Кажется, что сам Кинг полностью не осознавал, ЧТО он смог высвободить, подчинившись событиям. Он не хотел импровизировать. Он выбирал методичный подход, а не хаотичный. Но, оказавшись в ситуации без выбора, он понял, что имели в виду пожилые священники, когда говорили: «Открой свой рот и дай Богу говорить за тебя».
Дни тщательной подготовки остались позади: так как сформировалась кампания по гражданским правам с Кингом во главе, он разъезжал от церкви к церкви, читал речь за речью и редко имел время на подготовку выступлений, совершенных по своей структуре. Но спустя семь с половиной лет, в 1963 году, он обнаружил себя выступающим перед 250,000 человек, которые прибыли в Вашингтон, и его речь должна была транслироваться каждой национальной телесетью. Эта речь требовала прежнего подхода. Она была слишком важной, чтобы отдать ее на волю случая.
Доктор Кинг и его помощники напечатали текст с малообещающим названием «Стабильность, никогда вновь». Команда Кинга пыталась объять необъятное в тексте с таким обращением. Пастор хотел достучаться до белых союзников, опровергнуть жесткую позицию Малкольма Икса и прокомментировать законопроект о гражданских правах президента Кеннеди. Подвергнут ли его критике или назовут символом прогресса? За кадром оставались большие политические игры[157]. Каждому спикеру было выделено лишь семь минут: Мартин Лютер Кинг не был исключением. Все эти ограничения требовали четкого сценария.
«Стабильность, никогда вновь» звучала слишком формально и неубедительно. Некоторые части речи походили на стихи, другие были неповоротливо юридическими. Кинг читал речь, и она не трогала за душу. Но затем ближе к концу прозвучало библейское выражение: «Мы не успокоимся, пока справедливость не забьет ключом, а правда — могучим потоком». Одобрительные крики послышались тут и там, когда Кинг произнес эту строку, толпа отреагировала на волнующий образ.
Тогда Кинг взглянул на сценарий. Следующая строка звучала так: «Поэтому сегодня давайте вернемся в наши сообщества как члены международной ассоциации, чтобы распространять нашу неудовлетворенность»[158]. Он не смог заставить себя сказать эти слова и поэтому начал импровизировать. «Ступайте назад в Миссисипи. Ступайте назад в Алабаму…»
Позади него стояли друзья и коллеги. Они знали, что Кинг ушел в сторону от сценария, и в момент максимальной опасности и максимальной возможности, в кульминационный момент своей речи он искал слова — слова, которые тронут пришедших людей и наблюдающих за ним по всей стране.
«Расскажи им о мечте, Мартин», — закричала певица Махалия Джексон. Это было обращение к тому, о чем доктор Кинг говорил в течение предыдущих месяцев во время церковных собраний — о мечте, о лучшем будущем, в котором белые и черные люди жили бы в гармонии. Стоя перед телекамерами и изнывающей толпой, идеально понимая контекст, Мартин Лютер Кинг начал на ходу создавать одну из самых известных речей века. Он говорил о мечте, «которая глубокими корнями восходит к американской мечте», о том, что «однажды на красных холмах Джорджии сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сесть за стол братства… что четверо моих детей однажды проснутся в стране, где людей судят не по цвету кожи, а по моральным качествам».
Название «Стабильность, никогда вновь» было забыто. Импровизированные слова Кинга стали заключением речи, встряхнувшей XX век. Эта речь навсегда вошла в историю под названием «У меня есть мечта».
5. Победа
В окопах Первой мировой войны редко проводились оперативные маневры, но одна ночь в конце января 1915 года недалеко от Бинарвилля на северо-востоке Франции стала исключением. Немцы планировали атаку третьего батальона, который насчитывал тысячи солдат. Штурм начался успешно, и фланговая девятая рота, состоящая лишь из 200 человек, ринулась в бой прямо из промозглой, холодной землянки более метра глубиной. Их молодой ищущий славы командир с воодушевлением принял приказ. Его звали лейтенант Эрвин Роммель[159].
Роммель повел своих солдат к французским окопам. На мгновенье они припали к ледяной земле из-за плотного, но неприцельного встречного огня: Лейтенант решил, что лучше быстрее добежать до позиций врага, чем быть живой неподвижной мишенью. Французы в панике отступили: немцы видели мелькающие голубые мундиры и красные брюки отступающих врагов. Солдаты Роммеля прорвали один рубеж обороны французов, затем второй, третий, время от времени останавливаясь для обстрела улепетывающих французов.
Немецкий офицер прополз через колючую проволоку более 50 метров. В какой-то момент он понял, что никто за ним не следует, но осмотрелся и обнаружил безопасный проход. Затем он вернулся обратно и сказал своему заместителю: «Выполняй мои приказы, иначе я застрелю тебя».
