— Тебе говорили, что когда ты волчица, у тебя тоже голубые глаза, — сказал я и поцеловал ее в губы.
К моему удивлению, девушка ответила, так же жадно, как до этого пила зелье лечения. Мы целовались, и я шептал ей на ухо:
— Гулльвейг.
— Я не Гулльвейг, — говорила она.
Ее губы были мягкими, как в ту ночь, когда за стенами моей хижины выл ветер.
Тролли дрались на площади. От их рева сотрясались стены. Я не хотел отпускать Волчицу, прижимая ее к себе.
Наконец я заставил себя посмотреть в окно. Бой переместился к краю площади, и противники находились невдалеке от нас. Вожак нависал над Олегом огромным бесформенным телом. Оторванное щупальце моего друга извивалось, разбрасывая снег, и оставляло на земле пузырящуюся слизь. Я почувствовал, как сжался Олег. Не от страха — мой друг не отступает. Он сосредоточился, словно перед заклинанием огня, когда обращался к силе, сидящей внутри него, и нанес удар сразу несколькими щупальцами в грудь врага, сложив их вместе наподобие копья. Панцирь старого тролля с хрустом проломился, а потом раздался второй треск — это щупальца вышли из его спины. Мне показалось, что вместе с брызгами слизи выплеснулись языки пламени. Рев старого тролля затих, захлебнулся, его тело опрокинулось на землю, разбросав по сторонам вздрагивающие щупальца. Олег выпрямился во весь рост и заревел, провозглашая себя новым вожаком стаи. Темнота по краям площади заколыхалась.
— Теперь, — сказала Илва. — Второго случая может не представиться.
Я высунулся из окна и выплеснул на Олега содержимое склянки из темного стекла. Вой тролля перешел в хрипение, хрипение — в человеческий кашель. Олег стоял на площади — обнаженный, худой, раскинув в стороны руки. На обеих его ладонях горели волшебные огни. Тьма, ощетинившись щупальцами, клыками и скорпионьими хвостами сжималась вокруг, окружая моего друга. Олег попятился, оглянулся, и я увидел в его взгляде — растерянном и испуганном, оттенки торжества.
— Беги! — закричал я. — К нам, скорее!
Но Олег отвернулся, выпрямляя руки. По площади прокатилась огненная волна, разбрасывая тьму, разрывая ее на клочки раскаленным ветром. Лицо обожгло жаром. Оторванное щупальце пузырилось, источая вонь уксуса и горелой плоти.
Олег запрыгнул в окно. Илва бросилась ему на шею. Саламандра радостно захихикала. Я сорвал с сокейта куртку и накинул Олегу на плечи.
— Быстрее, и штаны надень.
Олег окинул взглядом лежащие трупы.
— Да, натворили вы тут дел без меня.
Сквозь окно пролезло несколько щупалец, и я рубанул по ним мечом, заставляя убраться.
— Быстрее!
В стену ударили, с крыши посыпались пыль и мелкие камни. Олег натянул штаны сокейта, которые оказались ему коротки, и теперь снимал с другого мертвого врага сапоги. Илва пыталась ему помочь, но лишь суетилась и мешала.
— Трубку мою не находили? — спросил Олег.
— Нет!
Новый удар. Стена обрушилась, часть крыши обвалилась на появившегося тролля. Я взмахнул мечом, но мой удар не достиг цели — тролль отшатнулся, и я едва уклонился от его щупальца. Позади тролля ползло еще несколько врагов.
Мы побежали. Олег убегал вприпрыжку в одном сапоге, держа второй левой рукой, и охал, когда наступал на острые камни. В правой руке он сжимал меч сокейта — короткий кривой клинок, больше похожий на оружие варвара из пустыни Соро, чем на клинок карликов.
— Куда бежим? — спросил Олег.
— К реке!
Впереди показался провал. Ветви деревьев качались от ветра. В вихрях из пыли и снега несколько фигур троллей обретали плоть. Нас не выпустят из Железного леса живыми.
— Туда! — указал я на каменную лестницу, ведущую во тьму провала.
— А саламандра? — спросил Олег.
Огненная ящерица не успевала за нами. Она бежала изо всех сил, но осталась позади, там, где ползли, сгибая деревья, несколько огромных троллей. Казалось, что нас преследует стая гигантских змей. Олег остановился, на его руке начал вспухать огненный шар.
— Брось! — вскрикнул я.
На сей раз Олег послушался и нырнул во тьму следом за нами. Мы запрыгнули в лодки: я в одну, Олег и Илва — во вторую. Звякнули мечи, перерубая цепи, которыми лодки были привязаны к каменному причалу. Мы оттолкнулись веслами, и нас поглотил темный грот с журчащей водой.
Возникло сообщение: «Ваш интеллект повышен до одиннадцати единиц».
Где-то позади раздалось негромкое «плюх», и шипение, словно в воду упал уголек — следом за нами прыгнула в Гьёлль саламандра.
***
С потолка пещеры свешивались сосульки сталактитов и светящиеся нити подземных ловцов. Иногда нити опускались так низко, что я видел, как бьются прилипшие к ним комары. Мошкара летела к горящему на ладони Олега огню, чтобы погибнуть в его пламени и уступить место таким же несметным крылатым полчищам.
Лодка Олега и Илвы плыла впереди, я видел их силуэты сквозь марево теплого тумана. Олег стоял на корме и правил веслом. Из темной воды поднимались испарения, и казалось, что лодка скользит по разлитому над чернилами туману. В глубине плавали светящиеся огоньки, но если присмотреться, то становились видны изгибающиеся тела огромных рыб с фонариками на лбах. Создания с клубками щупалец выпускали темные, сверкающие по краям облака и стремились быстрее удрать от лодок. Длинные черви поднимались со дна к самой поверхности, и было непонятно: водоросли это или живые создания.
