Сергей снова вооружился биноклем. Взгляд на ангар. От перевозбуждения он не сразу увидел полицейских. Один поменял положение, другой согнулся над парапетом. Но вот он вдруг резко выпрямился, повернулся в сторону «вышки». Замер. Он поймал в оптику снайпера на «вышке». Разглядел его неподвижную фигуру. Чуть повел стволом, касаясь указательным пальцем предохранительной скобы, выискивая второго стрелка; его пустое рабочее место он, конечно же, заметил. «Супер-магнум» по-прежнему стоял на сошках.
Марк щелкнул пряжкой на лямке и освободил стрелка от шлема. Потом стянул с него маску. Вгляделся в его лицо – молодое, гладко выбритое; ему было не больше тридцати. Сергей сбросил свою куртку и примерил куртку покойника. Они были примерно одинакового роста, и его верхняя одежда пришлась Марковцеву впору. Он изначально рассчитывал на этот момент. Быстрее – торопил он себя, надевая куртку. Быстрее – застегивая ее. Быстрее – натягивая маску, втягивая носом чужое дыхание, сохранившееся на ней. Застегнув шлем, положил в карман куртки «Глок», рацию и гарнитуру «свободные руки». Не теряя больше ни одного мгновения, вышел из-за укрытия.
Полицейский снайпер по имени Отар потянулся было к рации, чтобы вызвать старшего пары из группы антитеррора...
Они всегда были лишними, держались особняком; их машина с парой водителей (непонятно зачем) стояла в стороне. Были ли они высокомерными, как большинство «альфовцев»? Отар никогда не видел их лиц. На его губах застыл вопрос: «У вас все в порядке? Я не вижу второго». И предвидел ответ: «Напарник пошел отлить». Ну если это действительно так, то место такому снайперу в сортире. Настоящий снайпер обмочится, но никогда не покинет своей точки.
Ну точно. Отар увидел «сортирного снайпера» и его характерные движения, которыми он, придерживая полу куртки одной рукой, второй застегивал ширинку.
Полицейский хмыкнул. И решил, что с этого момента ему нужно пореже обращать внимание на эту странную пару. Уж скорее бы отбыл этот «Боинг-747».
Сергей занял место «за станком» и, подсунув под маску гарнитуру, закрепил ее за ухом. Тотчас услышал фон. И ничего кроме фона. Полицейский успокоился. Иначе бы его голос прозвучал в наушнике.
Он посмотрел в десятикратную оптику. Первое, на что он обратил внимание, – это трап, который уже успели подать к самолету. Значит, его выводы оказались верны. Посадка на «боинг» будет осуществляться на дальней, второй по счету, но третьей по наименованию, взлетно-посадочной полосе.
Визуально самолет не приблизился в десять раз, вполовину меньше. Но четче проявились детали, и это придало Марку уверенности. «Сейчас бы закурить», – подумал он, закашлявшись.
Другое, что привлекло его внимание, – это чугунная решетка над ливневым стоком. И была она расположена сразу за «Боингом», всего в нескольких метрах от него...
По направлению к «бингу», медленно набирая скорость, поехал автобус, за ним другой. Сергей проводил их взглядом поверх оптики и снова посмотрел в прицел – уже когда из автобуса вышел первый пассажир. Им оказался мужчина лет тридцати. На руках он держал малышку. Следом вышла женщина,и тоже с ребенком. Вот она что-то сказала стюардессе, та ответила глубоким кивком и улыбкой.
Ветра не было. Только бортпроводница куталась в синий плащ и зябко поводила плечами; руки она держала в карманах. Но вот она вынула носимую радиостанцию и, выслушав распоряжение, стала проверять билеты. Вторая стюардесса встречала пассажиров на верхней площадке высоченного трапа и каждому указывала рукой направление.
Марк не обделил вниманием ни одного пассажира, хотя сейчас для него было ясно: Гвидо Терон, Нэд Келли и «другие официальные лица» сядут в самолет последними.
Первый автобус был забит местными жителями. Во втором находились американцы. Сергей изучал каждого мужчину, даже если он не подходил под описание Гвидо Терона. Это был своеобразный тренинг. Вот только потренироваться в стрельбе из «супер-магнума» не получится. У него минимум четыре выстрела. Ровно столько патронов с шестнадцатиграммовой пулей вмещал магазин. Плюс еще один магазин, который снайпер выложил на парапет.
Он скосил глаза на мертвого стрелка. Тот, показалось Марку, «укоренился» в одной позе. Окоченел. Лужа крови под ним давно загустела.
Американцы сели в самолет. Теперь почти в каждом иллюминаторе была видна голова пассажира. Автобусы вернулись к зданию аэровокзала. Привилегированная группа пассажиров заставляла себя ждать. Так и должно быть. Марк не представлял, что тот же Нэд Келли будет дышать в затылок простому смертному грузину и даже бессмертному американцу. Или ему будут дышать. В таких смешанных ситуациях пауза просто необходима.
А вот и они.
Сергей увидел черный лимузин и микроавтобус марки «Мерседес». Придерживаясь скорости примерно тридцать километров в час, они ехали к «боингу».
Внимание!
Кто выйдет первым?
