К сожалению, когда мы начинаем подвергать сомнению идею о том, что умный алгоритм, который работает в упорядоченной базе данных, может дать нам волшебные результаты в личной жизни, мы в то же время доверяем алгоритмам, которые выходят за пределы их первоначальной задачи. Основатель eHarmony Нил Кларк Уоррен хочет подбирать людям идеальную работу, идеального финансового консультанта, идеального друга. Возможно, это хорошее дело, но стоит задуматься, будет ли оно работать лучше в отношении рекрутеров и соискателей, чем одиночек[319].
Рассмотрим историю преподобного Пола Флауэрса. Священник методистской церкви был председателем британского банка Cooperative Bank, который столкнулся с серьезными проблемами при попытке догнать другие банки после финансового кризиса 2008 года. В 2013 году его попросили покинуть пост, и вскоре история заключалась уже не в борьбе Cooperative Bank за выживание, а в самом Флауэрсе. На заседании специального комитета по вопросам бюджета выяснилось, что у него отсутствовали самые элементарные знания о работе банка. Например, он считал, что активы организации составляли £3 миллиарда, хотя в действительности это было £47 миллиардов. Ситуация ухудшилась, когда в одной из газет опубликовали фотографии, на которых представитель церкви покупал наркотики. Сенсационные текстовые сообщения всплыли в последующем судебном разбирательстве, и в конце концов он был осужден за хранение кокаина, метамфетамина и кетамина[320].
Более важным, чем преступления, связанные с наркотиками, стал тот факт, что «кристальный методист», судя по всему, был полностью некомпетентен в сфере управления банком. У него не было опыта или специального образования, но он занял серьезную должность в необычном управленческом аппарате Cooperative Group. Как он стал председателем? В итоге секрет был раскрыт: преподобный блестяще справился с психометрическим тестом — эквивалентом профиля сайта онлайн-знакомств у рекрутеров[321].
Несомненно, подобные тесты могут играть роль в выборе и отсеве кандидатов, которых просят выразить согласие или несогласие с утверждениями вроде: «Я часто злюсь из-за того, как люди относятся ко мне» или «Мне действительно нравится большинство людей, которых я встречал». Они могут даже помочь скорректировать некоторые предубеждения в личных интервью, где зачастую проявляется расизм и сексизм. Но если мы считаем, что аккуратный тест с несколькими вариантами ответов — достойный показатель пригодности соискателя, мы снова совершаем ошибку сайтов онлайн-знакомств. Джон Раст, эксперт по психометрии из Кембриджского университета, формулирует проблему таким образом: «Открытость новому — одна из пяти больших шкал оценок в тестировании личности и, безусловно, одна из тех, в которой Флауэрс мог набрать высокий балл. Но вам нужно было дополнить тест интервью, чтобы узнать, какому типу новых вещей он на самом деле открыт»[322].
Осознаем ли мы когда-нибудь, что существуют некоторые сферы жизни, которые нельзя улучшить с помощью алгоритмов? Вероятно, нет. Чем более научным и авторитетным кажется тест, тем больше мы склонны доверять ему. Мы уже долго превозносим достижения новейших технологий — на самом деле даже теория алгоритмических знакомств старше, чем компьютеры. В 1924 году изобретатель и писатель Хьюго Гернсбек в журнале Science and Invention утверждал: «Нас интересует разведение лошадей <…> но когда дело касается нас самих, мы невероятно беспечны и не используем <…> средства, которые наука вкладывает нам в руки»[323]. Среди этих научных средств — «электрический сфигмограф» (измеряет ваш пульс) и «инструмент для определения телесного запаха» (нюхание через шланг, прикрепленный к большой стеклянной капсуле, в которой находится ваш поклонник или избранница).
Когда дело касается разведения лошадей, логично решить, что мы можем определить желаемые качества для практичного списка — темперамент, силу, скорость. Когда дело касается поиска того, кто может сделать нас счастливым или удержать от банкротства нашу финансовую организацию, определить качества, которые мы хотим видеть, — все не так просто.
Алгоритмический подбор обещал так много и так долго, но все же провалился. И это случилось по причинам, которые легко понять. Почему же тогда мы продолжаем просить компьютеры возглавить нашу жизнь? Возможно, дело в том, что настоящий разговор с незнакомцем не по сценарию мы считаем довольно пугающей перспективой. Даже когда взаимодействие перешло в реальность, мы по возможности продолжаем полагаться на сценарий.
В 1950 году математик, криптограф и компьютерный пионер Алан Тьюринг предложил тест для оценки искусственного интеллекта. В «игре в имитацию» Тьюринга судья через телесуфлер общался с человеком и компьютером. Задачей человека было доказать, что он человек. Задача компьютера — сымитировать общение человека достаточно убедительно, чтобы запутать судью[324]. Тьюринг оптимистично делал прогнозы, что к 2000 году компьютеры смогут обманывать 30% судей спустя пять минут общения. Он оказался почти прав. В 2008 году во время годового турнира по тесту Тьюринга под названием премия Лебнера лучшему компьютеру не хватило одного голоса до эталона.
