К полуночи Рэд добрался до отвесной скалы, торчавшей из лесистого склона горы. На вершине ее росло несколько деревьев. Он снял мокасины, спрятал их за пазуху и босиком полез вверх, цепляясь за выступы и расселины. Высокий рост был ему сейчас очень кстати: своими длинными руками и ногами он без труда находил опору.
Наконец он достиг входа в пещеру, который знал по описанию Беззубого Бена. В эти минуты он не думал о том, как станет богатым господином и будет купаться в роскоши; все свои мысли и всю свою волю он сосредоточил только на движениях рук и ног.
В пещере ему уже не нужно было опасаться, что он оставит следы. Главное — осторожно обходить каменные шипы, торчащие из пола и свисающие с потолка, чтобы не отломить их острые концы. Это было нетрудно.
Рэд довольно быстро продвигался вглубь пещеры, уходившей вниз, и вскоре услышал тот самый гул, о котором говорил Беззубый Бен. Где-то в недрах горы ревел водопад, низвергавшийся в одно из ответвлений. Тот самый водопад, который чуть не отправил на тот свет Беззубого Бена. Он, Рэд, будет действовать умнее, у него нет желания принимать холодные ванны. Но как этому беззубому чудаку удалось спасти шкуру — и в самом деле загадка. Не зря говорят: дуракам везет. Теперь этот болван, по его совету, открыл лавку на Найобрэре и зарабатывает на хлеб без особого риска. В пещеру он больше не сунется. В этом Рэд не сомневался. Это были его владения.
Он подошел к тому месту, где пещеру пересекал шумный поток, бежавший сверху из бокового ответвления и низвергавшийся в разверстую слева бездну.
Присев у воды, он наклонился и утолил жажду. Вода была ледяная и вкусная.
«Золотая вода», — подумал он.
Эта передышка тотчас же вновь оживила его фантазию. Он позволил себе закурить трубку. Сейчас он спокойно, вдумчиво приступит к делу. Докурив трубку, он выбил ее о камень, повесил на шнурок у него на шее и поднялся. Вначале он ощупал стену уходившего вверх тоннеля, из которого била вода. Результат не вселял надежды. Весной поток был еще полноводней, чем летом. Стены этого подземного канала были так гладко отшлифованы водой за века и тысячелетия, что подняться вверх не представлялось возможным.
Рэд решил пока отказаться от попыток вскарабкаться наверх в этом месте. Он перешел на другую сторону потока, который пересекал здесь главную галерею мелким, хоть и бурным ручьем, и ощупал противоположную стену. Она тоже была гладкой на высоту человеческого роста и лишенной каких бы то ни было выемок и выступов.
— Гром и молния! Три тысячи чертей! Проклятая пещера! — прошипел Рэд и ударил кулаком по гладкой скале.
Для его взрывного, бешеного темперамента это была не столько вспышка ярости, сколько своего рода рефлекс, привычная реакция на раздражитель.
Он опять сел и задумался.
Может, он ошибся? Может, это вовсе не то место? Но Беззубый Бен хотел вскарабкаться наверх именно здесь, — это точно. Зачем — этого он, болван, так и не сказал, несмотря на свой страх перед ним. Все, что он болтал, были только отговорки. Но тот факт, что беззубый осел отважился на такую опасную и, похоже, безнадежную затею, говорит о том, что у него были какие-то точные или хотя бы приблизительные сведения о месторождении золота где-то наверху или в боковых галереях пещеры, здесь, у подземной реки или над ней. Рэд сопоставил этот факт с тем, что услышал от одного пьяного индейца. Если в его словах была хоть доля правды, речь шла именно об этом месте в пещере. Но может быть, он истолковал эти слова и обрывки фраз пьяного индейского вождя как описание этого места в пещере только потому, что уже слышал о нем от Беззубого Бена? Может, в этой растреклятой горе, насквозь продырявленной пещерами, есть и другие места, похожие на это, и он, Рэд, вовсе не приблизился к своему счастью, а наоборот, отдалился от него? Может, его сознательно водят за нос, посадив, как дрессированного медведя, на цепь хитрых выдумок?
Как бы то ни было, первое и главное, что ему надлежит сделать, — это обследовать труднодоступное ответвление пещеры, из которого бьет вода, решил он.
Рэд снова встал и еще раз, теперь уже с помощью томагавка, попытался нащупать хоть какую-нибудь расселину или выбоину в стене или выступ, сначала с одной стороны потока, потом с другой. Но все его попытки были тщетны.
Значит, этот способ отпадает.
Возможно ли вообще забраться наверх?
Повторить головокружительный полет Бена в бездну у него не было никакого желания.
Рэд еще раз припомнил все слова, сказанные пьяным индейским вождем. Он помнил наизусть каждое слово, каждый слог. Но индеец говорил на языке дакота, а словарный запас Рэда был невелик и ограничивался лишь несколькими темами, важными для жизни в прерии, среди краснокожих. Его владение языком дакота не позволяло воспринимать точные описания, к тому же это описание, возможно, вовсе и не было точным, даже для индейских слушателей.
