Не понимая — что со мной такое творится, я попытался встряхнуть головой и трезво посмотреть на мир — какое там! Мир продолжал танцевать вокруг меня в сумасшедшем причудливом танце, и единственным, более или менее реальным чувством было ощущение холодных каменных плит, к которым была прижата моя щека. И едва стены и потолок начинали занимать приличествующее им положение, и я делал робкую попытку встать хотя бы на колени — пространство вновь слетало с катушек, а я, в очередной раз, оказывался распластанным на полу и, скрючившись, пытался освободить свой уже пустой желудок. Паника охватила все мое существо без остатка — более беспомощным я никогда себя еще не чувствовал.
Пытаясь хоть частично взять верх над эмоциями и убийственным головокружением, я, раскинув в стороны руки и ноги, распластался на полу и крепко зажмурил глаза. Хотя бы частично, но это все же помогло — исчезли всполохи эманаций, создающих ощущение пляшущего вокруг меня Ада. Но, приступы головокружения никуда не делись — при малейшей попытке приподнять голову меня вновь неминуемо швыряло в сторону. Я сцепил зубы и попытался наощупь, не открывая глаз, взобраться обратно на нары. Хоть и не с первого раза, но мне это все же удалось …
Я осторожно перевернулся на спину, не осмеливаясь хотя бы немного приоткрыть веки. Ощущение того, что все вокруг не прекращает вращаться вокруг своих множественных осей, не отпускало меня. Вдобавок ко всему этому ужасу, непонятно откуда, появился омерзительный звук — как будто где-то рядом включили стоматологическую бор-машину. Постепенно он нарастал и вскоре стал абсолютно невыносим — казалось, что в мозг мне раз за разом вводили раскаленную иглу, постепенно погружая ее все глубже. В исступлении я застонал и, звеня кандалами, попытался закрыть ладонями уши. Но, казалось, что отвратительный звук проникает и сквозь мою плоть, грозя в клочья порвать мои барабанные перепонки. Я приоткрыл глаза, и вновь был морально раздавлен вращающимся пространством. Рвотный позыв, не дошедший до своего логического завершения … Визг, разрывающий мой слуховой аппарат …
— Сука-а-а! — заорал я, чтобы хоть на пару секунд заглушить аудио-атаку.
В этот момент словно бы кто-то откачал весь кислород из моей темницы — дышать стало абсолютно нечем. Несколько секунд — и я в панике метался на своем ложе, раскрыв рот пытаясь наполнить горящие легкие воздухом … которого не было. Пиздец! Сознание начало меркнуть, когда я ощутил как через широко открытую ротовую полость в меня вливается Нечто … Нечто вязкое, тягучее, словно смола; холодное и обжигающее одновременно. Я вновь открыл глаза и с содроганием осознал, что сама сущность этого помещения пытается проникнуть в меня изнутри и наполнить до краев. Попытка сжать челюсти ни к чему не привела — сверкающий поток продолжал вливаться в мое горло …
Мой помутившийся от ужаса разум с трудом воспринял тот факт, что дверь в камеру приоткрылась, и в проем — один за другим — начали проникать темные силуэты человеческих фигур. Эти, сотканные из самой Тьмы, демоны планомерно окружали мое ложе. В том месте, где должны были располагаться их лица, взгляд мог зацепиться лишь за некое подобие глаз — словно затухающие угли в черной золе. Они молчали, по крайней мере — мне так казалось на фоне оглушительного воя, заполнившего камеру.
Тем временем, сияющая субстанция уже заполнила меня целиком — это я понял по тому, как давление на челюстные мышцы ослабло и я снова смог сжать зубы … Сжать от безысходности, паники смертельно раненого животного, безмерной тоски и всепоглощающего ужаса. Я раньше и представить себе не мог, как что-то, в обход пыток, сможет доставить мне такие неимоверные страдания!
Внезапно глубокие колодцы глазниц окружавших меня фигур воспылали багряным огнем, и тут же пришло ощущение того, что их взгляды стали осязаемыми — осязаемыми до такой степени, что буквально прожигали мне кожу. Я попытался заорать от боли, но ничего у меня не вышло — наполнившая меня без остатка, субстанция слово сковала мои голосовые связки. Жар от прикосновений горящих взглядов моих палачей стал невыносим, меня разрывало от боли! Физические, моральные и ментальные страдания; невыносимый непрекращающийся звук — все это вдруг сплелось в единый адский клубок и сокрушительным ударом прошлось по всему телу, превратив меня в кровоточащий кусок мяса. Я медленно умирал, проклиная на все лады суку Тридан …
И в этот трагичный момент пришло Оно — слабое, но постепенно нарастающее ощущение Силы, облегчающей мои страдания. Оно, словно слабая искра, постепенно разгоралось, медленно сводя на нет последствия всесторонней атаки, устроенной, несомненно, Мирис Тридан. Вскоре я уже мог более-менее связно мыслить, хотя пошевелиться все еще не мог. Вместе с этим пришло осознание того, что это именно моя Мощь возрождается под гнетом натиска противодействующих сил. Планомерно; медленно, но неотвратимо, она теснила убивающие меня факторы — омерзительный звук понемногу начал стихать, а глаза окруживших меня демонов — медленно гаснуть. Субстанция, наполнившая меня прежде, начала сочиться изо всех моих пор, явно вытесняемая из организма Мощью Хаоса. По крайней мере, именно так я ощущал все происходящее с моим телом. Даже стены темницы и потолок, явственно различимые за спинами темных силуэтов демонов, заняли свое первоначальное положение, восстановив привычную форму помещения.
