Потеряно 9 хитов
Потеряно 7 хитов
Потеряно 9 хитов
Потеряно 8 хитов
Потеряно 10 хитов
Потеряно 7 хитов
Потеряно 8 хитов
Потеряно 6 хитов
Я взвыл от боли, изо рта хлынула кровь, а Акоста снова подлечил. Рванул на себя и опять ударил о шипастую пластину.
И вылечил.
После такой разминки переходить к плотному общению совершенно не хотелось: судя по арсеналу инструментов, «красноречия» у этой сволочи хоть отбавляй. Признаюсь, мелькнуло искушение назвать имена Маури и Баси, но я все же решил придерживаться выбранного плана. Смерть здесь ненастоящая, а пытки уж как-нибудь перетерплю.
Снова толчок, снова оглушительная боль, и снова лечение.
После четвертого раза стало ясно — пора что-то предпринимать, или я попросту свихнусь. Нужно придумать что-то такое, что выведет этого изувера из себя. И он, не рассчитав силы, отправит меня на респ.
Выждав момент очередного исцеления, я извернулся и со всей дури пнул Акосту в пах.
Бездоспешный бой +1. Текущее значение: 12
Лучше бы я этого не делал. Будь у меня вместо ноги металлическая рельса, то она погнулась бы. Походу, этот придурок свои фаберже заковал в броню.
Я взвыл и повалился на пол.
— Хорошая попытка, парень, — ощерился палач. — Но глупая.
Из ниоткуда в его руках, точно у фокусника, появилась плеть. Он размахнулся и что было силы полоснул меня ею. Еще удар, и снова лечение. И по кругу.
Засмеявшись окровавленным ртом, я прохрипел:
— Я понял, почему ты выбрал эту работу. У тебя там протез. С бабами не получается, вот ты злость на людях и срываешь.
Глаза Акосты сверкнули нехорошим блеском. Он подскочил ко мне, но я успел схватить колченогую табуретку, стоявшую у стены, и вдарить по нему. Вернее, не вдарил, а размахнулся. Потому что он одним взмахом ладони размолотил ее в щепки. Осталась лишь обломанная ножка, торчащая из треснувшего сиденья, которое сейчас волчком крутилось по каменному полу. Играючи разделавшись с моим оружием, плач схватил меня под мышки и, точно пушинку, поднял в воздух.
— Зря ты это сказал! — прошипел он.
Ого! Похоже, в самую точку попал.
— И что ты сделаешь? — спросил я, повесив на лицо наглую ухмылку. — Подлечишь?
— Думаешь, не понимаю?! — зарычал он. — Хочешь, чтобы я сгоряча тебя грохнул? Не выйдет, парень!
Да, походу, не один я такой умный, каждый попадающий сюда игрок мечтает о смерти и перерождении.
Акоста опустил меня на ноги, скастовал лечение. И в мое солнечное сплетение прилетел такой удар, что я забыл, как дышать.
Потеряно 38 хитов
— Неплохо для импотента, — усмехнулся я, оседая на пол и незаметно беря щепу от почившего табурета.
— Сволочь! — заревел палач и снова поднял меня.
А вот и наш ответ Чемберлену! Резким тычком я вонзил в его наполненный злостью зрачок кусок деревяшки. Что, не ожидал?
Казалось, от вопля Акосты сейчас рухнут стены. Он, точно обезумевший, схватил меня за руку и переломил ее через колено.
Потеряно 59 хитов
Острый обломок белой кости вылез наружу, в голове зашумело, в глазах поплыл туман, и я отключился.
Очнулся, когда Акоста окатил меня ведром холодной воды. С трудом разлепил веки — надо мной висела самодовольная рожа палача. Как ни странно, он смотрел на меня двумя вполне целыми глазами, только полумаска с левой стороны пропиталась кровью, а на фартуке добавилось грязно-бурых подтеков. Видимо, этот эскулап может исцелять не только своих подопечных.
— Ну что, сволочь, оклемался? Похоже, тебе требуется особый подход в общении. И поверь, им я воспользуюсь с истинным удовольствием.
Я попытался дернуться, но не тут-то было. Мое тело распласталось на деревянном столе. Ноги и руки, раскинутые в стороны ладонями вниз, надежно крепились толстыми кожаными ремнями.
Пока я соображал, как от них избавиться, Акоста исчез из поля зрения. Но вскоре появился с увесистым молотком в одной руке и железным кругом, похожим на небольшой блин от штанги, в другой. Та-ак, это что-то новенькое. Я нервно сглотнул, предчувствуя новые мучения.
Тем временем палач с плотоядной ухмылкой на лице подсунул под мою правую ладонь блин, размахнулся и вдарил молотком по пальцам. Мир взорвался миллионом искр, и я оглох от собственного крика.
Акоста «работал» целеустремленно, с оттяжкой, высунув от удовольствия язык. Нет, это невыносимо. Я был дураком, когда подумал, что вытерплю пытки.
— Стоп! Стоп! Стоп! — вырвалось из моей груди. Это был даже не вопль, а, скорее, стон отчаяния.
— Неужели созрел, парень? — оскалился палач. — Если честно, я думал, ты продержишься дольше. Все вопросы помнишь?
— Погоди, послушай, — дыхание сбивалось, не было сил даже мысли свести воедино, не то что слова. — Убей меня... Я заплачу.
— Ты?! — Акоста загоготал. — Чем? Чем ты можешь заплатить мне, заморыш?
