем заусенец на пальце, попытался постичь истину, казалось бы — плавающую на поверхности … Так …Свечение, оно подобно тому, что покрывало кончики моих пальцев, лишь только отличалось оттенком … Но, при этом, явно не является силой Хаоса — в чистом ее виде! А при более тесном контакте — происходит неминуемое отторжение, как при соприкосновении с силами Тьмы. И тут меня, наконец, осенило — симбиоз!!! Адский коктейль из составляющих сил обоих центров мироздания! Возможно — высшая ступень в области применения Искусства! Это могло бы объяснить исход битвы в тронном зале, когда ни Мастер, ни тем более — я, не могли задействовать Мощь в полную силу! Как там соизволила констатировать Мирис Тридан? «Ни ты, ни Леон, оба вы не могли одержать победу в этой схватке!» Как-то так …
Захваченный этими лихорадочными рассуждениями, я вскочил с нар и сделал попытку пройтись по камере — так явно думалось бы эффективнее, но … Звон цепей, рывок и очередные волны световых эманаций немедленно напомнили мне о том, кто я и где, собственно, нахожусь … Я издал тихое рычание и вновь упал на нары. «Ну, думай же!» — подгонял я свои мыслительные процессы. Хаос и Тьма. Симбиоз. Все его проявления выстроились предо мной в череду событий последнего времени: теракт в Долине Скорби, поединок Алана Грэйтса с главой Семьи Виттс, расследование на вершине горы Тали и, наконец, битва в тронном зале … Битва, исход которой был предрешен заранее! И мы с Мастером, словно слепые котята, сами залезли в ловушку! Все зря! Я задумался и попытался резюмировать … Нет, все же не зря, учитывая то, что нам на время оставили жизнь! Мы установили личности наших противников, нашли место дислокации основных сил противника в виде хорошо вооруженного войска особей, провели, так сказать, рекогносцировку … Что еще? И самое главное (опять же — если довериться правильности моих умозаключений) — мне удалось определить природу сил, используемую заговорщиками против посвященных Хаоса!
Я радостно потер ладони и вытянулся на нарах, весьма довольный собой. Через пару минут эйфории сознание посетила убивающая своей безжалостностью мысль: «И что с того?! Ты по-прежнему не можешь ничего предпринять, ведь тебе нечего противопоставить Триданам! Наивная особь, мля …»
Я, уже наверное в тысячный раз, проклял невозможность обретения власти над своей Мощью и главное — над памятью Алекса Грэйтса. Уж этот-то пройдоха наверняка нашел бы выход из этого плачевного положения! Одни боги ведают — какие секреты таились в его арсенале! Ведь он долгие годы скитался по ведомым лишь ему одному задворкам мироздания, где наверняка научился такому что … «Впрочем …,» — попытался успокоить сам себя я. — «Учитывая то, как он закончил …» Вполне возможно, что этот импульсивный молодой (по меркам посвященных) полубог возомнил себя пупом Вселенной, что его и погубило … Я до сих пор не мог принять тот факт, что «отрок» ста с лишним лет от роду, мог настолько безалаберно относиться к своей собственной жизни … Не иначе — и высшие трансцендентные существа подвержены губительной мании величия. Впрочем, чего копаться в высоких материях, что есть — то есть! Алекс Грэйтс погиб, дав своей смертью возможность для меня продолжить свое существование уже в его теле. А уж как я распоряжусь всем этим — зависит лишь от меня. И хватит на этом самокопаний! Как выбраться-то?!
Я вновь принялся прокручивать в уме возможные варианты побега и, в конце концов, пришел к неутешительному для себя выводу — все мои потуги были основаны, опять же, на банальном мышлении «особи обыкновенной». На ум приходило что-то вроде «напасть на тюремщика и похитить ключи от браслетов на цепях», захват заложника и прочая галиматья, достойная глупого человеческого мировоззрения. Я был ненавистен сам себе … Это же надо — строить план побега, даже не имея представления о силах, которые меня здесь удерживают! И, что самое неприятное, здесь мне не у кого спросить совета — я, впервые со времени моего появления в этом мире, остался совершенно один наедине с окружающей меня реальностью, исполненной тайн и секретов. Вернее — со множеством реальностей!
Чем больше я думал обо всем этом, тем тоскливей становилось у меня на душе. Со стороны я напоминал себе младенца, которого выбросили из колыбели на просторы огромного и безжалостного реального мира. И как быть дальше — я абсолютно себе не представлял. Чувство полной апатии начало все чаще накатывать на меня. Временами, чтобы предпринять хоть что-то, я пытался, без особой на то надежды, активизировать Мощь, бегущую по моим жилам и как-то воздействовать с ее помощь на магические кандалы, сжавшие бездушной хваткой мои запястья. Казалось, что при легком соприкосновении сил, появлялось что-то сродни контакту, возможно — то тянулись друг к другу составляющие Хаоса. Но, вслед за этим шло резкое отторжение — в дело вступали силы Тьмы, что неизменно вызывало агрессию с обеих сторон. И это чудовищное противодействие волной страшных судорог отзывалось во всем моем теле. Я искренне недоумевал по тому поводу — как все таки Триданам удалось сплести изначально враждебные друг другу силы в этом симбиозе, явно стоящем на порядок выше в области применения Искусства. Все мои потуги были тщетны …