– Точно. Пороховые газы, расширяясь в первой камере, потеряют давление и стравятся через боковые отверстия наружу. То же самое произойдет и во второй, и в третьей, и в четвертой камере, куда прорвутся вместе с пулей пороховые газы. Это очень простое приспособление для глушения звука. Пистолет с ним очень тихий. Их использовали для диверсионных операций еще в годы Второй мировой.
– Сделаем, – пообещал Ясон, забирая чертеж.
– Глушитель нужен к утру послезавтрашнего дня, – предупредил Сергей. – И ты мне будешь нужен. Отвезешь меня в аэропорт «Северный».
– Я калымил там лет десять назад, зал перестраивал, – вспомнил Мамисашвили. – Раньше там базировался авиаполк, а потом аэродром перешел в частные руки. Авиакомпания «Север-Платинум», как сейчас помню. Директором в ту пору был Эдик... а как же его по фамилии...
– Андриасов, – подсказал Марк. И мысленно перенесся в холодную зиму 2001 года.
...В двери служебного туалета столичного аэропорта торчал, как во многих конторах, ключ. Он словно запрещал случайно попавшему в административное крыло заходить внутрь. Непонятная логика того, кто первым додумался оставить ключ в двери.
Сергей осмотрелся. Все три кабинки открыты. Удача. Двери расположены низко, нет безобразного просвета, через который видны ноги. Марк закрыл за собой дверь и подтолкнул Эдика к кабинке.
– Руки назад. Руки назад!
Андриасов, с помощью которого Марк проник на объект, сделал еще один шаг и оказался стоящим над унитазом.
– Руки! – снова раздался голос Сергея.
Эдик помедлил. Но очередной окрик заставил его повиноваться. Когда он завел руки за спину, Марк выстрелил ему в затылок. И чтобы кровь не залила пол, поставил тело Андриасова на колени и поместил его голову в унитаз. После закрылся изнутри и покинул кабинку, перемахнув через дверь.
Жаль Эдика, подумал он тогда. Но кто пожалеет Марковцева, его товарища, который тоже ожидал смерти в машине? А как поверить на слово? Да никак. Первое, что сделал бы Андриасов, оказавшись в кабинете директора, – указал на свою машину из широкого окна: «На ней приехали диверсанты, приставив пистолет к моей голове».
– Так ты и Андриасова знаешь, – удивился Ясон. И снова заторопился. – Ну я пойду. Ты скажи, если тебе еще что-нибудь надо.
– Небольшой бинокль и нож. Желательно выкидной.
– Не проблема. Есть надежная и дешевая выкидуха. Есть карманный бинокль – безумно дорогой, – добавил Ясон, почесывая небритую щеку. – Очень мощный. Десятикратный. Можно брать с собой на культурные мероприятия и экскурсии.
Мамисашвили сделал паузу.
– Артемов в курсе твоих планов?
Марковцев показал в улыбке свои крупные зубы и вроде как оправдался:
– Я ему записку оставлю: «Уехал провожать нашего Терона».
Глава 23Жизнь – странная штука...
Половина двенадцатого. «Ауди» с Ясоном за рулем свернула на парковочную площадку аэропорта. Лет тридцати пяти сотрудник военизированной охраны предупредил водителя и пассажира, заглянув в салон через опущенное стекло:
– В машине оставаться запрещено. Закройте машину. Ключи передайте мне.
– Ладно, – кивнул Мамисашвили.
Они покинули парковку и заняли места за высоким столиком кафе. Было достаточно холодно, и Ясон, заказав горячего чая, согревал о него руки. Он часто повторял:
– Ты чокнутый. Ты ненормальный. Зачем тебе бинокль? Чтобы получше разглядеть полицейского, который пустит тебе пулю в лоб? Здесь только два человека не из полиции – ты и я.
Аэродром «Северный» Марк изучил, как свою квартиру. Восемь лет назад он, стоя в центре бокового зала, отдавал команды своим бойцам: «Диспетчерский пункт. Погранконтроль. Пожарная часть. Караульное помещение. Технический этаж». И они разбирали свои объекты, чтобы через считанные секунды взять их под полный контроль. Он не забыл, как появился в диспетчерской, чтобы лично руководить работой операторов. Ему пришлось перешагнуть через трупы вооруженных охранников.
Тогда Марковцев был вооружен до зубов, сейчас при нем только пистолет. Его любимый «вальтер» с новехоньким глушителем: только одна пуля вылетела из него, пробив мягкие прокладки, во время испытания.
– Сколько на твоих часах? – спросил Сергей.
Мамисашвили вздернул рукав куртки:
– Час дня уже. Время летит – не заметишь, – проворчал он.
– Час дня, – повторил Марковцев. – До вылета наших друзей остался час с четвертью.
Он определил несколько снайперских точек. Военные или полицейские снайперы привлекаются к работе лишь в крайних случаях, и сегодня выдался как раз такой день: из аэропорта «Северный» рейсом «Тбилиси – Вашингтон» вылетает «Боинг-747». На его борту, кроме гражданских пассажиров, несколько агентов ФБР и ЦРУ.
Находясь за пределами летного поля, Марк, вооружившись биноклем, довольно отчетливо разглядел несколько стрелков. В их задачу не входила маскировка. Наоборот, они были на виду, как богатыри в дозоре. Все под контролем. Аэродром на замке.
– Ты чаще всего смотрел на «вышку», – заметил Ясон.
