Не останавливаясь, взбежал на мостик. Раз Дикарь активно стреляет, значит управлять мне. Отвел паром от берега метров на пятнадцать. Теперь мы посередине Екатерингофки и метров по пятнадцать до берега, что от кормы, что от рампы. Слетел вниз крепить швартовы, растягивая паром меж двух берегов. Теперь эта нежить хоть вся тут собраться может. А мы тем временем займемся шлангом.
Размотав остатки шланга с катушки мы с Кимом залили в шланг канистру солярки и прикрутили хомутом топливную помпу. Запустили перекачку. Пока помпа сливала солярку из шланга — подсосалось топливо из цистерны и дело пошло. Пятьдесят шесть литров в минуту, производительность насоса. Самотеком текло бы литров пятнадцать в минуту, при таком перепаде. Можно считать, насосом в четыре раза быстрее чем самотеком. Вот только и насосом догло. По моим подсчетам, предстоит заполнить двадцать пять тысяч литров в три машины, танк парома и танк катера. Четыреста сорок шесть минут. Округленно — восемь часов. Заправляться долго, зато совершенно безопасно.
Катюха ушла спать в надстройку парома, Кима прогнал спать в Мангуст, ссылаясь на свою старческую бессонницу. Сам сидел на мостике парома, самой высокой точке нашей связки и смотрел за вяло бродящими «кеглями». Под цепочкой цистерн полз Зубастик, уж не ведаю, на что рассчитывающий. Еще одного видел пробежавшего вдалеке. Но никакой опасности не ощущалось. Скучно и зевота разрывает рот. Всех развлечений спустится вниз, посмотреть на уровень топлива в танке, да переставляй шланг по мере заполнения емкостей. Потом опять сидеть на открытой площадке «второго этажа» и смотреть, как дневной свет заливает мертвый город.
К обеду воскресенья, восьмого апреля, из Мангуста вылез растрепанный Ким и доложил, что Пан по рации рвет и мечет. Если выразить цензурно, то «никуда их отпускать нельзя! Прибью гвоздями к Катане!». На это Кима успокоил, что у капитана просто обострение комплекса Наполеона и это пройдет. В ответ служивый напомнил, что это мне капитан ни разу не начальник, а вот ему придется гальюны ртом продувать.
В любом случае, дело подходило к завершению. Двадцать пять кубов в три машины залил, плюс все баки грузовиков под завязку, две тонны залил в Мангуст, и теперь ждем заполнения трехтонного танка парома. Пока ждем, устанавливаем тут, посреди речки, «заправочный буй» из нескольких мешков для мусора, вдетых друг в друга и набитых бумажками, полиэтиленом с сидений новеньких машин и прочим легким мусором. К бую привяжем второй конец шланга, герметизировав его пробкой и хомутом. Мы сюда еще наведаемся, а может, и не раз. И вторые концы швартовых на буй повесим, дабы с берегов их не снимать. Затем всю эту связку сбросим в воду посреди реки, буй укажет место, где ее потом поднимать для повторных заправок. А Зубастик пусть и дальше в засаде под цистерной сидит, ожидая нашего выхода на берег. Стратег!
Катюха поднялась только по стуку дизеля парома. На зависть полусонному мне потянулась, позевала и сказала, что хочет, есть и хочет всяческих деликатесов. На что пошутил, мол, с этим к сорок второму и сорок третьему причалу, там рефрижераторы и наверняка найдется все желаемое. На уточняющий вопрос «где?!», махнул рукой на правый борт — мы к этому моменту уже выходили из Екатерингофки в Лесную гавань. А на повторное уточнение «Далеко?» приоткрыл один, засыпающий на ходу, глаз уточнил положение и подвел итог — «с километр».
Тут-то меня и стали трясти, на предмет мародерства. Вяло отбрехивался, что там все замертвячено. Но супруга не поленилась, сбегала к Мангусту, так и пришвартованному к парому с кормы, и привела подкрепление, горящее желанием отведать деликатесов. Теперь вяло отбрехивался от обоих. А в голове уже крутились варианты. Можем ведь на «рукастом Эльфе», который с манипулятором, заехать на склад и накидать вкусностей. Можем, но долго. Паллеты стропить придется, а это много дольше чем под них вилы погрузчика подсунуть. Значит, еще и вилочный погрузчик смародерить надо. Они на складе стоят, но вот пользоваться ими не умею. И спать хочу! На этом меня и подловили — обещали отпустить спать на весь обратный путь. Сломался.
Причалы перед длинным ангаром пустовали, неся на себе обычный беспорядок брошенной работы. В том числе в разных «позах», застыли погрузчики. В глаза сразу бросался красно-черный крепыш, по виду крупнее двух других, желтых агрегатов. Еще и на вилке крепыша были две паллеты с грузом. Есть шанс, что погрузчик на ходу. Попробуем!
Шел по причалу как в героических боевиках. То есть я, не торопясь, шагаю к погрузчику с Суоми на шее и канистрой в руке, а по бокам валятся «кегли» упокоенных. Позади меня идут эти два выспавшихся «коммандос» и лупят почем зря из мелкашек. Ким под это дело моего Дикаря забрал, а свой автомат нес третьим стволом за спиной. Предупредил погранца, что если будет бросать Дикаря и побьет оптику — лучше ему самому нежитью стать. Не так мучительно получится.
