Вокруг было темно. Стоял какой-то шум. То ли это был шум в ушах, то ли… То ли шумела вода.
Вода!
В ту же секунду Рэд понял, что произошло. Слово «вода» будто сорвало с его памяти какое-то покрывало.
Где он находится? Это надо выяснить прежде всего.
У него болела не только голова, но и плечи, спина, руки и ноги. Он осторожно пробовал пошевелить руками, ногами, головой.
Кажется, он ничего не сломал, а шишки, ссадины и ушибы — это ерунда! С этим он как-нибудь разберется.
Где же он?
Его словно заржавевшие глаза уловили что-то вроде слабого отблеска света. Или ему мерещится?
Голове, похоже, досталось сильнее, чем он подумал, придя в сознание. Может, у него сотрясение мозга? Во всяком случае, его подташнивало. В конце концов его вырвало, голова закружилась, и он опять потерял сознание.
Очнувшись, он заметил, что боль ослабла. Вместо этого он почувствовал страшную слабость. Охотнее всего он бы остался так лежать, пока не умрет. Никто не заплакал бы о нем.
Многие только обрадуются, узнав, что Рыжий Джим сдох.
Эта мысль разозлила его. Не дождутся! Он не доставит им такого удовольствия. Так просто они от него не отделаются.
Он взял себя в руки. Его мучили жажда, голод и холод. Шум в голове стих. Теперь шумело где-то над ним или под ним.
Это шумела вода. Да, вода! Он ведь уже какое-то время назад это понял! Пора наконец осмотреться. Он перевернулся со спины на живот, отполз немного в сторону, потому что каменный пол был наклонным, и, нащупав рукой воду, жадно напился. Потом отодвинулся назад.
Что же это был за отблеск? Похоже, это не обман зрения, это и в самом деле свет.
Рыжий Джим уставился в ту сторону, откуда сочился едва различимый свет. Потом пополз туда, словно притягиваемый каким-то невидимым магнитом.
Вдруг он почувствовал резкий удар в плечо и испуганно замер. Вокруг с грохотом сыпались камни. Черт побери! Он втянул голову в плечи. Ему повезло: в него больше не попал ни один камень.
Судя по тому, что он вновь обрел способность чертыхаться и изрыгать проклятия, Рэд окончательно пришел в себя.
Он медленно, робко пополз дальше. Свет становился все отчетливей. Там должен был быть выход из горы. Какое счастье! Прочь отсюда!
Дьявол, или духи, или его звезда, или эта гора, или что там еще, от чего зависела его судьба, явно благоволили к нему. К нему, Рыжему Джиму!
Нет, он не намерен подыхать. Он не торопится на тот свет. У него есть еще чем заняться здесь, на этой грешной земле.
Он прополз еще пять метров, и ему все стало ясно: он находится в галерее, через которую подземный поток выходит наружу.
Опять посыпались камни, принесенные сюда водой из недр горы. Рэд вовремя закрыл затылок и шею руками — увесистый обломок больно ударил его по пальцам.
Да, не самое уютное местечко! Надо поскорее уносить отсюда ноги.
Отверстие, через которое подземная река выходила наружу, было маленьким, но все же не таким узким, как в тоннеле, где Рэд потерпел фиаско. Если поднатужиться, пролезть можно…
Проклятье! Опять камнепад! На этот раз он получил несколько ударов по ногам. Удовольствие ниже среднего.
Рэд просунул в отверстие голову и туловище и увидел, что снаружи вечер. Какой по счету, с тех пор как он залез в эту пещеру?.. Сколько дней он в ней провел: один, два? А может, все четыре?
Небо было залито кроваво-золотым заревом. Деревья еще мерцали в лучах заходящего солнца, которые дотянулись и до водопада.
Рэд по привычке, чисто механически осмотрелся в поисках возможных следов, но не увидел ничего, кроме следов зверей, не представлявших для него опасности.
Он еще раз напился и осторожно прополз по гальке в кусты. Только теперь он наконец смог как следует осмотреть себя. Он стал похож на скелет, лицо осунулось, щеки и глаза ввалились. Но главное, он, несмотря ни на что, остался жив.
Он достал из маленького, насквозь промокшего мешочка немного сушеного мяса, теперь больше напоминавшего кашу, и подкрепился. Потом лег и уснул. Ему нужно было восстановить силы, чтобы действовать дальше.
На рассвете он проснулся. Одежда его все еще была мокрой, и он, промерзший до костей, с нетерпением ждал восхода солнца, чтобы наконец согреться. Он опять поел немного сушеного мяса, поймал и, задумчиво глядя на водопад, съел случайно подвернувшуюся ему под руку ящерицу. Валявшиеся перед ним камни странной, причудливой формы говорили о том, что камнепад здесь нередкое явление. Робкая надежда, в которой он даже боялся себе признаться, шевельнулась у него в груди, когда он стал один за другим рассматривать эти камни.
К его великому огорчению, золотых самородков среди них не оказалось.
Первым делом он решил как можно скорее убраться подальше от этого ручья и от этой проклятой пещеры и поспешить к укрытию, где он оставил винтовку и припасы, в надежде, что там за это время не побывали какие-нибудь непрошеные гости.
