На пирсе встречали толпой и пока шли к территории мне пытались всех представить, одновременно выспрашивая обстановку и интересуясь планами «властей». Гвалт поднялся изрядный. А когда пришли к аккуратному домику, вообще возник стихийный митинг, на котором пришлось кратко обрисовать обстановку. Тут собрались семьи как на охотбазе Воронки. Знакомые знакомых и семьи соседей. Эвакуировались сюда еще в начале новой эры, и все ее ужасы видели только по телевизору. А о положении дел знают из радиопередач. И тут мы, на белой яхте. Вот народ и прорвало — не остановить. А время идет! Нам еще каботажить и каботажить! До дамбы минимум сорок километров, а мы и десятка еще не прошли. Выпадаем из всех оговоренных сроков разведки.
Хоть и задержались, но я провожал Каменный мыс теплой улыбкой. Насколько разные компании собрались на двух мысах, разделенных парой километров бухты. И даже жаба рассталась с коробкой припасов без истерики.
Батарейную бухту прошли краем. Тут база заправки подводных лодок была, с далеко вынесенным в залив пунктиром островков-опор под заправочные трубы. Местами даже сохранился ажурный мост, где эти трубы проходили. Но топливные емкости уже много лет пусты, инфраструктура базы в руинах. Остается только покричать людей. Но в ответ — тишина.
Обогнули полуостров Каравалдай и вошли в Графскую бухту. Тут был шанс увидеть много живых — место довольно уединенное и войсковая часть присутствует. В связи с этим пытались идти максимально близко к берегу, но прибрежные россыпи камней, обычные для этих мест, напоминали об осторожности.
К счастью ожидания не обманули. От пирса рыбокомбината, говорят, загибающегося, отошел катер и, чихая мотором, рванул к нам. На всякий случай накинул на шею Суоми, заодно вспомнив, что барабан я так и не набил. Что, впрочем, не помешает мне надувать щеки и изображать посланца всесильного атома.
Два дядьки в брезентовых непромоканцах сильно пахнущих рыбой поприветствовали нас с воды и попросились под борт. Первый раз нас столь вежливо встречают. Если мужики еще и разуются, поднявшись на яхту, я им без разговоров ящик еды и цинк патронов отдам.
Но мужики обувь не сняли. Может, и к лучшему. Подозреваю, портянки у них не шанелью пахли. Представились, поручкались, почаевничали в кокпите за угловым столом. Культурно и размеренно, будто мы никуда не торопимся. Рассказал им краткую историю новой эры, показал фотографии, в том числе Медвежути.
Александр Петрович, который представился директором рыбзавода, обстоятельно рассказывал, как они устроились. Беда действительно обошла поселок Шепелево стороной. Потеряли меньше четверти жителей, да и то большинство уехали, а не умерли. Военная часть тут действительно имелась — аж целый запасной командный пункт ВМБ. Только часть уже давно не «служила», а «доживала». После известий о заражениях половина солдат дезертировали, из старших остался только прапорщик и директор кивнул головой на второго нашего гостя, молча слушающего разговор. Далее рассказ пошел о трудах праведных по строительству новой жизни. Намеком проскальзывало, что Шепелево устроилось неплохо и всякие «объединители земель русских» им не интересны. Мол, приезжали уже такие, из Лебяжьего. Попросил с этого момента подробнее, нам в ту сторону идти.
Тут в разговор вступил прапорщик и поведал, что в Лебяжьем потерь много, но там и народу было под пять тысяч. Охрана НИИ оказалась жесткая, в смысле согласовывать ничего не стали, а начали массированное упокоение. Дальше и жители поселения опомнились и кое как организовались. Вот теперь аккуратно разведывают у кого что лежит. По мнению прапорщика к ним лебяжане приедут однозначно тут у поселка и рыбокомбинат, и базы отдыха и огромное озеро пресной воды да еще с исторической базой гидропланов, ныне, правда, заброшенной. А жителей осталось меньше трехсот человек с учетом всех пришлых. В том числе и жители, переселившиеся к ним из «Чёрной Лахты», и контингента учебного лагеря форта «Серая лошадь», и просто приехавшие знакомые. Директор неодобрительно посмотрел на прапорщика, выдающего «государственные тайны». Но военный остался непрошибаем.
За откровенность платят той же монетой. Выложил планы Станции, в том числе на отсечение и зачистку всех земель до Ижоры на севере и сколько осилим на юге. Директор сразу заинтересовался состоянием рыбных комбинатов в Систо-палках, там, оказывается, был «Верный путь» и положением рыбхозяйств в прочих поселках. На что намекнул ему, что пока еще он просто организовал три сотни людей и сидит без дела. А вот если он оторвет свою «мадам сижу» и скатается на десяток километров к югу для согласования общих усилий и обязательств — вот тогда дело иное…
Расстались мы вполне довольные перспективами. Аборигены засобирались домой, готовится к политическому вояжу, мы продолжили каботаж. Упоминаемый лагерь и сам форт на мысе «Серая лошадь» стояли пустые. Оказалось, не совсем пустые. На берег вышел дедок, проводил идущую вдоль берега Катану взглядом из под приставленной «козырьком» ко лбу руки и ушел обратно, охранять вверенное ему имущество. И ведь все знает и все понимает. Но умереть предпочтет на посту. Вымирающий тип людей. Попрощался с дедом туманным ревуном. Протяжный звук прошел над бухтой и затих.