Первым вышел Нэд Келли и его спутница – из лимузина. Первым из микроавтобуса – Стэнли Йошиоки. Он подал руку Лори Монро. Она была одета в переливающуюся на солнце норковую шубу, через плечо перекинута стильная белая сумочка. Женщина первой поднялась по трапу. Медленно, как «звезда» по красной дорожке. И пока она перебирала ногами ступени трапа, из автобуса успели выйти все особо важные персоны.
Лори Монро обернулась.
Марковцев не видел этого. Он вел, поймал в прицел, Гвидо Терона.
Терон был в деловом костюме. Куртка с яркой подкладкой перекинута через руку, в другой руке – кейс-атташе. Он не стал дожидаться остальных, даже Келли, которого согласно табели о рангах ему стоило пропустить вперед.
Келли остался у трапа. Поправляя то кашне, то густые седые волосы, он обменялся парой фраз с подоспевшим командиром экипажа.
Но и этого Марк не видел. Угольник прицеливания намертво впился в Терона. Теперь уже никто не мог помешать стрелку. Наоборот – ему на помощь пришел аэробус. Он появился неожиданно, идя на посадку, и вой его турбин нарастал с каждым мгновением. Его шасси коснулись бетонки, раздался характерный скрип, турбины перешли на низкий звук. Гвидо Терон, дойдя до середины, обернулся посмотреть...
– Спасибо тебе, господи, – прошептал Марковцев и нажал на спусковой крючок. И сразу же увидел результаты своего выстрела. Терон рухнул на ступени. Его потащило вниз, но он каким-то чудом остался на трапе.
Марк никому не дал усомниться, что в Терона стрелял снайпер, а не выстрелил случайно пистолет в штанах американца. Второй выстрел тоже потонул в шуме самолета, но своего достиг. Бегущий по бетонке аэробус лишь на секунду заслонил видимость стрелку – своим килем.
Марк вынул телефон, нажал на горячую клавишу и, поправив наушник гарнитуры, стал дожидаться ответа. Терон ответит – он был уверен в этом. Он по-прежнему не спускал с него глаз. Он был на виду у остальных снайперов и в полной мере пользовался этим естественным прикрытием.
Гвидо Терон находился один в середине трапа. Люди от него побежали, как от прокаженного. Находясь под прицелом снайпера, он и для них представлял реальную угрозу.
Он не мог двинуться с места. Отдал бы ногу, которая горела огнем, за то, чтобы трап превратился в эскалатор и доставил его к двери «боинга». А дальше... чьи-нибудь сильные руки, такие как у покойного Джемала, втянут, обязательно втянут его в салон.
Терон поймал беспомощный взгляд Стэнли Йошиоки. Полукровка замер в конце трапа. Он был отличной мишенью для снайпера – но только мишенью. А жертва одна.
Однажды Терон переживал схожий момент, только сейчас «их поменяли местами»: его жертва держала в руках снайперскую винтовку.
Не Артемов, нет. А человек, который бросил полковника ГРУ на произвол судьбы. Теперь он возвращал Терону должок. Подвергаясь опасности? Рискуя жизнью? А когда Марковцев не подвергался опасности?
Но его скоро возьмут. «Северный» кишит полицейскими и военными. Сейчас снайперские пары превратились в антиснайперские. Они должны его взять до того, как он выстрелит во второй раз. Они безошибочно должны определить снайперскую точку. Это их работа. Это их промах тоже. Как они могли оставить без внимания хотя бы одно место для снайперской позиции? Все такие места должны быть заняты или, по крайней мере, блокированы. Кто их инструкторы? Неужели американцы?
«Ну, спецназ мы уничтожили». Это прозвучали в голове обидные слова генерал-полковника Анатолия Наговицына. Они стали сопровождением к победному маршу русских вдоль трупов грузинских спецназовцев. «Генерал знает свое дело».
Спецназ уничтожили...
Уничтожили...
Во рту Гвидо Терона стало суше, чем в пустыне Невада. Он был в шаге от разгадки... Он мысленно представил не самого снайпера, но лучшую позицию в районе аэродрома. Еще бы одно усилие, и он бы представил мертвую пару: первого и второго номера.
Глаза Лори Монро. Кажется, они ближе, чем она сама. Это называется взглядом. Она сочувствует, сопереживает. Рада, что не она раскорячилась на трапе и это не ее кейс-атташе валяется в самом низу. Она, выгнув спину колесом, приняла позу пассажира самолета, совершающего аварийную посадку. А еще она в меховой шубе похожа на хищника. Она почти у двери, и это положение позволяет ей безбоязненно смотреть на шефа своего отдела. Она знает, что шеф ранен, но не знает, насколько тяжело. В его правой штанине, набухшей от крови, находилась ампутированная конечность; только ткани мышц и кожа удерживали нижнюю часть ноги. От беспамятства его спасал страх и обезболивающее, вырабатываемое организмом. И глаза. Он боялся смотреть на свою ногу.
Нэд Келли. У него самая загадочная поза. Он упал лицом вниз в тот момент, когда вторая пуля заставила зазвенеть трубчатые перила трапа, – но он успел подставить руки. Сейчас он упирался грудью в кулаки, локти прижаты к бокам. Поза человека, ожидающего массажа. Скоро ли он высвободит руки и расслабится?..
Терон начал понимать, как сходят с ума и как умирают, одновременно. Если бы просто зазвонил его мобильный телефон... Но он разразился «Мелодией Верийского квартала». Волосы на голове Терона встали дыбом. Он отдернул руку, потянувшись было к телефону.