Губы Дуга кривятся в бессердечной улыбке.
– Ты права. Не можем.
Холодная рука сжимает мой разум, и у меня по спине пробегает холодок, когда магия Дуга проникает в мои мышцы, заставляя тело выгнуться вперед, и я падаю на ледяную землю и упираюсь в нее ладонями, чтобы не рухнуть прямо на мальчика.
– Что ты?..
По моему телу распространяется жар, и я чувствую, как сила Геи перетекает из тела Дуга ко мне, переходит по связывающему наши разумы мостику, подобно возвращающейся по лей-линии магии. В голове у меня гудит, легкие горят огнем, перед глазами кружится звездный хоровод. Магия тем временем наполняет мои легкие.
В нижней границе моего зрительного поля мерцает свет. Из-под пальто начинают просачиваться яркие янтарные лучи. Я ахаю, выпуская в воздух облачко магии.
– Что ты со мной сделал?
– Избавил от жалких оправданий. Какого черта ты ждешь? Моего разрешения?
Разум Дуга толкает меня вперед до тех пор, пока я не нависаю над губами мальчика. Статика потрескивает в моих волосах. Я сосредотачиваюсь и чувствую ответное шевеление магии Геи, как будто она уже знает меня. Дуг пихает меня в затылок, прижимая ртом к губам своей жертвы.
– Действуй же! – понукает он.
Мощным потоком янтарного огня магия перетекает из моих легких в рот мальчика. В его груди разгорается мягкое сияние. Я чувствую разум Дуга, то, с каким болезненным любопытством он наблюдает, как это сияние ширится по мере того, как опустошаются мои легкие.
Холодная рука отпускает меня. Я резко выпрямляюсь и кашляю, тяжело дыша. Несколько искр проскальзывают между моими губами, и я вытираю их рукавом. Щеки мальчика розовеют, грудь вздымается и опускается. Я откидываюсь на руки, испытывая головокружение, когда Дуг призывает магию земли обратно.
Мальчик шевелится. Дуг наклоняется и расстегивает его пальто. Рана исчезла, оставив после себя слабый шрам и мускусно-сладкий запах опавших листьев. С самодовольной улыбкой Дуг защелкивает передатчик на ухе мальчика.
– Ликсу, – говорит он, залезая в карман парнишки и вытаскивая связку ключей, – забери Осень домой.
Кожу мальчика пронзают иглы света. Я прикрываю глаза от вспышки, когда его тело дематериализуется, и его магия с шипением уносится в сторону Гринвич-парка.
Я стряхиваю с дрожащих рук красную слякоть.
– Ты совсем больной! Ты же только что лишил парня жизни! А как насчет его семьи? И друзей? У него вся жизнь была впереди, а ты ее забрал!
Дуг поднимает меня за воротник пальто.
– Не понимаю, отчего ты так расстроена. Это же я его убил, а ты, наоборот, спасла.
– Ты мог бы оживить его сам, не привлекая к этому меня.
Он наклоняется к моему лицу.
– А вот тут ты ошибаешься. Сама ведь говорила, что нужно испытывать чувства, чтобы магия сработала! Нужно хотеть спасти живое существо, а мне было наплевать на этого парня, – говорит он, указывая пальцем на оставшееся на улице кровавое месиво.
Челюсть Дуга ходит вперед и назад, он поигрывает ключами мальчика, крепко держась разумом за какую-то эмоцию, которую не хочет мне раскрывать.
– Пошли, – говорит он, поворачиваясь к стоянке. – Для тебя здесь слишком холодно.
49. И падая, сгорает
Эмбер качает головой, хмуро заглядывая через плечо Поппи, которая накладывает мне швы.
– Ну, не знаю, Джек. Этот план кажется слишком рискованным. По-моему, он основывается на непроверенной теории и может поставить под угрозу жизнь Флёр. Нет никаких гарантий, что твоя задумка сработает.
– Мои теории оправдывались и раньше. – Я напрягаю ногу, сгибая мышцы под швами и проверяя работу Поппи. Наш побег из Обсерватории – черт, да само наше выживание вне лей-линий основывалось на теории, благодаря которой мы проделали очень долгий путь. Лайон верил в меня. Так сильно, что они с Геей пожертвовали собой ради нашего с Флёр выживания. Он готовился к своей смерти, зная, что я приду, и оставил мне письмо, око и дымный туман не просто так. Я должен верить, что следую правильным путем. Того, что натворил Дуг, уже не исправить. Дуг и есть воплощение Хаоса. Он – энтропия в действии и, в конце концов, уничтожит сам себя. Мы должны найти способ отделить его магию от магии Флёр.
– Тогда давайте так и сделаем! – объявляет Хулио, обнимая Эмбер так, что их кожа соприкасается, и целует ее в висок, возвращая на ее щеки румянец. Она прислоняется к нему, опираясь на него своим весом. – Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы этот накачавшийся магией придурок погубил Флёр.
Повосхищавшись острыми выдвижными зазубринами на наконечнике вытащенной из моей ноги стрелы, Чилл выкладывает окровавленную штуку мне на ладонь, как некий сувенир.
– Я в деле. Как насчет тебя? – спрашивает он Поппи, ероша ее волосы, когда она склоняется над моим бедром, рассматривая свою работу.
Одарив меня мрачной улыбкой, Поппи перекусывает нитку и отрывает ее от катушки.
– Мы не позволим Флёр пройти через это в одиночку. Конечно, можете на меня рассчитывать.