— У меня есть... есть одна вещь... До... дорогая...
— Предлагаешь отпустить тебя домой, чтобы ты ее принес? Не пойдет.
— Дай слово меня сразу убить... и получишь ценный артефакт. Прямо сейчас.
Красноречие +1. Текущее значение: 13
В хищных глазах отразилась работа убогой мысли. Он почесал рукоятью молотка за ухом, с полминуты подумал.
— Обещаю. Давай плату.
Контракт «Передача Акосте Вечной булавки единения в обмен на быстрое убийство Гермеса» заключен.
Да уж, нехилые контракты заключаю. Торгую жизнью, словно мебелью или едой.
Из последних сил я махнул головой в сторону колодок, на которых валялся мой камзол.
— Там, в рубахе. На поясе, с изнанки.
Палач шагнул к ней, ощупал ткань и вытащил золотую булавку с оранжевым камнем. Осмотрел ее, обнюхал, даже попробовал на зуб. Удовлетворенно хмыкнул и кинул камзол мне на грудь.
— Держи. В сокровищнице небось спер?
А вот об этом я не подумал. Как бы он сейчас не аннулировал нашу сделку, мотивируя тем, что вещь сворована в помещении, которое он, пусть и косвенно, но охраняет.
— Тебе что за дело? — огрызнулся я.
— Да ладно, не бойся. Акоста свое слово держит.
Его самодовольная рожа вызывала омерзение. Не церемонясь, он расстегнул ремни и сдернул их, причинив мне новые страдания. Я попытался подняться на локте, но не смог.
— Спокойно, сейчас я тебя исцелю, — он кастанул лечение, затем схватил меня одной рукой за пояс, другой за горло и поднял над своей головой. — С каким же удовольствием я это делаю, парень!
В следующее мгновение я уже летел вниз. И, похоже, приземлился на ту самую последнюю обломанную ножку табурета, потому что мое тело буквально разорвало от боли. Нет, не так. От БОЛИ! По сравнению с ней даже удары молотком по пальцам казались пусть жестким, но массажем. Я чувствовал, как крошатся мои позвонки, как разрываются легкие, как лопаются кровеносные сосуды и жилы.
Потеряно 97 хита
— Прощай, парень, — эхом отозвался в моей голове голос палача.
Сквозь туман в глазах я увидел, как на грудь опускается его сапог, еще глубже насаживая мое тело на обломок.
Потеряно 3 хита
Вы погибли. Возрождение через:
10 секунд
Контракт «Передача Акосте Вечной булавки единения в обмен на быстрое убийство Гермеса» выполнен.
9 секунд
8 секунд...
Глава 11
Черно-белый мир сменился ярким, цветным. Солнце ослепило, я зажмурился и с минуту стоял с закрытыми глазами.
— Эй, красавчик, кого соблазнять собрался? — послышался веселый женский голос, через секунду перекрытый гоготом нескольких глоток.
Рядом с кругом возрождения стояла группа горожан во главе с пышной теткой в чепце. Они глазели на меня без враждебности, но и без особой теплоты. Мгновение спустя стало понятно, что именно их забавляет: я стоял по пояс голый, сжимая в руках камзол. Здоровье полное, но все тело измазано кровью. Как, наверное, и лицо.
— Да уж, такой всех городских дамочек разом покорит, — хихикнул добродушный усач в широких шароварах.
Возле него топталась девочка лет семи, она с недоумением переводила взгляд с мужика на меня и обратно.
Стараясь не обращать внимания на насмешки, я осмотрелся. Круг возрождения находился рядом с небольшой площадью, к которой лучами сходились несколько улиц. В середине возвышался фонтан, игриво выбрасывавший в воздух искрящиеся на солнце струи, за ним виднелось монументальное каменное здание со шпилем и круглым витражом на фронтоне. Чуть ниже красовалась надпись, выложенная мозаикой из цветных стеклышек:
Храм праотца Элгиона
На первых этажах окрестных домов размещались таверны. Возле каждой за уличными столиками сидели посетители, большинство из них сейчас смотрели на меня. Походу, наблюдение за возрождающимися игроками — главное занятие местных зевак.
Запахи, доносившиеся из таверн, заставили меня вспомнить о голоде.
Сытость: 40/80
Жажда: 25%
Я шагнул на площадь, и группа насмешников расступилась. Ощущения были препаршивейшие, как всегда после смерти. Забив на всех, я подошел к фонтану и подставил плечи под тугие струи. Бр-рр, холодно. Но это ерунда. Боюсь, после теплых объятий Акосты такие мелочи еще долго не будут меня беспокоить. Сейчас нужно умыться, стереть кровь со всего тела и начинать жизнь заново. Снова, как и в момент появления в игре, у меня ничего нет. Синяя жемчужина растворилась, Черную умыкнула девчонка с шаром, наворованные артефакты отобрали стражи, причем вместе с мешком. Ни еды, ни жилья, ни-че-го. Надо отдать должное Арсению, он сумел устроить любимому племяннику хардкорную жизнь.
Закончив мытье у фонтана, я напился, убрав жажду в ноль, и стал натягивать камзол. Пальцы наткнулись на металл, я взглянул и обалдел — с изнаночной стороны к резинке была приколота золотая булавка. Охренеть!
Взял ее в руки, снова вызвал интерфейс с описанием и на несколько секунд завис: в нем появилась новая строка.