Поведение масс в 1917 г. имело все симптомы коллективного безумия. Впечатление, что «все сошли с ума» — характерный мотив относящейся к Февральской революции мемуарной литературы («революционная эпилепсия»). «После Февраля, — реконструирует настроения масс в 1917 г. в ставшей классической в историографии революции книге «Красная смута» В.П. Булдаков, — на улицы городов выплеснулась волна самых разнообразных манифестаций. Это обычно для любой революции, хотя в России по тогдашним погодным условиям (необычно суровая зима) ситуация приобрела «масленичный» характер. Февральская революция в ту пору менее всего напоминала «кровавый карнавал». На Невский выходили женщины, требуя уравнения в правах во имя демократии, подростки с лозунгами «Детский социализм!» (лишнее подтверждение тому, что с идеалом социализма связывалось государственно-опекунское начало), решившие «перевоспитаться» уголовники, наконец, многочисленные «инородцы» в экзотических одеяниях — это более всего умиляло «чистую» столичную публику. В Москве 3 марта был «сплошной карнавал, красный променад, праздник веселья неистощимого и восторга». Все это было в алых тонах: нет человека, который не нацепил бы себе красного банта». 12 марта известный дрессировщик В. Дуров не только «возил по улицам куклы Распутина и Протопопова», но и «водил слона», причем на слоне была «алая попона с золотой вышитой надписью: «В борьбе обретешь ты право свое!» (По-видимому, это была не шутка, а форма агитации)»60. Манипулирование идеалом свободы сублимировало темные дионисийские стихии разрушения.
Одним из механизмов разбалансировки традиционных ценностных ориентиров советского общества в эпоху позднего социализма явилась молодежная музыка. «Русский рок» стал своеобразным аккумулятором разогреваемых протестных настроений молодежи. Имеются все основания обнаруживать в нем наличие проектной составляющей. В начале 1980-х гг. рок неожиданно оказался под идеологическим запретом. Но запретный плод, как известно сладок. Число адептов рок — музыки в СССР резко возрастает. Для молодежной семиосферы она обретает значение культа. Далее в самом преддверии перестройки запрет был снят столь же неожиданно, как ранее установлен. Шлюзы оказались открыты, и несомая энергией молодежного движения волна протестаций против «системы» обрушивается на советский строй. Проведенный контент — анализ текстового содержания песен «русского рока» позволяет констатировать его весомую роль в разрушении ценностных координат существования СССР.
Население СССР испытало психологический шок, когда в конце 1980-х гг. на него одномоментно обрушилась запрещенная прежде цензурой печатная продукция. Последствия полученной травмы сказываются и в настоящее время. Политика «шоковой терапии» первоначально была апробирована применительно к идейно — психологическому состоянию народа, и только затем — к сфере экономики. Положение особо усугубилось после упразднения в апреле 1991 г. Главлита. Бывший руководитель этой структуры В.А. Болдырев направил президенту СССР М.С. Горбачеву письмо, содержащее предупреждение о самых негативных последствиях, к которым может привести отказ государства от идеологического цензурирования: «Анализ публикаций в средствах массовой информации показывает, что часть изданий ведет пропаганду, направленную на дестабилизацию нашего общества, ослабления государственной власти, разжигание межнациональных конфликтов, дискредитацию Вооруженных Сил СССР, помещает материалы с нападками на грани оскорбления и клеветы на высшие органы страны и пропагандирует почти неприкрытую порнографию и насилие…»61.
Вопреки сформулированным предупреждениям, законом РФ «О средствах массовой информации» цензура сама оказалась под запретом. На мировом фоне это выглядело как нечто из ряда вон выходящее. По степени предоставленной свободы для СМИ — а она была абсолютная — Россия оказалась впереди всех, традиционно позиционируемых в качестве либеральных демократий, стран. Напротив, когда обозначились некоторые тенденции преодоления «смуты», вольности СМИ оказались несколько ограничены. Соответственно в составленном Freedom House международном рейтинге свободы СМИ позиция постъельцинской России стала стремительно снижаться.
Либерализм закамуфлированный
Но народы во всех частях земного шара уже «наелись» либерализмом. Либеральные реформы дезавуировали либерализм как идеологию. И сегодня идеологемами классического либерализма мотивировать на политические действия значительные массы людей было бы уже проблемно. Мотивационная привлекательность либеральных лозунгов прежних столетий минимальна. Доля правящих партий, самопозиционирующихся в качестве либеральных, в парламентах стран мира не превышает в настоящее время 10 %.