Как и предполагал, крепыш был на ходу но «обсох» и заодно подсадил аккумулятор. Но в этот раз обошлось без глубокого разряда, так как в прошлой эпохе на нем не включали фары и прочего энергопотребления. Заправили, завели. Сижу, жму на педальки и шевелю джойстиком. Осваиваюсь. Прикольно. Но поднимать паллеты высоко я бы не решился. И снимать паллеты со стеллажей не рискну. А вот так, по двору — легко.
Отвез висевший на вилках груз на паром, поставил его на свободное от грузовиков место. Прикинул, сколько таких паллет сюда еще встанет. Получалось, не так уж и мало.
Вокруг продолжалась стрельба. Один раз даже автомат трещал короткими очередями. Это неугомонная парочка открыла одни ворота склада и стоит на входе в терминал, отстреливая все, что шевелится. А мне аккурат между ними ехать, вытащим паллеты напротив ворот и ходу отсюда, пока нежить ошалела от такой прямолинейной наглости. А что делать! Сплю я! Нету у меня сил на хитрые планы. Все в лоб.
Без понятия, что я таскаю из терминала. Вскрывать и изучать некогда, надеюсь, это не кошачий корм. Хотя, по нынешним временам и он пойдет с макаронами и кетчупом. Окинул остающееся на пароме место, доехал до ворот, где уже вяло постреливали «охранники».
— Еще две ходки и «баста»! Присмотрели себе деликатесы?
Катюха оглядев двор и бросив Киму кроткое «Отойду!» побежала внутрь, маня меня за собой. Одной рукой взял наизготовку Суоми, как делал всегда внутри терминала, и поехал вслед.
— Вот эту и эту пачку забирай. — И супруга рванула обратно.
Крепыш легко поднял и потащил очередные паллеты. Вот такой ныне напряженный шопинг и большие тележки.
Закончив, оставил погрузчик на пароме. Нам еще разгружать это все как-то надо. «Командос» закрыли ворота, и бежали к рампе парома. Никто их не преследовал и до тел не домогался. На удивление легко отоварились.
Уже отходя от причала, заметил Зубастика, ползущего по стене. По гладкой стене! Как муха по стеклу. Показал на припозднившегося охотника весело обсуждающей вылазку парочке.
— Вон, гляньте. Чуток не успел. А так бы отгрыз ваши дурные головы вы бы, и заметить его не успели. Кто из вас верх контролировал? То-то. Сами бы деликатесами стали.
Ким философски пожал плечами, мол, сегодня ты ешь мясо, завтра оно тебя. Но Катюха впечатлилась. Правда, это не помешало ей спросить, что тут еще «вкусного» есть. Обвел руками вокруг, охватывая порт — Тут все «вкусное»! Вон там тысячи контейнеров. И в них чего только нет. Вон там площадка с рефконтейнерами, видите? Белые такие. В них наверняка и мясо, и прочее в товарных количествах. И скоро это все портиться начнет, так как береговое электропитание, подключенное к контейнерам, закончилось, а насколько их внутренних ресурсов хватит — понятия не имею. Забрать бы все «рефы» на Станцию! Считай, готовый склад с холодильниками. А вон там, отсюда не видно, в Большой Турухтанной гавани рыбзавод, со своим рефрижератором и еще сотнями контейнеров. То, что мы нагребли из порта, это даже не «кусочек отщипнули», это скорее «песчинку на пляже» подняли. На выходе с Екатерингофки красное судно видели? Это бункеровщик на пару тройку тысяч тонн. Пригнать такой, залитый соляркой, к Станции и можно тысячью машин год Сосновый бор чистить.
Заметив вновь загоревшийся огонь в глазах «добытчиков» — прервал их мысль в зародыше.
— Мы. Никуда. Больше. Не заходим. Наш паром сидит низко, может, и перегрузили уже. Никаких «давай посмотрим»! Я ясно объясняю?
Ким робко вякнул, что можно было бы в Мангуста что-то положить, чем вызвал подрыв уставшей психики — в громкой форме пояснившей, куда всем идти с их предложениями. Это все психика! Я тут совершенно не причем.
Глава 9 Всем сестрам по серьгам
Кожнай сястрыцы па завушніцы
Кожнаму сыну хатуль за спіну
Кожнаму брату па дукату
Кожнай сяброўцы па залатоўцы
Кожнаму старцу па стаўцу
Усякаму сваяку хоць бы па медзяку.
(белорусский первоисточник)
Но еще чуток бодрствовать пришлось. Помечал виденные суда. Контейнеровоз, безусловно, для Станции великоват. А вот две баржи использовать для этих целей вполне можно. Заодно описывал Катюхе с Кимом «достопримечательности» порта, какие знал.
— Подожди! — прервал меня Ким — какое бомбоубежище?
Взглянул на служивого с удивлением. Он, вроде, достаточно большой мальчик, чтоб понимать значение этого слова.
— Тут, Ким, несколько бомбоубежищ, еще чуть ли не со времен Петра. На первом терминале вон там — указал на проплываемую контейнерную площадку — на втором терминале рядом с въездными воротами. Наверняка и еще есть, но не знаю где расположены.
И тут Ким закончил мысль.
— А ведь там люди могли спрятаться — и оба уставились на меня печальными глазами. Ну, да! Это я, вселенское зло, не даю работать ангелам спасителям. И ведь наверняка «по дороге» еще пару контейнеров попробуют вскрыть!
На самом деле, на первом терминале я знал про два убежища. По всем нормам они были закопаны и сверху присыпаны землей и засажены травой. Эдаки