Может, хитрый индеец даже намеренно одурачил его, притворившись более пьяным, чем был на самом деле. Кто их поймет, этих краснокожих? А может, эта грязная дакотская свинья просто хотел сам выведать у него, где он собирался искать золото.
Может, он уже идет по его следам со своей бандой бешеных койотов.
Проклятье!
Вполне возможно, что у Рэда осталось совсем не так много времени для поисков, как он предполагал.
Чтоб они все передохли, эти краснокожие собаки!
Равномерный шум воды, грохот водопада в пещере, многократно усиливающийся за счет эха, могли вывести из равновесия даже самого хладнокровного человека.
Может, попробовать запрыгнуть на скалу, через которую льется вода, и как-нибудь пробраться до того места, где тоннель сужается настолько, чтобы можно было упереться в гладкие стены ногами справа и слева?
Да, это шанс.
Рэд высек огонь, зажег лучину и осмотрелся. Последняя мысль и при свете показалась ему вполне осуществимой. Если бы еще огонь горел подольше!
Он зажег от догорающей лучины принесенную с собой деревяшку большего размера, пропитанную смолой, положил ее с краю от мелкого ручья, пересекавшего главную галерею, и поискал глазами следы, которые мог оставить здесь Беззубый Бен или кто-нибудь другой, например индейцы. Но никаких следов не было. Бен либо не разводил здесь огня, либо уничтожил следы костра.
При свете Рэду показалось странным, что вода могла сбить здесь с ног человека и увлечь его вниз, если он, конечно, не беспомощный ребенок. Он ведь должен был за что-нибудь ухватиться и удержаться в главной галерее. Это соображение придало Рэду уверенности. Он оставил все, что ни в коем случае не должно было намокнуть: огниво, трубку, табак.
Потом подпрыгнул, и ему действительно удалось зацепиться коленями, плечами, руками и ногами за стены узкого тоннеля. Ледяная вода заливала ему лицо, била по плечам. Он судорожно держался, стараясь упереться коленями в стены так, чтобы можно было высвободить одну руку, не сорвавшись вниз.
Надо было поторапливаться, потому что долго в таком положении он не мог продержаться.
Так… Вот сейчас! Сейчас должно получиться!
Рэд освободил правую руку и правое плечо и принялся шарить в поисках опоры. Но напор воды был очень сильным, а пальцы его уже свело от холода. Ему пришлось опять упереться в стену плечом, чтобы не сорваться вниз.
Но именно это и случилось.
Левое колено Рэда чуть-чуть сдвинулось вниз, всего на два сантиметра, и этого оказалось достаточно, чтобы потерять равновесие. Он уже не мог сопротивляться потоку, вода вытеснила его из тоннеля и бросила спиной на мелкое дно пересекающего главную галерею ручья. Он молотил в воздухе руками в поисках опоры. Ему удалось зацепиться за камень, и он вылез из воды, промокший до нитки.
Будь проклята эта дурацкая пещера! Эта черная вонючая дыра!
Просмоленная деревяшка погасла.
Но Рэд не поранился, ничего не повредил, не ударился головой. Он был в полном порядке. Правда, он очень замерз, и спина болела от падения, но это его мало заботило.
Он решил предпринять еще одну попытку.
Но перед этим он позволил себе выкурить трубку, чтобы успокоиться. Подумав с минуту, не пожертвовать ли еще одной деревяшкой, он решил, что в этом нет необходимости: теперь он уже сможет сориентироваться и в темноте.
Встав на то же самое, относительно удобное место, с которого начал восхождение, Рэд метнулся вверх и сумел закрепиться даже чуть выше, чем в первый раз, — сантиметров на десять. На этот раз он не мешкая принялся обшаривать пространство. Широко раздвинутые колени надежно держали его на весу. Он изо всех сил напрягал мышцы ног. Вода заливала его, но он, задержав дыхание, продвинулся вверх на несколько сантиметров, потом еще чуть-чуть. Его охватила буйная радость: дело пошло!
Дальше тоннель сужался, но становился более пологим. Рэду без особых усилий довольно быстро удалось преодолеть целый метр. Ему приходилось довольствоваться воздухом, который он успел набрать в легкие раньше, потому что здесь вода заполнила все узкое жерло тоннеля и дышать было невозможно.
Потом тоннель опять почти вертикально пошел вверх, и вода стала падать вниз с удвоенной силой. Рэд отчаянно пытался протиснуться дальше. Ему удалось преодолеть еще полметра, но после этого он безнадежно застрял на месте. Плечи его были слишком широки для этого каменного мешка. Он в ярости напрягал последние силы, но все было напрасно.
Воздух у него кончился, вода хлестала ему в рот и в нос. Он захлебнулся и потерял сознание.
Когда он пришел в себя, он не чувствовал ничего, кроме боли. Его чувства еще не включились. Он ничего не видел, не слышал, не ощущал, но у него все болело. Прошло некоторое время, прежде чем он вспомнил, кто он.
Рыжий Джим!
В голове его забрезжил скудный свет сознания, который постепенно оформился во вторую мысль: с ним что-то случилось. Какое-то несчастье…
Он попробовал пошевелиться. Пальцы двигались, и теперь он даже почувствовал, что они мокрые. Медленно, с трудом он открыл глаза. Голова у него гудела и раскалывалась от боли.