Научный писатель Брайан Кристиан отметил: компьютеры могут имитировать людей не потому, что они настолько опытные собеседники, а потому, что мы, люди, настолько похожи на роботов[325].
Ярким примером служит субкультура пикаперов, нацеленная на соблазнение девушек через сценарное взаимодействие. На онлайн-форумах эти мужчины обмениваются идеями «рутин» типа «Ревнивая подруга», «Мой маленький пони», «Вы можете разрешить наш спор», которые мужчины могут использовать для обращения к «сетам», то есть тем, кого мы называем «компанией общительных девушек». В этой странной игре, кажется, не стоит уделять внимание тому, что делает другой игрок: участники форумов советуют продолжать серию сценарных действий независимо от реакции девушки. На одном интернет-форуме, переполненном рекламными объявлениями «Систем любви» и «Магических пуль»{56}, один мужчина пишет, что применил рутину «Ревнивая подруга» на группе девушек и был высмеян. Ему сказали, что девушки уже слышали это. Мужчина просит совета. Ответ пользователей: «Забудь. Попробуй на другом сете»[326]. Это имеет смысл, если вы думаете, что все девушки взаимозаменяемы.
Другой техникой пикапера является неггинг — использование легких оскорблений. Смысл его в том, что если мужчина подрывает уверенность женщины, она будет стремиться вернуть ее, и это произойдет, если она переспит с пикапером. Интересно, не кроется ли настоящий секрет неггинга в том, что оскорбления по сути своей примитивны, как и ответы на них. Можно провести разговор, используя легкие оскорбления, и не обратить на них внимания либо сымпровизировать ответы. Если вы подкалываете девушку из-за ее веса, вам не нужно учитывать тот факт, что она — человек, у которого есть собственная история, таланты, друзья, история и надежды. Ни один сценарий не справится с такой беспорядочной сложностью.
Техника неггинга похожа на невероятно убедительный чат-бот MGonz, который обходит людей, просто оскорбляя их: «Хватит нести эту непонятную чушь», «А, понятно, я больше не хочу разговаривать с тобой», «Ты настоящий придурок». MGonz никогда не сдаст тест Тьюринга с проинформированным наблюдателем, но он втянул людей в оскорбительные диалоги в интернете, которые длились более часа, и люди даже не понимали, что общаются с чат-ботом. Почему? Человек в разгаре перепалки сообщает о чем-то компьютеру, но не вникает в суть ответов[327].
Даже у тех, кто стремится к более содержательному взаимодействию, чем пикапер, возникает соблазн упростить и привести все в порядок, используя сценарии или алгоритмы. Чтобы это увидеть, взгляните на ваш смартфон. Начните печатать сообщение и посмотрите, что вам предложит телефон. Набирая сообщение жене, я написал первые буквы «Про» и ждал, пока телефон предложит мне все остальное, слово за словом. Вот сообщение, которая получила жена:
«Просто хотел сказать, что считаю тебя потрясающей».
Моим вкладом были три буквы в начале сообщения и точка в конце. Жена, кажется, не подозревала, что что-то было не так. С опозданием она написала мне:
«Спасибо! Прости, была занята! ХХХХ ты чудесный! Хх».
По крайней мере я думаю, что сообщение было от нее. Большую его часть мог создать телефон. Причина, по которой мы можем создавать правдоподобные нежные сообщения, заключается в том, что мы повторяем самих себя. Нет ничего плохого в периодическом шаблонном общении. Иначе зачем бы мы вообще говорили о «милых глупостях»? Но, как отмечает Брайан Кристиан, наше общение зачастую представляет собой удивительно предсказуемый обмен «Как дела?» и обсуждение погоды, который заканчивается «Давай как-нибудь пообедаем вместе». Вновь в этом нет ничего плохого. Точно так же, как и в том, что письмо начинается с «Дорогой…» и заканчивается «С уважением…». Но в то время как настоящее общение может иметь автоматическое начало и конец, должно также быть и что-то более интересное, происходящее посередине.
Мы можем провести параллель с компьютерными шахматами. В компьютерах есть открывающая книга — огромная база данных с возможными дебютами, ответными ходами, ответными ходами на ответные ходы. В них также есть закрывающая книга, говорящая об идеальном ходе в эндшпиле. Многие шахматные партии не просто движутся от открывающей к закрывающей книге, так как книга, где указаны оптимальные ходы из любой позиции, была бы слишком большой. Некоторые игры в шахматы остаются в рамках одной книги, и шахматная партия, которая никогда не выходит за ее рамки, не является настоящей игрой. Схожим образом диалог, который никогда не выйдет за рамки книги, не настоящий.