Тут же, однако, пришла новая мысль: вдруг все еще хуже и это внеплановое окончание испытательного срока было его ухаживанием? Инга почувствовала, что ей стало еще жарче.
Потом он повез ее знакомиться со Сбербанком, и с ними все в итоге получилось в самом деле образцово – подписание договора было обставлено с помпой, все публикации во всех газетах вышли, а потом она еще и договорилась об интервью с Кантемировым в «Ведомостях». Может быть, дело в этом? Это расценивается как особая заслуга?
«Я неплохо поработала с одним проектом, который Илья мне поручал,» – написала она Максиму.
«Тогда, может, поэтому?»
«Наверное,» – напечатала Инга, но на душе у нее скребли кошки. Ей обязательно нужно будет поговорить с Ильей.
Тридцать первое декабря оказалось длинным и абсолютно бестолковым днем. Инга проснулась, радуясь, что сегодня выходной и Новый год, но уже через пару часов поняла, что в отсутствие дел время тянется бесконечно. Помимо этого, ожидание вечера ей отравляла мысль, что наслаждаться всей той мишурой, которую она любила больше всего: выбором наряда, подарками, шампанским в высоких бокалах, поглядыванием на часы, – открыто будет нельзя. Илья, конечно, ей не запрещал, но ведь он рассматривал сегодняшний вечер как обычное свидание, поэтому весь смысл Нового года – подготовка к нему – для Инги терялся. Не будет же она одна щеголять по квартире в блестящем платье и пить шампанское.
В этом были и плюсы, по крайней мере, Инга старалась их найти. Например, она ведь сама не любила миг, когда часы отбивали двенадцать, и в этом году ей, очевидно, легко удастся его не заметить. Но на самом деле это не утешало. Новый год для нее заключался в самом противоречии долгого предвкушения вначале и короткого пронзительного разочарования в конце. Это было все равно что париться в бане, а потом прыгнуть в сугроб – и как заново родился. Утром первого января Инга просыпалась именно такой. Если теперь лишить ее этого чувства, где же она возьмет силы на следующий год?
Чтобы занять себя, Инга стала убирать квартиру. Потом подумала, что можно что-нибудь приготовить, даже испечь. Имбирное печенье! Не слишком нарочито, не слишком сложно – и в то же время дополнительный штрих к новогоднему настроению. Из всех разновидностей готовки печь десерты Инга умела хуже всего, но сейчас у нее была куча времени, поэтому она сходила в магазин и храбро взялась за дело. Результат ожиданий не оправдал – тесто, хоть и охлажденное по рецепту в морозилке, липло к бутылке вина, которую Инга использовала вместо скалки, не отставало от стола, тянулось и мялось под пальцами, теряя форму. Инга провозилась с ним двадцать минут, прежде чем сдаться и выбросить. Впрочем, это ее не расстроило – на кухне остался стоять восхитительный запах имбиря и гвоздики, а ради этого, в общем-то, все и затевалось.
Потом Инга решила порисовать, но сегодня у нее и это не получалось. В конце концов она просто завалилась на кровать и погрузилась в сериал.
Илья обещал прийти в восемь, и в половину седьмого Инга стала прихорашиваться. Это ее по-настоящему увлекло – она накрасилась, осталась недовольна, умылась и накрасилась снова, не так, как всегда. Никто все-таки не мог лишить ее права быть сегодня особенно красивой, неважно, обычное это свидание или настоящий Новый год.
Илья задерживался, и Инга сначала разозлилась, а потом забеспокоилась. Кроме того, ей ужасно захотелось есть, но они изначально договорились, что закажут ужин, когда Илья придет. Инга съела мандарин, а в восемь тридцать открыла шампанское. Илья на сообщения не отвечал.
В девять часов, когда Инга уже была готова расплакаться от негодования, раздался звонок в дверь.
Илья вошел с букетом роз и вручил их Инге без лишних сантиментов – скорее, это больше походило на то, что он просто дал ей их подержать, пока разувается. Розы были темно-красные, завернутые в прозрачную упаковку – самый усредненный букет на свете. Инга пробормотала спасибо и пошла на кухню, чтобы поставить их.
Илья не извинился, что опоздал. Он вообще никак это не объяснил. Инга слышала, что из прихожей доносится его бодрый голос. Может, он забыл, что они договаривались на восемь? И пропустил сообщения? От недоумения, расстройства, а еще от голода, который мандарин только подстегнул, Инге стало ужасно жалко себя. И эти дурацкие цветы! Они казались несокрушимым свидетельством равнодушия Ильи. Не отвечать на сообщения, опоздать, не сказать ни слова в свое оправдание и сунуть ей в руки веник – вот как на самом деле он к ней относится. Решено: эти бессмысленные отношения нужно оборвать.
Илья вошел на кухню и обнял ее сзади. Инга продолжала поправлять розы, как будто не замечая этих объятий. Сказать ему прямо сейчас или пусть уж Новый год пройдет?
В дверь снова позвонили.
– Кто это? – изумленно спросила Инга, отрываясь от цветов и глядя на Илью, а потом в сторону двери.
– Доставка. Я заказал, когда понял, что опаздываю.
Илья сам пошел открывать и через минуту вернулся с пакетами в руках.
