Подношу руку к одной из них, отороченной черной атласной лентой – Майкл надевал ее в тот день, когда принял меня в свою гвардию, – и с уверенностью понимаю, что это всегда была спальня только моего Кроноса.
Лайон, должно быть, переехал в покои Геи, чтобы спрятаться в постели своей подруги, как трус, потому что слишком стыдился того, что сделал, и не мог спать в комнате, принадлежавшей человеку, которого он убил. Таким же образом он прятался и от ока Ананке, прикрывая его, чтобы не пришлось прочесть в его глубине печальный финал, которого он заслуживал.
Я хватаю рубашку с вешалки, заявляя на нее свои права. Добавив к ней брюки и галстук, несу костюм в просторную мраморную ванную. Тут я поспешно стягиваю с себя треклятый тюремный комбинезон, так что лопаются нити и расходятся швы. Избегая своего отражения в зеркале, открываю дверцу душа и, повернув кран, поспешно встаю под брызнувшую струю, не дожидаясь, пока она превратится в пар и начнет испаряться. Грязь и кровь окрашивают воду. Я намыливаю и скребу кожу до тех пор, пока волдыри на руках не размягчаются и не отслаиваются, а остатки крови и пепла не стекают в канализацию.
После этого встаю, голый, перед зеркалом, упершись руками в обе стороны широкой мраморной раковины. Из носа упрямо сочится струйка крови, грудь теснит. Вчерашняя боль давит на ребра. Поднимаю взгляд к своему отражению в зеркале и вижу почерневшую пустую глазницу, а в уцелевшем глазу мелькает воспоминание…
«Еще есть время сделать правильный выбор».
Я вздрагиваю, когда лежащий на туалетном столике сотовый начинает вибрировать. Отвернувшись от зеркала, провожу по экрану дрожащими руками.
– Кронос? – первой заговаривает Ликсу, обеспокоенная моим долгим молчанием. Голос у нее хриплый и сонный, как будто она только что проснулась.
– Лучше бы тебе сообщить мне хорошие новости.
– Флёр у нас.
– Где она?
– В камере предварительного заключения в катакомбах. Она была ранена. Ничего серьезного, но до сих пор спит.
– Позвони мне, когда проснется.
Я отключаюсь, держась одной рукой за край раковины. Черная повязка Майкла лежит на стопке свежей одежды рядом со мной. Надеваю ее на голову, зачесываю назад мокрые волосы и поправляю, чтобы прикрыть пустую глазницу.
– Теперь ты Кронос, – говорю я, осмеливаясь снова взглянуть на себя, и сглатываю образовавшийся в горле комок. Как будто смотрю в лицо Майкла. Я повышаю голос до тех пор, пока грани моего глаза не вспыхивают. – Теперь ты Кронос.
Я расстегиваю брюки и надеваю их, продеваю руки в рукава рубашки, затягиваю узел галстука. При виде своего отражения в зеркале я крепко сжимаю челюсти.
– Теперь ты Кронос, – повторяю еще громче, надевая пиджак Майкла и застегивая его на груди. С удивлением обнаруживаю, что он мне как раз впору. – И в твоей власти контролировать все, что угодно.
15. Холод и дрожь
Установленные на кухне камеры видеонаблюдения передают изображение ерзающей в тяжелом деревянном кресле Кай. Она пытается освободиться от пут, с тех пор как я вышел из комнаты, но узлы держат крепко.
Жесткий диск в моем кабинете оживает, а с мокрых джинсов капает вода, растекаясь лужицей по полу. Я вытаскиваю телефон из переднего кармана, радуясь, что у него водонепроницаемый чехол, и провожу по нему пальцем, чтобы активировать. Пять неотвеченных звонков и голосовое сообщение от Поппи.
Теперь я припоминаю постоянное жужжание у себя в кармане, когда мы с Флёр пытались отгородиться от мира. Это было глупо. И виноват в случившемся я один. Мне не следовало терять бдительность.
Я нажимаю на сообщение Поппи. В ее голосе слышатся панические нотки.
– Джек? Это Поппи. Что-то случилось. Сначала все шло как обычно. Чилл сдал пост Джереку и прислал мне сообщение, что готов к транспортировке. Я включила его GPS, но до дома он так и не добрался. Я думаю… – Ее голос дрожит. – Боюсь, кто-то перехватил его по пути. Сигнал его лей-линии обрывается в Лондоне. Джек, у меня плохое предчувствие. Никто в Обсерватории не отвечает на мои звонки. Ни Гея, ни Лайон. Несколько дней назад я получила от них необычную посылку. В ней лежал дорожный чек. Я уже забронировала себе место на следующий рейс в Хитроу, отправляюсь на поиски Чилла. Когда получишь это сообщение, позвони мне.
Холодный страх сжимает мне грудь. Я набираю номер Мари.
Она берет трубку после первого же гудка.
– Джек, я пыталась дозвониться до тебя. – Я слышу, как она щелкает пузырем жевательной резинки. – Ты получил странное сообщение от Поппи? Ну, то есть Поппи всегда немного странная, но на сей раз…
– Послушай, – говорю я, и мой голос так напряжен, что грозит сорваться, – четверо Стражей Майкла только что ворвались в наш дом по приказу Дуга Лаускса и забрали Флёр. Тебе нужно отвезти Эмбер и Хулио в какое-нибудь безопасное место. Немедленно.
Она перестает жевать.
– Что значит «забрали Флёр»? Куда забрали?
– Обратно в Обсерваторию. Через лей-линии. Исчезновение Чилла тоже не было случайностью. Мне нужно, чтобы ты разыскала Поппи до того, как она доберется до Лондона. Скажи ей, чтобы она не вздумала соваться в Обсерваторию, пока туда не прибуду я.
