– Эй! – вскричала незнакомка, пытаясь вырваться. Однако Чешуйка с Джессеми уже добрались до неё.
– Это место преступления. Позвольте узнать, кто вы и что вы здесь делаете? – спросил Чешуйка незнакомку. На ответ он не рассчитывал, но та действительно откинула капюшон.
– Э-э-э… добрый день, госпожа доктор Бельхаймер, – поздоровался Чешуйка.
У главного врача клиники были висячие уши и влажный нос, и это не случайно. Один не довольный лечением волшебник превратил её в собаку, а расколдовать её до конца не удалось.
– Я гуляю по лесу, это всегда очень освежает, – высокомерно произнесла главный врач, отбрасывая назад каштановые кудри средней длины. – А какое вам, собственно, до этого дело, Чешуйка?
На её беду, Чешуйка заметил, что она пытается что-то спрятать за спиной. Как выяснилось, пустой стеклянный бутылёк.
– Вообще-то, никакого, – сказал он. – Кроме того, что вы пытались заставить единорогов плакать, чтобы добыть из их слёз магическое лекарство. И тогда это дело полиции. Где вы были последние несколько ночей между наступлением темноты и восходом солнца?
– Дома, – убирая бутылочку, пролаяла врачиха и удалилась с высоко поднятой головой.
– Её алиби мы можем проверить, – вздёрнула брови Джессеми, глядя ей вслед.
– Да, мне вот тоже любопытно, решится ли на этом проблема возвращения мусорной свалки, – сказал Чешуйка Крокус, которая с любопытством прислушивалась к разговору. – Если за этим стоит доктор Бельхаймер, ещё раз проделывать этот трюк с мусором она не отважится. Мы заляжем в засаде и посмотрим, что произойдёт здесь этой ночью.
Остаться на ночь в Волшебном лесу? У его спутников сделались такие лица, словно он угостил их сыром из ушной серы (деликатесом троллей).
– Я от такой идеи тоже не в восторге, но мы же хотим в конце концов распутать это дело, – пожав шипами на спине, сказал им Чешуйка. – Настоящим детективам не страшны ни тяжкий труд, ни неприятности!
– Я напомню тебе об этом, когда на наших лапах повиснут тридцать мышепантер, – проворчал Граувакка.
После этого они с Джессеми и Чешуйкой взялись за дело и помогли единорогам вывезти в тележках мусор. Когда всё было убрано, единороги с благодарностью распрощались с друзьями, пожелав им удачи. Тихая, спокойная и временно чистая поляна раскинулась перед ними. Жёлтая листва светилась в лучах вечернего солнца.
– Не угодно ли подкрепиться? – спросил Чешуйка, чтобы поднять настроение.
Его спутники энергично закивали, и он достал из рюкзака закуску: три бутылки родниковой воды, небольшие бутерброды с творогом и цветочной пыльцой для Джессеми, копчёное мышиное сало для Граувакки и блинчик с хомячком для себя. В эти блинчики после протестов вышеупомянутых грызунов уже давно заворачивали не настоящих, а вырезанных из цуккини хомяков.
Получился чудесный пикник, и Джессеми просияла, когда ей на голову опустилась одна особенно доверчивая гигантская бабочка.
Они наелись, и Граувакка провозгласил:
– Что ж, прячемся! – И шмыгнул в лес.
Вскоре они рядком лежали на животе в подлеске – там они были хорошо замаскированы, но могли прекрасно видеть всё, что делалось на поляне.
– Ужасно интересно, застукаем ли мы кого-нибудь, – сказала Джессеми и поморщилась. – Надеюсь, это окажется не кто-то из знакомых.
– Как тебе в голову такое пришло? – пробормотал Граувакка. – Ведь у вас, эльфов, в Вурмштедте така-а-ая хорошая репутация! – Очевидно, он ещё не совсем забыл историю с колокольчиками.
– Тихо! – шикнул на них Чешуйка. – А то любой злодей вас за три километра услышит. – Он принялся высматривать дроздовых комаров и прочие лесные напасти. К счастью, пока никого не наблюдалось. Зато незадолго до заката они увидели лиса в красно-бело-коричневую клеточку на спине и передних лапах. Чешуйка охнул.
Лис – а это был именно лис – поглядел на него с упрёком.
– Эй, ты лежишь на моём доме!
– Нет тут никакого дома, – прошептал Чешуйка.
– Но я уже давно подумываю его здесь построить.
– Ты же ещё даже не начал!
– Да, и что? Всё равно с твоей стороны непорядочно тут лежать, – настаивал лис.
О нет, теперь появилась ещё и лиса! Они были печально известны тем, что раздавали всем советы и не терпели никаких возражений.
– О! Привет! Впервые в нашем лесу? – поинтересовалась лиса в жёлто-оранжевую клеточку, критически оглядывая Джессеми. – В общем, должна сказать, что эти сапоги тебя полнят!
– И что? Мне мои сапоги нравятся, – шёпотом откликнулась Джессеми.
– Что?! Ты не хочешь прислушаться к моим словам? Думаешь, у меня плохой вкус, да?
– Ш-ш-ш, – прошипел Чешуйка.
У лисы шерсть встала дыбом.
– Почему это я должна молчать?! Я ведь только начала говорить!
Против этих зануд в мелкую клеточку было только одно средство. Если делать вид, что их тут нет, они когда-нибудь уйдут. И поэтому Граувакка, Джессеми и Чешуйка упорно продолжали молча смотреть вперёд. Чешуйке оставалось лишь надеяться, что лисам станет скучно до того, как на поляне объявится кто-нибудь подозрительный.