С восходом солнца он уже знал, что будет делать дальше. Он не станет больше пытаться проникать в это ответвление пещеры, оказавшееся для него недоступным. Возможно, ему и удалось бы осуществить свой план, если бы он захватил с собой инструмент и парочку помощников. Но как раз последнего ему и хотелось избежать. Он решил отправиться к своему укрытию и оттуда внимательно осмотреть гору — нет ли другого входа в проклятую пещеру. Торопиться он не станет. Он не пожалеет времени и сам добьется удачи. Ведь если он найдет золото, оно будет принадлежать ему одному.
Рыжий Джим с трясущимися от усталости коленями медленно, осторожно двинулся через лес, по-прежнему стараясь не оставлять следов.
Добравшись до бурелома и увидев залитую солнцем поляну с поваленными деревьями, над которой дрожал горячий воздух, он с облегчением вздохнул. Во время маленькой передышки он убедился, что здесь тоже нет следов человека, и двинулся дальше, к укрытию, продираясь сквозь нагромождение стволов, ветвей, корней и кустарников. В «шалаше» все было без изменений.
Хорошо. Очень хорошо.
Рэд слегка перекусил, лег и проспал до следующего утра, а проснувшись, чувствовал себя уже гораздо лучше.
Он залез на высокое дерево, стоявшее рядом с его «шалашом», и внимательно осмотрел окрестности: лес, поляну и прерию.
Вокруг царили безлюдье, безмолвие и покой.
Рыжий Джим решил провести день с пользой. Он вылил старую воду из бурдюка, который теперь легко мог наполнить свежей водой, взял мешок с сушеным мясом, винтовку и патроны и, не пожалев времени, тщательно уничтожил все оставленные им следы.
Наконец, когда даже он сам не мог разглядеть ни единого следа своего пребывания здесь, Рэд вылез из «шалаша» и двинулся через бурелом вверх по поросшему лесом склону.
Его ближайшей целью был расположенный высоко на горе укромный вход в галерею пещеры, где он весной неожиданно встретился с Беззубым Беном. Они вместе вышли через это отверстие, незаметное для неискушенного глаза посреди мха и корней. Их разговор тогда был мало похож на беседу двух приятелей. Что поделаешь — Рыжий Джим не любил, когда кто-то вторгается в его владения. Но он все же не убил Бена. Из рассказа этого олуха он понял, что галерея, перед входом в которую он сейчас стоял, ведет к подземному водопаду, в котором весной искупался Бен, а несколько дней назад и сам Джим. Входить в пещеру здесь не имело смысла. Еще одна галерея, имевшая выход недалеко отсюда, в лесу, тоже не представляла для него интереса, поскольку она, по словам Бена, соединялась с первой и тоже проходила где-то посредине опасного горного потока.
Этот путь не приведет его к заветной цели. Но если у этой чертовой, Богом проклятой пещеры есть две боковые галереи, почему бы не быть и третьей, а может, и четвертой? Рэд опять надел свой парик и отправился на поиски.
Пробродив по лесу до вечера, он так и не нашел ничего достойного внимания. Старые следы индейского стойбища на одной из полян южного склона его не интересовали. Он знал, куда отправилось племя охотников оглала, называвших себя Сыновьями Большой Медведицы, — на юг, к Конскому ручью. Это было в те дни, когда он, Рэд, неожиданно столкнулся в пещере с Беном. Этих индейцев он мог не опасаться. Он не верил, что Сыновья Большой Медведицы сейчас, посреди лета, отказавшись от хороших шансов на удачу в большой осенней охоте, покинут стойбище у Конского ручья с женщинами и детьми. Но сюда могли прийти другие племена. Черные холмы издавна были землями дакота, и белым людям тут приходилось проявлять особую осмотрительность.
Рэд двигался очень осторожно, контролируя каждый шаг. Когда зашло солнце, он залез на высокое дерево неподалеку от бывшего индейского стойбища и окинул взором лес и прерию, которые уже все уверенней считал своими владениями.
Так прошел день и все последующие дни. Рыжий Джим жил скрытно и искал то, чего пока не находил. Он не охотился, а питался лишь своими скудными запасами и мелкой живностью, которую ему удавалось ловить, не оставляя следов. В том числе и рыбой из ручья, бегущего из недр горы вниз по лесистому склону на юго-восточной стороне.
Сегодня утром он как раз поймал очередную форель и съел ее сырой. Этот завтрак укрепил его силы и дал ему чувство удовлетворения, которого он уже давно не испытывал. Напротив, им иногда овладевал смутный страх, что эти безрезультатные поиски еще, чего доброго, сведут его с ума. Каждый день с утра до вечера быть начеку, ни на секунду не расслабляясь! Каждый день с утра до вечера — одни и те же мысли: золото, пещера, вода, индейцы… Каждое утро встречать с новой надеждой и каждый вечер подавлять в себе растущее чувство разочарования — такая жизнь разрушительна даже для сильных духом.
Пора было сделать паузу и как следует подумать. После сытного завтрака он пришел к мысли, что хорошая передышка и парочка свежих мыслей, возможно, принесут больше пользы, чем очередная неделя утомительных поисков. Поэтому он прокрался вдоль ручья к реке, огибавшей подножие горного массива. По гальке, нанесенной водой на берега, было легче двигаться, не оставляя следов, и он наслаждался этим глотком относительной свободы.