– Как же нам это осуществить? – спрашивает Мари, прислонившаяся к стене и активно жующая мятную жвачку.
Я опускаю штанину и осторожно поднимаюсь на ноги. Выуживаю из кармана второй передатчик и бросаю его Чиллу.
– Нам нужна работающая стазисная камера.
Мари вздергивает бровь.
– Ты же сказал, что Флёр разрушила камеры, обнаруженные в пещере.
– В Осеннем крыле все еще есть электричество. Если Хулио и Эмбер смогут по запаху определить пустую комнату в общежитии, то я проведу нас туда. У Чилла не должно возникнуть проблем с подключением стазисной камеры к сети.
– Как мы доставим передатчик Флёр? – спрашивает Чилл.
– Мы придумаем, как передать сообщение Дугу, и выманим его с помощью ока. Скажем, что отдадим око только в обмен на Флёр. Что хотим договориться об условиях ее освобождения. Затем найдем способ незаметно вручить ей передатчик и вытащить ее через лей-линии.
Хулио бросает взгляд на Эмбер. Она кивает ему в спину.
– Мы с Эмбер сможем доставить передатчик Флёр. Нужно исхитриться отвлечь Дуга на время, достаточное, чтобы Чилл смог вытащить Флёр. Мы двое, вероятно, сумеем с ним справиться.
Поппи хмурится, закрывая аптечку.
– Тот, кто убьет Дуга, примет на себя всю тяжесть власти, которой он сейчас облечен. Мы окажемся в той же лодке, что Дуг сейчас. Хотя нет, – продолжает развивать мысль Поппи, вытирая кровь с рук влажной салфеткой, – мы уже знаем, как это работает. Магия привязана к объектам: Кроноса – к косе, а Ананке – к хрустальному оку. Если Эмбер или Хулио убьют Дуга, эта магия освободится. Время перескочит прямиком к тому, кто владеет посохом, Неизбежность найдет того, у кого око. А вот магия Геи, если Флёр сбежит, снова будет потеряна, ведь ей тоже требуется кто-то, чье тело можно использовать как вместилище. И как по мне, этот кто-то должен быть привязан к земле.
Все смотрят на меня, и каждый молча отвечает на вопрос. Флёр, вероятно, самая сильная Весна в этом месте. Неужели Гея и Лайон с самого начала предвидели этот момент? Может быть, поэтому Лайон никогда не рассказывал о том, что ему известно о нашем будущем – что Флёр похитят и привезут в Обсерваторию, – так как понимал, что это единственный способ завлечь ее сюда? Неужели они позволили этому случиться, зная, какую роль суждено сыграть Флёр? Если это действительно так, то моя задача во всеобъемлющем плане Лайона становится гораздо яснее.
– Это должен быть я. Я должен встретиться с Дугом. – Стараясь не морщиться, я сбрасываю с плеч то, что осталось от окровавленной рубашки. – Дуг не видит во мне угрозы, потому что я, в отличие от вас, не могу принять его магию. Вот я и встречусь с ним один на один и отдам Флёр передатчик.
– А что потом? – уточняет Мари, не переставая жевать.
– Потом я заберу посох.
Мари забывает о своей жвачке и смотрит на меня.
– Но ты ведь только что заявил, что не можешь забрать магию себе.
– Нет, зато я в состоянии на некоторое время украсть его игрушку. – Я вспоминаю слова Кай о том, что каждый из нас наделен способностью владеть небольшой магией. Все, что нужно для осуществления моего плана, – немного ловкости рук. – Мы используем исчезновение Флёр как отвлекающий маневр, чтобы успешно завершить дело. Пока Дуг будет занят, я украду посох и сбегу. Поппи обеспечит прохождение Флёр через лей-линии, а Чилл будет моими глазами и ушами, следящими, чтобы у меня был четкий путь к бегству с посохом.
Чилл ухмыляется, протягивая мне костяшки пальцев, как всегда делал раньше перед тем, как я отправлялся на охоту.
– Как в старые добрые времена.
Мы даем друг другу «пять», желая, чтобы это была охота, которую я мог бы закончить самостоятельно.
– Я постараюсь держать Дуга на расстоянии достаточно долго, чтобы ты разбудила Флёр. Сколько времени ей понадобится, Поппи?
Все поворачиваются к задумавшейся Поппи.
– Если она будет в сознании и сильна, когда я проведу ее через лей-линии, то я смогу сразу же открыть стазисную камеру и разбудить ее.
Хулио вздрагивает.
– И про гигиенический пакет не забудь – ее точно начнет тошнить.
– С ней все будет в порядке, – заверяет меня Поппи. Я смотрю на Чилла, который кивает в ответ. Иных заверений мне не требуется.
– Я выиграю для нее столько времени, сколько смогу. Как только я вернусь к вам, одному из вас придется взять посох и прикончить Дуга. Стоит его убить – и магия вырвется на свободу, так что потребуется ее обуздать. Мы уже знаем, что магия Геи направится к Флёр. Магия Ананке обратится к тому, у кого есть око. А магию Кроноса повлечет к держателю посоха.
Эмбер и Хулио обмениваются мрачными взглядами. Тот, кто заберет магию, не только окажется до скончания веков привязанным к Обсерватории, но и будет ответственным за время, естественный миропорядок и неизбежность. Кажется, я прошу слишком много. Мы только что освободились от этого места. Но я с легкостью предугадываю, что сделала бы Флёр. Точно так же поступил бы и я, если бы только мог. Она пожертвовала бы чем угодно, чтобы спасти нас.