Наступил такой момент, когда мрачные посетители ослабели настолько, что взвыли от ярости — их тела завибрировали, как будто изнутри тех била страшная дрожь. Спустя несколько секунд все мое тело осветил некий ореол золотисто-янтарного цвета — эта магическая аура, словно всепобеждающей волной, ударила по темным силуэтам, рассеяв их в прах. Исчезло даже сверкание стен и цепей — в камере царило лишь мягкое янтарное свечение моего тела. Я глубоко и уже свободно вздохнул и потерял сознание …
Глава 9
… Мои свидания с Линой Дарк были настолько же редкими, сколь и непродолжительными. Прошло уже наверное не менее года с той поры, как я повстречал ее, прогуливаясь в одном из Пределов Тьмы, и лишь совсем недавно мне все же удалось наконец узнать ее поближе. И это было восхитительно … К чувству обладания примешивалось неведомое мной ранее ощущение — как будто мы совершали что-то запретное и предосудительное, планомерно разрушая многовековые устои.
Оно и понятно, я еще никогда не слышал о прецедентах какой-либо связи между посвященными Тьмы и Хаоса. Считая подобные отношения чем-то сродни самоубийству, мое окружение не воспринимало их даже как гипотезу. Всегда существовала негласная аксиома — изначально противодействующие силы не могут образовать союза, поэтому любое их соприкосновение приведет лишь к разрушению в тех или иных масштабах. Вот поэтому-то мы с моей принцессой Тьмы и медлили с тем, чтобы отдаться обуревавшим нас чувствам, трансформировав это в подобие некой игры с чрезвычайно опасными правилами. Игры, в которой мы оба балансировали на самой грани — грани жизни и смерти. Но, все когда-то случается в первый раз — ставки высоки, а момент реализации так сладок …
Обнаружив, что после этого чудовищного акта попытки самоуничтожения, мы все еще живы, мы с Линой радовались как напроказившие дети, которым все сошло с рук. Наслаждаясь друг другом, мы не могли допустить даже мысли о том, что кто-то из нашего круга общения может узнать о нашей роковой страсти, поэтому продолжали встречаться тайно, принимая все возможные меры предосторожности.
Разумеется, мы вполне осознавали тот факт, что рано или поздно тайное все равно станет явным, но предпочитали не думать об этом …
— А что ты сделаешь, когда наши родственники наконец узнают всю правду о нас? — хитро прищурившись, спросила однажды госпожа Дарк. — Ты осознаешь, что нас проклянут и подвергнут изгнанию?!
И, хотя этот вопрос и имел под собой вполне реальную почву и мог бы привести к подобным последствиям, мы посмотрели друг другу в глаза и неожиданно рассмеялись. Потом я пожал плечами, грозно нахмурил брови и с пафосом произнес:
— Тогда я убью их! Всех кто встанет на нашем пути! Или …, — я подмигнул возлюбленной, приоткрывшей в притворном изумлении рот. — Или — я создам собственную Вселенную, и мы будем жить там, изредка совершая набеги на Старый Свет …
Так оно, собственно, все и продолжалось до нынешнего момента. Кто-то … или — что-то, наконец, стало причиной того, что наша тайна перестала быть секретом для узкого круга посвященных. Причем — с обеих извечно противодействующих сторон … Эксцессы посыпались один за другим! Проведя с членам моей Семьи не один тягостный час в эмоциональных дебатах, я, к чести моей, сумел-таки выстоять и даже одержать некое подобие победы, доказав что Грэйтс-младший, которого несомненно ведет Мощь, имеет право на собственную жизнь! Глядя на меня с укоризной и долей восхищения, отец многозначительно произнес:
— Смотри, тебе жить …
— А то! — немедленно парировал я.
Лора отреагировала на свой манер — она возмущенно фыркнула, вздернула очаровательный носик и отвернулась к стене. Риган не произнес ни слова — он был подобен каменному изваянию, застывшему в широком кресле. Я обвел свое семейство жизнеутверждающим взором и величественно покинул комнату.
Гораздо сложнее дела обстояли у моей возлюбленной … Ее старший брат, которого Лина видела едва ли два или три раза за всю жизнь, прокомментировал ситуацию короткой фразой: «Плевать …» и вновь канул в небытие — Дарк-младший вообще считался натурой чрезвычайно эксцентричной и его редко кто видел, так сказать — живьем, даже — адепты Тьмы. Описывая мне эту сцену, принцесса Тьмы заразительно расхохоталась. Но потом, едва она вспомнила о разговоре с отцом, немедленно сникла, и мне пришлось приложить массу усилий, прежде чем она, наконец, решилась говорить на эту тему …
Эдгар Дарк бы, в прямом и переносном смысле вне себя …Оно и понятно — любимая и единственная дочь, клятые Хаос и Тьма, стереотипы, отцовская ревность и прочие факторы. Если быть кратким и оставить за скобками разрушение нескольких комнат замка, то его ответом было категорическое: «Нет!» Разумеется, в отношении меня он анонсировал такие чудовищные санкции, что при воспоминании о них у меня начинался нервный зуд. Но, где наша не пропадала — так или иначе, но мы не прекратили наших отношений и продолжали встречаться тайно, дабы не будоражи