65. Дивиденды от наркоторговли традиционно получала британская корона и видные представители английского олигархата. С наркоторговлей связывалась латентно деятельность Британской Ост-Индской компании. Это в значительной мере определяло направленность английской колониальной политики. Зверства колонизаторов оказывались зачастую в своей сущности тривиальным обслуживанием доходов наркоторговцев. На местах при поддержке колониальной администрации устанавливалась власть автохтонного криминала. И за двести лет в этом отношении мало что изменилось.
Уже в девятнадцатом веке была выстроена система мирового наркотрафика. Выделялось четыре основные очага производства и транспортировки наркотиков — центральноазиатский, восточноазиатский, африканский и латиноамериканский. Наиболее резонансным проявлением наркополитики девятнадцатого века явились две опиумные войны в Поднебесной.
«Опиумные корабли» стали организовываться для отправки в Китай уже в 70-е гг. XVIII века. Опиум в Бенгали погружался на корабли, которые шли в Китай, где контрабандный товар обменивался на чай, а тот отправлялся в Лондон. Запоздалые попытки китайских властей противодействовать этой схеме и стали причиной войн против Китая объединенных сил Запада. Западные государства предельно цинично защищали права свободной торговли наркоторговцев. Потерпевшая поражение империя Цин вынуждена была подписать неравноправные договора. Среди положений этих договоров было и такое, как право использования китайцев в качестве рабочей силы в английских и французских колониях. Огромные земельные площади Китая были заняты под опиум. На начало двадцатого века количества наркоманов в Поднебесной оценивается в 20 миллионов человек. Нация стояла на пороге физического вырождения. Колониальный наркофашизм в практическом воплощении! И только с приходом коммунистов, уничтожавших физически заподозренных в наркоторговле, ситуацию удалось исправить. Наркотрговым центром продолжал оставаться только Гонконг, находившийся под управлением англичан 66.
Англо-саксонскую традицию контроля за наркотрафиком восприняли от Великобритании США. Борьба между американцами и англичанами за влияние в Латинской Америке и являлось в значительной мере соперничеством за доходы от наркоторговли. Насаждаемые в латиноамериканских странах режимы фашистских хунт были фактически прямой властью наркокартелей. Крупнейший поставщик наркотиков на континенте Колумбия получила неофициальное название «кокаиновая республика». Гражданская война в этой латиноамериканской стране ведется, не прекращаясь с 1964 г., являясь одной из самых затяжных, и в фокусе ее — тема наркоторговли.
Не последнюю роль имел фактор наркоторговли и в развязывании войны во Вьетнаме. Само понятие наркотрафик вошло широко в мировой политический лексикон именно в этот период. Коммунизация Вьетнама ставила под угрозы наркопотоки, исходящие от т. н. «Золотого треугольника», географически совпадающего с соседними с Вьетнамом государствами — Лаосом, Таиландом и Бирмой. О том, что интенсификация наркотрафика во время пребывания американских войск во Вьетнаме существенно возросла — общеизвестно. Существенно возросло в мире, соответственно, и потребление наркотиков. И первой жертвой здесь стали сами американцы (американский народ).
Перенесемся теперь в современную эпоху. В 2001 г. США вторгаются под сомнительным предлогом в Афганистан — не только место предполагаемого убежища Бен Ладена, но и крупнейший мировой центр производства опия. Находящиеся у власти талибы проводят на тот момент политику уничтожения опиумных полей. С приходом американцев опиумное производство получает динамику стремительного роста, достигнув исторически рекордного уровня. Соответственно, возрастает и динамика наркотрафика. Масштабы опиумных полей в Афганистане достигли площади в 2,24 кв. км., что сопоставимо с небольшим государством, таким, как, к примеру, Люксембург. Согласно данным приводимым руководителем федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктором Ивановым, с начала проведения американской антитеррористической операции в Афганистане объем производства опиатов в этой стране увеличился в 44 раза. При этом по уровню экономического и социального развития Афганистан — глубокий аутсайдер 67.
Зачем человеку и обществу нужен идеал свободы?
Аргумент 1: свобода как фактор духовного развития.
Но все же идеал свободы необходим человечеству. Свобода как идеал и как практическая возможность нужны по ряду соображений.
Во-первых, свобода является одним из важнейших факторов духовного развития человека.
Мир вещественного, материального, объективизации подавляет человеческую субъектность. Духовное в этом отношении есть преодоление материальной предопределенности. В гегельянской философии это рассматривалось как прыжок из Царства необходимости в Царство свободы.68
Человек есть существо биологическое, говорят сторонники, материального детерминизма — ему надо реализовывать свои биологические потребности. Максимизация этих потребностей выражается понятием интерес. Классовый подход в его вульгаризированном прочтении как раз об этом — человек действует сообразно со своим интересом.
