– Пошли.
Я достала из копилки сто долларов, хорошо подумала, достала еще сто, и мы с Ленкой отправились в магазин.
Надо ли говорить, что природный дар убеждения, которым Ленка обладала и без учебы в «HL», заставил меня заглянуть в ближайший бутик, перемерить пар двадцать обуви, столько же брюк и блузок и в итоге под страшным прессингом подруги, пообещавшей подарить мне свой костюм от Max Mara, купить шейный платок от Gucci за 185 долларов.
– И что мне теперь с ним делать? С чем мне его носить? – всхлипнула я, выходя из магазина. – Давай вернем, а? Меня муж убьет. Говорила тебе, пошли в нормальный магазин.
– Ку-да-а-а! «Вернем»… – передразнила меня подруга и, заметив, как я делаю шаг в сторону бутика, схватила меня за руку. – Мужу совсем не обязательно говорить, сколько он стоит. К тому же теперь у тебя высокооплачиваемая работа, а следовательно, ты имеешь полное право тратить на себя такие деньги.
– Иметь-то имею, но я еще работу не сдала, – ответила я и посмотрела на ненавистный платок. – Поехали к тебе за костюмом, иначе я с ума сойду от горя.
– Поехали, – согласилась подруга.
Костюм пришелся впору – синий брючный костюм, отлично сшитый и весьма выгодно подчеркивающий мою фигуру.
– Идеально! – восторженно воскликнула Лена, завязывая на моей шее платок. – Вот только туфли все же другие надо купить.
– В следующий раз, – ответила я, – Мне уже пора. У меня в пять встреча.
– Беги, только помни, мы с тобой не встречались, тсссс… – И Лена приложила палец к губам.
– Не встречались, – убегая, заверила я.
Дома я обнаружила Матильду, которая бегала по квартире и жалобно мяукала. Миски с едой и водой оставались нетронутыми, а кошачий туалет, который обычно стоял возле стиральной машины, валялся в коридоре. Матильда умудрилась каким-то образом вытащить его, опрокинуть и разбросать наполнитель по всему коридору.
– Уши бы тебе надрать, да некогда, – сказала я, наспех навела порядок и понеслась на встречу.
На этот раз я пришла вовремя, несмотря на то что напялила ненавистные туфли на каблуках, значительно замедляющие скорость передвижения. Даниил Андреевич встретил меня с неизменной улыбкой.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, Анна! Я так рад, что вы прислушались к моим рекомендациям, – задыхаясь от восторга, произнес лидер.
– Спасибо, – вежливо ответила я, чувствуя, как сердце мое переполняется гордостью.
На диване в окружении свежих цветов сидел президент компании Игорь Николаевич Благов. Он был в белом костюме, кремовой рубашке и белоснежных лакированных туфлях. В левой руке президент держал бокал с красным вином. По комнате порхали экзотические бабочки всевозможных цветов и размеров. Президент улыбался и внимательно рассматривал бабочку, сидящую на краю бокала. Увидев бабочек, я открыла рот и застыла в дверях.
– Добрый день, Анна, вы отлично выглядите, вам так идет этот платок, – улыбнулся президент, жестом приглашая меня пройти.
Я схватилась за дверной косяк, вжала голову в плечи и отчаянно замотала головой. Стоящий позади лидер пнул меня в спину и прошипел:
– Проходите, что же вы, проходите же.
– Не могу, – выдавила я испуганным шепотом. – Я боюсь насекомых. Простите, но я не зайду.
Президент удивленно вздернул брови и дунул на бабочку. Бабочка взмахнула крыльями, плавно взмыла с бокала вверх и вновь присела – теперь уже на белоснежный лепесток орхидеи.
– Анна, со страхами необходимо бороться. Ну, подумайте сами, какой вред могут причинить эти милые создания? Они ведь так прекрасны! Наблюдая за ними, я вижу замысел Создателя во всей его красе, – сказал президент, проводив бабочку восторженным взглядом.
– Наверняка они не причинят мне никакого вреда, и, возможно, Создатель хорошо потрудился над своим творением, но я их боюсь, – ответила я, сделала шаг назад и уперлась спиной в Даниила Андреевича.
Президент откинулся на спинку кресла и засмеялся.
– Прекратите заниматься глупостями и задерживать президента, его время слишком дорого, – цыкнул на меня Даниил Андреевич и предпринял вторую попытку пропихнуть меня в комнату.
– Не толкайте меня, – прошипела я и, дернув локтем назад, пнула лидера в грудь.
Игорь Николаевич посмотрел на меня взглядом, исполненным отеческой заботы, затем обратился к Даниилу Андреевичу:
– Ну что же, над страхами Анны мы еще поработаем, а пока соберите бабочек в клетку.
– Будет сделано, Игорь Николаевич. – Даниил Андреевич зло покосился на меня, достал из-под стола обтянутую тончайшим тюлем клетку и принялся, осторожно пробираясь между орхидеями, ловить бабочек.
Я стояла в дверях и внимательно следила за каждым движением лидера.
Президент посмотрел на часы:
– Даниил Андреевич, поторопитесь, я хочу, чтобы вы успели сделать свою работу за пять минут, у меня мало времени.
– Сейчас, сейчас, Игорь Николаевич! – И лидер покорно удвоил скорость, перемещаясь по кабинету и лихорадочно собирая бабочек.