Я даю отбой и иду на кухню. Бросив телефон на стойку, подхожу к держателю для ножей и вытаскиваю тесак с толстым стальным лезвием. Кай замирает.
– Расскажи мне все, что знаешь. – Я швыряю нож на стол лезвием к ней, чтобы она могла хорошенько его рассмотреть. – Начнем с причины, по которой ты сюда заявилась. Тебя послал Дуг?
– Нет, – она качает головой. – Я же тебе уже говорила. Я не одна из них. Я знала, что они придут, и пыталась опередить их и предупредить тебя, но оказалась недостаточно быстрой.
– О чем предупредить? Что задумал Дуг?
– Я точно не в курсе…
Я хватаю ее за ухо и поворачиваю лицом к себе.
– Подумай хорошенько.
Она стискивает зубы.
– Мне известно лишь, что он люто тебя ненавидит.
– Почему, в таком случае, он просто меня не убил? Зачем ему забирать Флёр? И Чилла? Я был бы более легкой мишенью.
– Потому что он не собирается сразу лишать тебя жизни. Он хочет причинить тебе боль, заставить тебя страдать так же, как страдал сам! Во всех своих утратах он винит тебя.
Мной овладевает ужасная мысль. Дуг потерял своего лучшего друга. И девушку. Но это еще не все, чего Дуг лишился в той битве.
У меня в ушах звенит, разносясь пронзительным эхом неотвеченного телефонного звонка.
– Что он сделал?
Кай закрывает глаза.
Я хватаю нож со стола, заставляя ее вздрогнуть.
– Что он сделал?
– Убил Лайона и Гею и забрал посох времени.
Моя рука, сжимающая рукоятку ножа, начинает трястись.
– Ты лжешь. Лайон бы это предвидел. Он нашел бы какой-нибудь способ защитить себя.
– Дуг вломился в кабинет Лайона и похитил магию Ананке незадолго до Зачистки.
– Ананке? Что за бессмыслицу ты несешь? Эта магия исчезла. Все, что осталось от Ананке, – око в посохе.
Кай отрицательно качает головой.
– Мы с Дугом нашли ее. Она оказалась очень могущественной. И Дуг с легкостью уничтожил Лайона и Гею. Они как будто даже не пытались сопротивляться.
Я отшатываюсь от нее и кладу нож на стойку. Нет! Этого просто не может быть. Я бы почувствовал, правда же? Поппи, Мари и я… Неужели мы ничего не ощутили бы, когда это случилось? Именно магия Лайона – его контроль над временем – удерживала нас от старения и даровала нам бессмертие, чтобы мы могли до скончания веков оставаться со своими Временами года. Если эта магия исчезнет…
Звонит мой сотовый. Номера я не узнаю и, машинально приняв вызов, подношу телефон к уху.
– Кто это? – спрашиваю я, чувствуя, что у меня перехватывает горло.
– Я пытаюсь связаться с Джеком Соммерсом.
– Вы с ним говорите.
– Это офицер Уильямс из полицейского управления в округе Нельсон, штат Вирджиния. Нам звонил ваш лондонский адвокат по вопросам недвижимости. Это был единственный номер телефона, который имелся в досье службы экстренной помощи. Он говорит, что вы являетесь владельцем домика в Уинтергрине.
Я крепче сжимаю телефон.
– И что?
– Мне жаль сообщать вам плохие новости, но там случился пожар…
Хижина моего дедушки… наше тайное убежище, где встретились мы с Чиллом… где я впервые поцеловал Флёр…
– …все еще ожидаем отчета начальника пожарной охраны. Там почти ничего не осталось, но, учитывая возраст и состояние постройки, скорее всего, имел место несчастный случай… – Нет. Этот пожар не был случайностью. – Мистер Соммерс? Мистер Соммерс, вы меня слушаете?
Я отсоединяюсь.
Лайон мертв. Дуг захватил Флёр и Чилла. Наше тайное убежище погибло в огне.
«Он хочет заставить тебя страдать…»
Я хватаюсь за столешницу. Натекшая под стулом Кай лужа расползается, тянется к моим босым ступням. Ее одежда насквозь мокрая, а оставшиеся после нашей драки синяки цветут фиолетовым и золотым в резком свете кухонных ламп.
– Зачем ты здесь? – спрашиваю я, видя, как побелели у меня костяшки пальцев. – Дуг послал тебя передать сообщение? Он специально выбрал для этой цели тебя, чтобы поглумиться надо мной?
– Сто раз уже говорила: он даже не знает, что я здесь!
– Сильно в этом сомневаюсь, – возражаю я, изо всех сил стараясь сдержать свой гнев. – У него есть магия Ананке и посох времени. О чем ты только думала, когда шла сюда?
– У меня не было ни секунды, чтобы подумать! Я просто сбежала. Дугу доверять нельзя, и я не знала, куда еще пойти. Мне нужно вернуться в Обсерваторию, но я не могу сделать это в одиночку. Мне нужна твоя помощь!
Я чуть не задыхаюсь и едва сдерживаю раскаленные добела слезы ярости, грозящие вот-вот пролиться.
– Ты убила меня. Выстрелила мне в спину! Что, черт возьми, ты такого ценного забыла в Обсерватории? Свою душу? Магию? Треклятое бессмертие?
– Руби! – Она вскидывает голову. – Там осталась моя сестра Руби! Если Дуг найдет ее, то заставит страдать, просто чтобы наказать меня, потому что я… – Она отводит глаза. Ее щеки пылают от стыда.