Однако история человечества давала многочисленные прецеденты другого рода. Аскеты в своих духовных практиках подавляли потребности плоти. Герои отдавали жизнь во имя торжества своих идеалов. Праведники отвергали наживу и стяжательство. Создатели великих учений действовали и проповедовали вопреки своим классовым интересам, вставая на позиции слабых и лишенных. Исторические победы и прорывы фактически всегда осуществлялись при обретении человеком свободы духа, преодоление плена объективизации. Кто достигал свободы духа, выражалось ли это в воинской брани, труде, спорте, освобождался от материальной зависимости, преодолевал плотскую немощь, тот и побеждал.
Христианство победило на пространстве Римской империи так как христиане смогли поднять дух над плотью, достигли внутренней свободы. Большевики также смогли победить не потому, что были последовательны в классовых интересах, а ввиду наличия в их рядах ядра идеалистов — романтиков по типу Павки Корчагина.
И наоборот, когда действовала логика конъюнктуры — сегодня бы это назвали технократическим управлением — соответствующая общность проигрывала. В целом развитие человечества и есть постоянное преодоление материальной зависимости человеком. Можно это сформулировать и так — без свободы духа развитие невозможно.
Аргумент 2: свобода как фактор национального суверенитета.
Во-вторых, свобода является краеугольным камнем национального суверенитета.
За свободу Родины отдавали в разные исторические эпохи жизни герои. О борьбе за свободу Родины говорил Сталин в своей знаменитой речи 7 ноября 1941 года. В этих апелляциях к свободе, понятно, нет ничего либерального. Национально-освободительная борьба лежит в основании генезиса большинства государств мира. Герои этой сакрализуются в рамках национального исторического нарратива. У французов таким героем борьбы за национальную свободу позиционируется Жанна дАрк, у итальянцев — Джузеппе Гарибальди, у австрийцев — Андреас Гофер, у швейцарцев — Вильгельм Телль, у бельгийцев — Амбиорикс, у сербов — Милош Обилич, у венгров — Шандор Петефи, у болгар — Васил Левский (прозванный «Апостол свободы»), у армян — Вардан Мамиконян и Гарегин Нжде, у поляков — Тадеуш Костюшко, у чехов — Ян Жижка, у греков — Манолис Глезос, у турок — Кемаль Ататюрк. В России героями — борцами за национальную свободу являются фигуры, составляющие матрицу российского исторического сознания — Евпатий Коловрат, Александр Невский, Дмитрий Донской, Минин и Пожарский, Богдан Хмельницкий, Багратион и Денис Давыдов, Зоя Космодемьянская и молодогвардейцы.69
Свобода в отличие от ее либеральной индивидуалистической интерпретации оказывается свободой коллективной. Несвобода в этом смысле — это национальное порабощение.
Связанность с государствогенезом определяет широкую представленность использования слова «свобода» и производных от него в государственных девизах и гимнах. По степени популярности в девизах «свобода» по частоте использования идет на втором месте после слова «единство». Причем, обращение к свободе никак не указывает на приверженность какой-либо идеологии.
«Свобода» в французской революционной триаде, сохранившейся в качестве девиза современной Франции, восходит к общедемократической платформе просветительской идеологии, из которой выйдут в дальнейшем самые различные течения. Присутствие слова «свобода» в девизе Федеративной Республики Германии — «Единство и Право, и Свобода» соотносится с ее либеральным позиционированием. Строчка «Единство, Право и Свобода» есть и в словах гимна Германии. Но гимн этот — «Песнь немцев» был написан еще в XIX веке и использовался в разных семантических контекстах. Между тем, слово «свободная» было инкорпорировано в гимн фашистской Испании периода правления Франко — «Одна, великая и свободная».
Вошло оно и в гимны социалистических государств — Демократической Республики Вьетнам — «Независимость, Свобода, Счастье» и Ливийской Арабской Джамахирии — «Свобода, Социализм, Единство». Может стать разрушением стереотипов наличие слова «свобода» в фактическом девизе фундаменталистского Ирана — «Независимость, Свобода, Исламская Республика». Обнаруживаются повторы использования в качестве государственного девиза эмоционально емкого лозунга со словом свобода — «Свобода или смерть!». Так звучат сегодня девизы Греции и Уругвая. Но лозунг «Свобода или смерть» являлся также девизом махновцев 70.
Также устойчиво тема свободы присутствует в государственных гимнах стран мира, не будучи сопряжена с какой-то одной определенной идеологией. Характерно, что слова припева «Славься Отечество наше свободное» стихов С.В. Михалкова и Эль-Регистана были перенесены без изменений из советского гимна в гимн постсоветской России, несмотря на произошедшую смену модели государственности. Таким образом, свобода страны в смысле его суверенности является важнейшим фактором государственной идентичности и отказываться от него нет никаких оснований.