На сердце у Инги потеплело. Она смотрела, как Илья выкладывает на стол коробки с едой, и думала, что, наверное, она все-таки несправедлива. Человек просто не понимает, как извиниться, зато проявил заботу, ужин заказал. И розы, наверное, купил от всей души. Откуда ему знать, какие цветы она любит?
Она передала Илье бокал как чашу примирения. Он сначала вроде бы удивился, что в нем шампанское, а потом, видимо, сообразил и заметил:
– У тебя даже елка есть.
– Ну… да. – Инга хотела произнести это с вызовом, но получилось, наоборот, смущенно.
– Любишь Новый год?
– Люблю.
– Понятно. Как и все.
Ингу это наблюдение задело, но она смолчала. Они сели за стол. Илья болтал о чем-то, но она не слушала.
– Илья, – вдруг перебила Инга, – мне тут пришла премия.
Илья замолчал и недоуменно посмотрел на нее.
– Я спросила у остальных, она больше, чем обычно бывает. Ты не знаешь, почему так?
Он расплылся в улыбке.
– Ты могла бы просто сказать: «Спасибо, Илья», но я тебя прощаю.
Инга, в этот момент взявшая в руки бокал, осторожно поставила его обратно на стол.
– В каком смысле?
– Я сказал Кантемирову, что ты отлично поработала в последнем квартале и вообще очень перспективный сотрудник, – весело ответил Илья, но, глядя на Ингу, тут же нахмурился. – Ты что-то не выглядишь особенно радостной.
– Нет, я рада. Спасибо, что считаешь меня перспективным сотрудником. Просто, учитывая, что у нас с тобой не только профессиональные отношения… – Инга повертела бокал на столе, пристально разглядывая отбрасываемые им на скатерть лучистые блики. – Просто я подумала, что это не совсем однозначное решение. Ну, как будто ты меня продвигаешь из-за того, что мы вместе.
Она наконец осмелилась поднять глаза. Илья все еще сидел насупленный, но через пару секунд его лицо прояснилось.
– Ты думаешь, я похвалил тебя перед Кантемировым, потому что сплю с тобой? Вот это новости! Никогда бы не подумал, что ты так мало себя ценишь.
Инга растерялась.
– Нет, просто это было странно… Я работаю совсем недавно и…
– Ты отлично работаешь. Не опаздываешь, соблюдаешь дедлайны. Со Сбербанком все вышло отлично.
– Да это было совсем несложно. Любой мог бы сделать то же, что и я, – отмахнулась Инга, хотя ей было лестно. Внутри уже снова разливалось тепло – ну вот, она снова что-то себе напридумывала. Прав Илья, ей нужно больше ценить себя и принимать похвалы как должное.
– Это не отменяет того, что ты хорошо справилась, а я считаю, что сотрудников, которые хорошо работают, нужно поощрять. И вообще-то это даже оскорбительно, – вновь посуровел Илья, – что ты считаешь, будто я настолько необъективен. Похоже, ты и обо мне не очень-то высокого мнения.
– Прости, – виновато сказала Инга. – Я, конечно, не думала, что ты необъективен. Просто хотела убедиться, что это не ошибка. Я рада, что ты меня ценишь, правда.
Илья отставил свой бокал в сторону, подался вперед и взял ее за руку.
– Инга, – сказал он, проникновенно глядя в глаза. – Я очень тебя ценю. И чтобы ты никогда об этом не забывала, у меня есть для тебя подарок. Хоть я и не поклонник Нового года, я решил, что без подарка нельзя.
Илья потянулся в карман пиджака, продолжая сжимать Ингину ладонь. Достать то, что у него там было, одной рукой не получилось, и Инга хотела облегчить задачу, прервав их рукопожатие, но Илья ее не пустил. Наконец он извлек из кармана маленькую бархатную коробочку и положил ее на стол.
Инга уставилась на коробочку во все глаза. Такие вещи ассоциировались у нее только с кольцом. Но не мог же Илья в самом деле подарить ей кольцо?
– Ну же, открывай, – с улыбкой сказал он, видя, что она медлит. Ее руку он наконец-то разжал.
Инга аккуратно взяла коробочку, словно она была небезопасна, и молча открыла крышку. Внутри на бархатной подкладке лежала золотая буква «И» на цепочке.
– О, спасибо, – пробормотала Инга, а потом, вспомнив материнские наставления, заговорила горячее: – Спасибо огромное! Очень красиво!
На самом деле она чувствовала скорее замешательство – подвески с инициалами казались ей пошловатыми. С другой стороны, строго сказала себе Инга, это ведь тоже проявление заботы. Илья не отмечает Новый год, а подарок купил. И явно выбрал специально под нее.
– Я хотел, – торжественно сказал Илья, – чтобы у тебя было что-то связанное со мной. Решил, что первая буква моего имени – это вполне символично.
Инга, осторожно вынимавшая подвеску из коробочки, замерла.
– Первая буква твоего имени? – переспросила она.
– Ну да.
– Я подумала, ты подарил ее из-за моего имени.
– Я тоже об этом подумал, когда купил! – рассмеялся Илья. – Вот такое совпадение! Но так даже лучше, да ведь? Все будут думать, что это просто твое имя, а мы с тобой будем знать, что на самом деле не только!
Инга обескураженно на него посмотрела. Глаза у Ильи блестели от радости. Казалось, он очень доволен собой.