Обогнув мыс Катана пошла на восток довольно далеко от берега. Слишком мелко и каменисто даже для катамарана. Пустое поселение «Черная Лахта» с многочисленными базами отдыха и непонятными домиками на берегу, рассматривали в оптику Рогатки, не пытаясь приблизиться.
Вот дальше мы прошли мимо исторического места, форта «Красная Горка». Впрочем, тут все побережье — исторические места. Где англичан били, где немцев, где шведов, где финнов. Практически каждый поселок может поведать свои легенды. А теперь все пусто. Катана зазывала живых посулами радушия, но живые, судя по всему, откочевали. Оставалась надежда, что военные части ПВО и артиллеристов вдали от берега еще живы и боеспособны, просто не следят за заливом.
Дальше пошел сам поселок Красная Горка, плавно переходящий в Лебяжье. Вот тут нас запросили по рации второй раз за все путешествие. Одновременно от причала МЧС рядом с пляжем Лебяжьего отошел оранжевый катер с синей полосой, крупно подписанной «Спасатель». Вот и еще одни «спасители отечества» проявились.
Пока сближались, осматривал пляжи, пытаясь понять где тут Петр Первый костры зажигал. Есть у Айвазовского такая картина «Петр 1 разжигает костры на берегу Красной гори, служащие маяком для, гибнущего флота». Вот и пытаюсь прикинуть, где это было, вспоминая картину.
Спасатели подошли с шиком, описав циркуляцию вокруг встающего на якоря катамарана. Мы сегодня только и делаем, что якоря туда-сюда кантуем! В катере сидели трое. Молодой, в фирменном синем бушлате с оранжевыми плечами, и двое постарше, в камуфляжных бушлатах и вооруженные автоматами. Не причаливая, через полоску воды молодой нам предложили представиться и назвать цель визита.
Так как Спасатели благоразумно стояли по левому борту а Рогатка у нас на правом, сходил за пулеметом, и только вынеся его в кокпит и демонстративно прислонив рядом с собой спросил.
— А вы кто такие будете, служивые? А то за последние дни мы и милицию бандитствующую видели и бандитов в отобранных у патруля катерах. Так вы, к какой группе относитесь?
Ответил один из камуфлированных — Не кипятись, отец. Мы не те и не другие, мы тут жизнь наладить пытаемся, но уже многим поперек горла встали и тут ты со своей двустволкой.
Про себя согласился, что выглядеть подобная картина может настораживающее, особенно если нас с берега достать нечем.
— Думаю, уже знаете, что Станция людей собирает? Вот, мы ее гонцы, для тех, кто еще не знает. Как понимаете, гонцы переговоры не ведут, но оповещают. Вот и вам говорю, присылайте представителя на Станцию по воде, там все и обсудите.
Молодой опять влез в разговор.
— А где станция была, когда мою жену грызли?!
Судя по неодобрительным взглядам камуфлированных, молодой берега уже теряет.
— А где ты был, когда на ЛАЭС аварийно четвертый реактор останавливали? Почему не предотвратил аварию?!
Молодой даже не нашелся с ответом на мой вопрос. Любят у нас виноватых искать. Не став продолжать спорить с «огрызком», донес информацию до камуфлированных.
— Станция консервирует три реактора и максимально снижает нагрузку на крайний. Понимаете к чему это я?
Ближний к яхте камуфлированный задумчиво кивнул — Электричество вырубят.
— Вот и предмет для общения. Согласитесь, бесплатно раздавать ресурсы ныне не модно.
Второй камуфлированный махнул рукой.
— Ладно, мы поняли. Будем готовить делегацию — и хлопнул молодого по спине.
Катер взрыкнул и ушел к базе, разводя белые усы пены.
Теперь уже я проводил взглядом уходящих, и поделился печалью с Катюхой.
— А ведь даже не представились.
— И не говори. Беда одна, а люди совершенно разные.
Катана шла к Большой Ижоре. Шла прямо по Лондонской мели, погубившей несколько кораблей, но с нашей скромной осадкой опасался только камней. Пройдя километра три, расслышали стрельбу. Вот, похоже, мы и добрались до фронтового переднего края. Для бандитской перестрелки выстрелы шли больно размеренно — так скорее «кегли» отстреливают. Даже не сомневался, что Арсенал отобьется. Там заграждение в пять линий колючей проволоки и вышки с пулеметами. Самая большая проблема, что вояк там всегда было мало. А если внутрь еще и гражданских пустили и были вспышки заражения в охраняемой зоне — воякам вообще не позавидуешь. Они уже несколько дней в караулах без смен стоят, спят стоя, едят во сне. И тут мы такие, на «белом коне». Некрасиво. Но у меня толстое письмо к нынешнему руководству Арсенала. По радиосвязи о важных вещах ныне никто старается не говорить. Вот только слабо представляю, как я подхожу к главным воротам, расталкивая нежить, и прошу меня пропустить. Гораздо лучше представляется картина, когда к берегу машина из Арсенала приедет.
— Арсенал, ответьте Харону.