Течение реки стремительно несло наши лодки. Стоя на корме и правя веслом, надо было следить, чтобы не налететь на торчащие у стен пещеры камни. Кроме камней взгляд выхватывал из темноты и рукотворные изделия: на вбитых в стены шестах висели давно погасшие фонари с обрывками электрических проводов — Гьёлль когда-то принадлежала волшебникам Саргары, а те пользовались своим изобретением.
Вскоре после битвы у Абеларда саргарцы исчезли. Речной путь остался заброшенным. Теперь здесь только подводные обитатели, мошкара и убегающие из Железного леса путешественники.
— Они идут за нами! — прокричал Олег. — Слышишь, как шумит ветер наверху? Нити колеблются, словно их раздвигают невидимые руки. Тролли здесь! Но почему не нападают?
— Может быть, они боятся? — ответил я, перекрикивая шум бурлящей воды.
Боятся, но кого? Реки, которая раньше принадлежала волшебникам с востока? Я помню рассказы Вига об ужасном колдовстве саргарцев.
«Они шли на нас, павшие воины, не живые, но и не мертвые, соединенные с металлом. Их вела в бой магическая сила. Искры проскакивали в их доспехах, заставляя двигаться тела. Я убил Форга, снес ему голову, а он все шел на меня, пока твой отец не пригвоздил его копьем к дереву. Мы сражались со стариной Форгом бок о бок, и погиб он на моих глазах, а восточные колдуны превратили его во врага. Хорошо, что в войне с троллями саргарцы были на нашей стороне. Нет, лучше быть фонарщиком, чем воевать с мертвецами».
— Далеко еще плыть? — спросил Олег, его лодка покачнулась, едва не налетев на камни. Илву окатило водой, и девушка взвизгнула.
— Не знаю. Думаю, что вскоре должна быть развилка.
Гьёлль должна разделиться на два потока — один поведет к замку, а второй свернет к Вормсу, но выход подземной реки на поверхность в городе-всех-дорог давно завалили — люди боялись появления из него троллей. Скорее всего, нам придется вновь плыть к заброшенному замку или искать другой выход на поверхность.
«Ух-х-х», — прокатился по воде вздох. Плывущие за лодками рыбы бросились врассыпную.
— Что это? — вскрикнул Олег.
В воде снова кто-то вздохнул, заскрежетал, и этот звук мне напомнил о металле, соединенном с живой плотью. Со дна поднималась огромная тень. Подобные я видел в далеком придуманном детстве под толстым слоем льда, когда лежал с закрытыми глазами и слушал океан.
— Греби! Греби быстрее! — заорал я. — Здесь кракен!
Иногда их называют морскими троллями. Старый Крик-белой-птицы говорил о кракенах не иначе, как о «тыварях-из-глубины». Не удивительно, что порождения леса не захотели опускаться к темной воде.
Река забурлила, из нее поднялось толстое щупальце, развернулось над моей лодкой, продемонстрировав ряд присосок и длинные когти на конце, искривленные, как жвалы паука. К щупальцу крепились соединенные друг с другом стальные пластины, между которыми проскакивали искры. Где-то на глубине им вторили яркие вспышки.
«Они шли на нас, павшие воины, не живые, но и не мертвые, соединенные с металлом».
Я взмахнул мечом, срезав со щупальца кусок плоти. Из-под воды последовал толчок, от удара мою лодку подбросило, и уже в воздухе на нее опустилось щупальце, разбивая в щепки. Не дожидаясь гибели, я успел спрятать меч в ножны и спрыгнуть в реку. С головой накрыло чернильной водой. Я вынырнул, захлебываясь, и схватился за проплывающую рядом лодку. Олег и Илва помогли взобраться на борт.
Река позади нас шла бурунами. Кракен поднимался из воды огромным черным пузырем, по которому пробегали электрические искры.
«Их вела в бой магическая сила».
Волшебники Саргары притащили в свою реку дохлого кракена и оставили его вечным стражем. Монстр давно мертв. Ему всё равно, в какой воде — пресной или соленой, влачить свое существование. Он словно кукла, которую заставляет двигаться и атаковать неведомая сила электричества.
«Ух-х-х», — вздохнул кракен, и по реке пробежала волна. Из воды вновь поднималось несколько щупалец. С треском проскакивали искры, в темноте это походило на праздничную иллюминацию, или на аттракцион ужасов.
— Держи весло! — прокричал мне на ухо Олег.
С меня ручьями стекала вода, я задыхался, как вытащенная на берег рыба. Почти не думая, я взялся за весло. Олег повернулся к Кракену.
— Силы огня, что живут в глубинах земли и вырываются в вулканах на поверхность раскаленной магмой, я призываю вас помочь, — певуче говорил он, перекрикивая шум волн. Глаза моего друга были закрыты, руки раскинуты в стороны. — Испепелите эту тварь. Чуждую огню, чуждую вашему повелителю.
Одно из щупалец поднялось над лодкой, скрученное на конце, как растущий лист папоротника. Кусок мертвой плоти, удерживаемый металлом и магией. Илва сжалась на дне лодки и затравленно смотрела на монстра. Мне хотелось поторопить Олега — «быстрее, останови эту тварь!» но своими словами я бы только сбил его настрой, ту волну стихии, что зарождалась внутри огненного мага.