Им повезло – в какой-то момент лисы принялись ссориться, и первое время их это занимало. Жарко споря по поводу правильной техники массажа мышей (по слухам, после этого они ещё вкуснее), лисы исчезли в Волшебном лесу.
Однако Чешуйка и его друзья не долго радовались тому, что справились с этой напастью, потому что затем случилось нечто гораздо худшее.
В засаде
Граувакка принюхивался и прислушивался к подозрительным звукам. Это была его работа, ведь из всех членов команды сыщиков он обладал самыми развитыми органами чувств.
Уже стемнело, а темнота в Волшебном лесу ощущалась немного жутковато. Воздух пах фиалками, и луна окутывала лес великолепным серебристым сиянием, но повсюду что-то заливалось трелями, шуршало, свистело и шмыгало. Из-за этого Граувакка нервничал и его друзья наверняка тоже.
Что-то цапнуло его за заднюю лапу, и он зашипел. Следом за ним принялись ругаться и Джессеми с Чешуйкой.
– Тысяча козявок! Только этого нам не хватало! – прошептал его друг-дракон, ощупывая обеими лапами спину. В одной когтистой лапе возмущённо вертелось вьющееся растение с серо-голубыми крылышками, а в другой – что-то похожее на гусеницу в сине-белую полоску.
– Как там эти твари называются? – прошептал Граувакка.
– Личинки мульчи, – сказала Джессеми, отбрасывая от себя гусеницу. – По ночам они ползают повсюду, выискивают что-нибудь съедобное и надкусывают.
– Ты, может, и съедобная, а я-то нет! – жалобным тоном откликнулся Граувакка.
– Намного неприятнее для нас это растение, – бурчал Чешуйка, отправляя в дальний полёт парочку гусениц и срывая с себя ещё несколько усиков растений. – Скорее! Снимайте их с себя!
Граувакке вспомнилось, что это зелёное растение называется паразиточка обыкновенная, и он уже слыхал, что оно творит с людьми. Паразиточка обыкновенная была самым шустрым растением на свете. Она росла так быстро, что недальновидные путники, которые укладывались вздремнуть в Волшебном лесу, просыпались полностью обвитыми и заросшими.
Или не просыпались. Поскольку столь быстро растущее растение нуждается в большом количестве удобрений. И добывает их из всего, что только находит!
Сейчас их было трое, и никто из них не спал. Однако паразиточка обыкновенная, разумеется, всё равно попыталась к ним пристроиться. С беспокойством Граувакка наблюдал, как тонкие корешки щекотали Чешуйкину спину, у основания крыльев и под мышками. К счастью, им не удавалось пробить панцирь. Но у них с Джессеми панциря, к сожалению, не было.
– Вам нужно… хи-хи… убрать ноги с земли, – выдавил из себя Чешуйка. – Быстрее… ха-ха…
– Хорошая мысль! – Граувакка, вонзив когти в кору первого попавшегося дерева, вскарабкался наверх.
Паразиточка обыкновенная последовала за ним, старательно оплетая ствол. Да что же это делается?!
Он пополз вдоль ветки. Следом за ним росли побеги паразиточки, из которых проклёвывались новые листья.
Теперь Граувакка оказался на очень тонкой ветке. Такой тонкой, что она прогибалась под его весом. Нехорошее ощущение. Шипя и защищаясь когтистой лапой, он пытался держать ползучее растение на расстоянии.
– Отвали, паршивый овощ! – прошипел он.
– Держись! Я тебя сниму! – Далеко эльфы летать не могут, на своих тонких стрекозиных крылышках они порхают самое большее на пару шагов. Однако Джессеми была хорошо натренирована. Она поднялась в воздух и, показав нос тянущимся к ней усикам растения, полетела к Граувакке. К несчастью, ветки дерева не давали ей подобраться к нему ближе.
– Прыгнуть сможешь? – крикнула она ему.
– Не-а – мне не оттолкнуться, – вздыбив шерсть, отозвался Граувакка. Ветка, куда он вонзил когти, продолжала прогибаться. Что, если она сломается?
Джессеми облетела вокруг дерева.
– Тогда падай, а я постараюсь тебя поймать!
– Что значит «постараюсь»?
– Ну, до совершенства мне далеко… Осторожно!
Ветка надломилась, и, хотел он того или нет, Граувакка со свистом полетел вниз, инстинктивно развернувшись так, чтобы приземлиться на все четыре лапы.
Но до земли он так и не добрался. На полпути кто-то схватил его за загривок – ай! Ему с облегчением улыбалась Джессеми, ей пришлось лететь на немыслимой скорости, чтобы поймать кота.
Она высадила его на крону соседнего дерева.
– Спасибо, – буркнул Граувакка. В кроне было не очень-то удобно, но всё же лучше, чем на этой проклятой тонкой ветке. Кроме того, было приятно наблюдать, как паразиточка обыкновенная тщетно ищет свой трофей на дереве по соседству. В конце концов она утешилась тем, что опутала заброшенное птичье гнездо.
– Уфф, крылышки болят… кажется, там впереди я смогу приземлиться – Поджав ноги, чтобы хватило места, Джессеми опустилась на крошечный островок в пруду. – Чешуйка, с тобой всё в порядке?
– Нет! – крикнул Чешуйка. Следя за освобождением Граувакки, он потерял бдительность, и паразиточка успела за это время оплести его до самой головы. Всё это она делала так же быстро, как пускала новые побеги.