С такой мотивацией рота Роммеля зашла в глубь территории французов, захватывая здания и укрепления, оставленные врагами. Роммель отправил сообщение командиру батальона с требованием прислать подкрепление. Находясь в относительной безопасности, он наносил удары по целому батальону французских солдат на своем правом фланге, когда они пытались уйти, прорываясь сквозь собственную колючую проволоку. Но силы немцев были в меньшинстве, французы вновь объединились и начали формировать котел, отвоевав одно из зданий по правому флангу. Роммель знал, что дела его плохи, пока не прибудет подкрепление. Затем кто-то выкрикнул сообщение из немецкого тыла: третий батальон не поддержал атаку. Девятая рота была окружена.
У лейтенанта было два очевидных варианта действий: удерживать укрепленную позицию до тех пор, пока у его солдат не кончатся боеприпасы, и затем сдаться либо отступать через плотные заграждения под огнем со всех сторон. Он поступил иначе и бросил своих солдат в новую атаку, выбив французов в занятом ими здании. Противник был ошарашен и замешкался, пытаясь разобраться в обстановке, и Роммель воспользовался возможностью вывести свою армию одной колонной обратно к проволоке и окопам. К тому времени, как французы опомнились, рота находилась примерно в 300 метрах от линии огня и в безопасности. Ни одного погибшего или раненого.
Роммель овладел искусством хаотичной военной тактики благодаря удачной вылазке в Бинарвилле, задавшей тон событиям. Он считал, что на поле боя возможности возникают из замешательства, и пытался извлечь выгоду из непредсказуемых маневров. Его быстрые броски и смелые независимые решения создавали цикл обратной связи: враг был в растерянности; что в свою очередь создавало непредвиденные возможности; Роммель использовал их, создавая хаос и новые варианты развития событий.
Это был не самый продуманный метод, поскольку мгновенные, безжалостные и неожиданные решения создавали замешательство не только в стане врага. В результате Роммель часто оказывался в трудном положении, его силы были разбросаны, им не хватало боеприпасов и отдыха, а пути снабжения организовывались из рук вон плохо. Однако он продолжал выигрывать. Его солдаты могли чувствовать и усталость, и замешательство, но врагов эта тактика совершенно сбивала с толку.
Роммель побеждал, создавая ситуацию непредсказуемости, в которой никто не мог разобраться, и полагал, обычно не напрасно, что с хаосом можно импровизировать лучше своих врагов. Эта стратегия применима не только на поле сражений.
В конкурентной ситуации вы выигрываете, разбив своего оппонента. Иногда соперник выступает лишь в качестве ориентира: спринтер на стометровке может не обращать внимания на остальных атлетов и сконцентрироваться на финишной прямой. Но участники других форм соревнования — шахматист, боксер, военачальник, предприниматель, политик — не могут игнорировать оппонента. И один из способов достижения победы заключается в том, чтобы призвать вашего соперника к проигрышу.
В фильме «Рокки 2» отважный левша Рокки Бальбоа перенимает традиционную правостороннюю стойку в боксе, чтобы сразиться с чемпионом Аполло Кридом. Львиную долю таймов Бальбоа представляет собой боксерскую грушу, но в финальном раунде переключается на свою стандартную левостороннюю стойку и нокаутирует растерявшегося Аполло. Это могло создать проблемы и самому Рокки, но они бы не шли ни в какое сравнение с трудностями, которые испытывал Аполло Крид.
Если вам кажется, что это лишь выдумки голливудских продюсеров, расскажите об этом Владимиру Кличко. Один из чемпионов по боксу в тяжелом весе, украинец, победил в 28 титульных боях. К концу 2015 года он был на пике спортивной карьеры длиной в 11 лет, с 19 успешно отбитыми вызовами. В ноябре 2015 года Кличко сразился с Тайсоном Фьюри, аутсайдером из Манчестера, которого главным образом знали как человека, который заявился на пресс-конференцию в нелепом костюме Бэтмена. Мало кто верил во Фьюри, но среди боя он перенял прием Рокки, переключившись на левостороннюю стойку, и победил Кличко, отняв у того пояс чемпиона мира.
«Я знаю, насколько хорош Владимир, но Владимир не показал, насколько он хорош. Я знаю его сильные стороны, но не заметил ни одной», — сказал брат Кличко Виталий, бывший чемпион мира по боксу. Обозреватель Стив Банс, как и многие другие, отметил, что украинец не смог справиться с неуклюжестью его неприметного противника: «Сегодня вечером Владимир сражался плохо, потому что Тайсон Фьюри его заставил».
Существует даже теория — гипотеза Форри и Раймонда — о том, что левши выживают в мире правшей, несмотря на многочисленные трудности и унижения, потому что последние не привыкли к такой борьбе{29}, [160]