– Точно, – подтвердил Марковцев. – Лучшая снайперская точка находится именно там, на крыше контрольно-диспетчерского пункта. Все, Ясон, забирай машину со стоянки. Езжай по шоссе метров пятьсот и сворачивай на обочину. Выставляй аварийный знак, поднимай капот. Если меня не будет до половины третьего – уезжай.
– А если рейс отложат? – спросил Мамисашвили.
Сергей протянул ему руку и крепко пожал:
– На это я и надеюсь.
Он проводил взглядом Ясона и, когда тот вывел машину за пределы парковки, направился к аэровокзалу. Мысленно он повторял: «Лучшая снайперская точка на «вышке». И путь к ней знаком, навеян воспоминаниями.
В 2001 году для того чтобы обеспечить доставку снаряжения и саму диверсионную группу на объект, расположенный в тридцати пяти километрах от Тбилиси, Марковцев провел большую работу. Он заключил договор с администрацией аэродрома о поставке светосигнального оборудования и получил возможность легально изучить объект. Он даже побывал в подвалах, исследовал систему ливневых стоков. Он не мог поверить, что спустя восемь лет ему пригодятся все прежние наработки. В этой связи он подумал о безотходном производстве. И начал отсчет ошибок противника, едва встретил вооруженного охранника на своем пути. Он и еще один, но пусть их будет двое, – вот и вся охрана важнейшей точки. Снайперы представляли грозную силу, но к ним можно было легко подобраться.
Марк прошел в служебные помещения через узкий неприметный коридор. Площадка справа вела в хорошо освещенный подвал с его коммуникационными сетями, включая телефонную линию и кабели антенн сотовой связи. Лестница, ведущая наверх, находилась дальше.
Четыре пролета Марк преодолел на одном дыхании, никого не встретив. И только на входе в технический этаж стоял охранник. Он был одет в темно-синюю униформу, на рукаве шеврон, говоривший о его принадлежности к службе безопасности аэродрома.
– Посторонним вход воспрещен, – предупредил он загодя по-грузински.
– Я не понимаю, – Сергей развел руки в стороны, заодно демонстрируя, что не вооружен. – По-русски можешь сказать?
Он опустил руки, видя, что охранник взялся за рацию. Выхватив из-за пояса пистолет, Марк взвел курок и нажал на спусковой крючок. Времени у него на это ушло меньше, чем у охранника переключить рацию на передачу.
Сергей не дал ему упасть на пол. Подхватив его под мышки, он свернул с ним в короткий коридор, в конце которого находился туалет и выход на крышу: металлическая лестница, упирающаяся в люк.
В этой части здания шел ремонт, и строители приспособили туалет под склад. Опустив тело охранника на пол, Марк закрыл его рулонами обоев.
Он точно знал, что выйдет снайперской паре за спину. У них самая выгодная позиция в левом углу, что он минутами раньше наблюдал в бинокль. А теперь ему выпала возможность увидеть это со спины и вблизи. При первом же взгляде он понял свою ошибку. На крыше капитального ангара, который был ниже «вышки», он четко разглядел полицейскую пару: легко одетые, они были вооружены «легкими» винтовками классической формы – начиная с приклада и заканчивая цевьем, – это визуально. Может быть, это были «ремингтоны». А здесь облюбовала себе место пара из подразделения антитеррора.
Снайпер был вооружен полутораметровой винтовкой AW-50 фирмы Accuracy International. Калибра 12,7, с патронами она весила больше пятнадцати килограммов. Такие винтовки были наперечет, и вот одна из них «всплыла» в Грузии. Марк мог представить, что могла сотворить эта винтовка, оснащенная десятисантиметровым патроном.
Второй номер был вооружен не хуже. Его «супер-магнум» был похож на «AW», только был сконструирован под патрон калибра 8,6 миллиметра. Даже эту винтовку можно было применять для уничтожения легкобронированных целей на расстоянии в один километр.
«Пожалуй, я не потяну первую», – забежал вперед Марковцев.
Он снова вооружился биноклем и внимательно в течение трех минут смотрел на другую огневую точку, расположенную на крыше ангара. Он еще раз убедился, что там работает полицейская пара. По крайней мере, они не прятали лиц под масками, не говоря уже об оружии. Один стрелок носил черное кепи, другой предпочтение отдал черному же козырьку, надетому поверх вязаной шапочки. Ни тот, ни другой не пользовались упорами, держали оружие на весу, уперев локти в широкий гребень низкого ограждения. Такая поза была неудобной, и они часто меняли ее на «стойку». Марк дождался, когда второй номер повернется в сторону «вышки». Вот он, увидев в оптику коллег на «вышке», снова сосредоточился на своем секторе ответственности.
Значит, по меньшей мере каждые три минуты происходит своеобразная визуальная сверка между группами. И в этом плане они больше походили на часовых в зоне неуверенного приема.
Парапет на «вышке» откровенно подкачал. Однако для снайперов, использующих сошки, даже сорокасантиметрового возвышения было достаточно. Первый номер сидел в позе, поджав под себя ногу, привалившись боком к парапету. Последнее было бы невозможно, если бы он находился в середине, а так он буквально срезал угол. И обзор у него был превосходный. По правую руку от него – самолеты на рулежной дорожке. Прямо – третья взлетно-посадочная полоса и белоснежный «боинг» с красными полосами. Несомненно, он отвечал за этот объект.