Наблюдая за ним, я вдруг почувствовала искреннюю неприязнь не только к Даниилу Андреевичу, которого мысленно окрестила лакеем, но и к тому, кто сидел на диване и с едва заметной усмешкой на губах наблюдал за подчиненным, носившимся по залу так, будто под полами развевающегося пиджака у него был спрятан маленький моторчик. Даниил Андреевич раздражал меня своей безропотностью, беспрекословным подчинением и желанием угодить президенту во всем, а президент – той граничащей с наглостью уверенностью, с которой он раздавал приказания. Когда последняя – самая крупная – бабочка оказалась в клетке, лидер осторожно захлопнул дверцу и облегченно вздохнул:
– Собрал.
Президент снова посмотрел на часы, потом на Даниила Андреевича и тихо, но уверенно сказал:
– Даниил Андреевич, надеюсь, что впредь вы сделаете все от вас зависящее для того, чтобы выполнить порученное быстро и качественно.
– Безусловно, Игорь Николаевич. Что мне делать с бабочками?
– Отнесите их в зоопарк, я думаю, детям будет очень приятно посмотреть на такую красоту. Как вы считаете, Анна?
– Я считаю, что это правильное решение, – улыбнулась я, чувствуя, что приступ отвращения к президенту сходит на нет.
– Вот и прекрасно, а теперь, – попросил президент Даниила Андреевича, – оставьте нас наедине.
Лидер поклонился и вышел из комнаты.
– Ну-с, показывайте, что вы написали, – обратился президент ко мне.
Я села на краешек кресла, достала из сумки папку и протянула президенту. Тот открыл ее и углубился в чтение.
– Я считаю, что текст еще можно подкорректировать, – робко сказала я, заметив, как, дойдя до середины страницы, президент нахмурил брови.
Игорь Николаевич с силой захлопнул папку и швырнул ее на стол:
– Это никуда не годится, Анна. Никуда.
– Что не годится? – испуганно спросила я.
– Ваш текст, он ужасен, – спокойно сказал президент.
Вспомнив, что обычно происходит после «никуда не годится», я закусила губу и стала нервно теребить лацкан пиджака. Ненавистный платок от Gucci медленно, но верно сдавливал горло, как бы намекая на то, что я явно поспешила с его приобретением. Я ослабила дорогую «удавку», тяжело вздохнула и мигом представила себе картину: через час я верну предоплату, вечером буду рыдать на плече у мужа, сокрушаться о своей бездарности и просить прощения за растраченные 185 долларов. Супруг наверняка простит меня и даже не будет сильно ругать за платок, я снова стану домохозяйкой, буду денно и нощно сидеть дома, кормить Матильду, совершенствоваться в лепке пельменей, ругаться с Марией Семеновной, но перед этим найду Ленку и удушу ее тем самым платком, который она заставила меня купить. Вероятно, заметив, как мое лицо почернело от скорби, президент улыбнулся:
– Ну что же вы так расстраиваетесь, Анна?
– Я не расстраиваюсь, Игорь Николаевич, я сегодня же верну предоплату. Мне искренне жаль, что я подвела вас, – краснея от стыда, промямлила я.
Президент махнул рукой и укоризненно покачал головой:
– Ну зачем же вы, Анна, так сразу пасуете перед трудностями? Я не хочу, чтобы вы возвращали предоплату, напротив, я готов работать с вами дальше, поскольку вижу в вас большой потенциал.
– Правда? – обрадовалась я.
Слова президента придали мне уверенности в себе. Игорь Николаевич встал, медленно подошел к вазе с орхидеями и наклонил голову.
– Такой тонкий, едва уловимый и прекрасный аромат, – сказал он, жмурясь от удовольствия.
– Да, красивые цветы, – поддакнула я и, осмелев, спросила: – Скажите, Игорь Николаевич, а что вам не понравилось в тексте?
– Все, – спокойно ответил президент. – Понимаете, Анна, я нисколько не умаляю ваших достоинств как копирайтера, но то, что вы написали, – рекламный текст в чистом виде. Вот послушайте хотя бы это…
Игорь Николаевич вернулся в кресло, взял в руки папку и пробежал глазами по первой странице.
– Вот, – сказал он и ткнул пальцем в середину листа, – прочитайте сами.
Я взяла в руки папку и начала читать:
– «Полезность и безопасность продукта компании Magic Pills подтверждена многочисленными сертификатами и наградами. Выбирая этот продукт, вы покупаете больше чем здоровье. Мы ждем вас!» – прочла и недоуменно пожала плечами: – И что в этом ужасного?
– Все, все ужасно. Анна, вы агитируете людей покупать продукт, тычете им в нос какими-то бумагами, – сказал президент.
– Ну да, а что в этом плохого? Все компании всегда агитируют покупателей, а бумаги – гарантия того, что продукт качественный, – возразила я.
– Все компании… – задумчиво произнес президент. – Анна, мы не все. Мы не все компании, мы – единственная компания в мире, которая предлагает своим партнерам самое лучшее – здоровье и благополучие. Вы это понимаете? Нам не нужна сухая реклама, нам нужны чувства. Чувства, Анна, понимаете?
– Понимаю, – соврала я.
– Вот и отлично. В следующем месяце я планирую провести тренинг для лидеров. Вы будете иметь возможность присутствовать на тренинге и понять, что представляет собой наша компания. А пока постарайтесь проникнуться ее духом. Вспомните эмоции, которые вы пережили во время презентации, дайте им волю, пишите душой, а не разумом, – с воодушевлением закончил свой инструктаж президент.