Но формы и лозунги могут быть осовременены. Новый идеологический продукт по форме и не похож на либерализм, что позволяет утверждать его адептам, что они вовсе не либералы. Однако метафизика либерализма, его сущностные основания в этих модификациях сохраняются. Рассмотрим такого рода модификации.
Либерализм протаскивается, в частности, под видом апологии инноваций. Инноваторы и есть, по сути, замаскировавшиеся либералы. Во время президентства Д.А. Медведева, с подачи ИНСОР, идеологемы инновации и модернизации были ключевыми. Что такое инновации не знает никто. Но зато определенно определялось, что есть препятствия для инновационного развития, связанные с архаическими структурами государства и общества, архаическим сознанием власти и населения. Договаривались даже до положения, что инновации мешает народ и чуждая протестантской этике русская культура. Соответственно, для развития архаические институции должны быть демонтированы. А это означает в широком смысле демонтаж всей истории, цивилизаций, государств, традиционной семьи, социализированного под архаические ценности человека.
Среди демонтируемых институций оказывается и институция классического образования. Тезис о том, что Университет изжил себя и замещается онлайн-платформами уже заявляется публично наиболее продвинутыми выразителями нового либерального мейнстрима.
Другая модифицированная под новые реалии идеологическая ширма либерализма выражается установкой «мира без границ». Границы в этой логике создают государства и представляющие их бюрократы. Креативный же может жить там, где ему больше нравится. Такая переориентация постсоветских поколений отражается в опросах об отношении разных возрастных групп к выезду из России. Понятие Родина, которую сакрализовывали прежние поколения, в новой системе координат оказалась лишена прежней семантики. По большому счету либерализм в его современных модификациях упразднил категорию «Родина».
Современные государственные российские институции, как это не покажется парадоксально, сами, в противоречие с интересами национального государства, работают на либеральную установку «мира без границ». Так, международное сотрудничество входит, как важный компонент, в показатели эффективности и рейтинги высших учебных заведений. Получается странная вещь, что более предпочтительно для вуза подготовить специалиста не для своей страны, а зарубежных рынков. Внедряется мысль, что трудоустройство за рубежом — главный признак качественной подготовки и нормативный предмет вожделений учащихся «хороших вузов». А учащиеся вузов второго и третьего порядков — это «человеческие отбросы», а их риторика по формуле «Крым наш» сторонниками формулы «мир без границ» как крайнее проявление «отстоя».
Для ученого сообщества ученых ориентир «мира без границ» выражается в требовании цитирования в международных индексируемых базах данных, доминирующее положение в которых занимают американские журналы. Идея единого научного пространства — поверх государственных барьеров также представляет либеральный концепт разрушения культурной замкнутости и связанности с национальным государством ученых корпораций. При реализации этого концепта создается единая заподноцентричная сеть ученых, в рамках которой альтернативные объединения (полный инновационный цикл), которые были созданы в свое время в Германии и СССР оказываются невозможны.
Молодежи внушается мысль, что для того, чтобы осуществить прорыв в мир без границ, следует сами эти границы снести. Собственно, все цветные революции и были движимы этой идеей — снесения границ для вхождения в общество западного процветания и свобод. «Евромайдан» наиболее резонансно декларировал эти ориентиры. Россия и советское прошлое оказывались инерционными путами. Требовалось оторваться от этих корней, то есть осуществить либеральную операцию освобождения индивидуума. Для россиян такая операция освобождения являлось освобождением от своего собственного государства.
Есть одно минимальное условие — знание английского языка. Говорят, знать английский язык необходимо ввиду того, что это язык международного общения. В каких же международных документах это определено? Таких документов в природе не существует. Официальными языками ООН признаются шесть языков, включая русский. По общему числу носителей на первой позиции идет китайский. По количеству лиц, для которых соответствующий язык родной, впереди английского также испанский. Английский занимает, действительно, лидирующую позицию по количеству лиц, для которых он является вторым языком, что отражает связанность глобализма с англо-сакским влиянием. Но следующим за ним идет русский, выступающий объективно конкурентом английскому. Поддержка и даже реклама конкурента в свете глобальной борьбы кажется неразумной. В свое время работники британского дипломатического корпуса отказывались изучать любые другие языки, полагая это унижением и исходя из представления, что дипломаты других стран должны знать английский. Сегодня изучение английского язык, конечно, нетождественно принятию либеральной глобалистской платформы, но это непременный шаг для попадания в идейное сообщество западников.