Работа в Большом порту Петербурга приняла рутинный характер. Тут постоянно находилась одна или две мародер-групп Станции и группа от Крепости. Иногда появлялись мародеры Кронштадта, но редко, так как им пока хватало просторов острова Котлин. Словом, в порту ныне довольно оживленно, было с кем переговорить и узнать «нежить-обстановку», было кого позвать на подмогу, если прижмет. Работать в таких условиях — одно удовольствие.
С упавших на причал терминала аппарелей паромов скатились по броневику, Нива с Норильска и УАЗ с Северодвинска. У нас еще и боевое крещение изделий намечено, так как нежити на этих площадках много. Учтя опыт предыдущего похода в Арсенал, когда из Лауры стрелять было сложно, нынешние броневики имели амбразуры по всему корпусу и сегодняшний их дебют должен был протестировать еще и это нововведение. Все же инкассаторские машины делались для защиты экипажа, который будет сидеть внутри и ждать «кавалерию из-за холмов». Вот и не продумывали броневики для активной обороны. Пришлось это упущение исправлять своим умом.
Операция действительно вышла рутинной. Упокоенных кеглей никто не считал, два Зубастика попались по ВЯшку УАЗа, одного Зубастика подстрелил Михаил с пулемета, и два Зубастика ушли, нашпигованные свинцом, но так и не упокоенные. Артиллерист на Ниве показал себя «косоглазым криворуком», как высказался дед, а так бы никто не ушел.
Ближе к трем утра мимо поднимающих аппарели и отшвартовывающихся паромов прошла на выход из порта «утиная стая» судов обслуживания. Ребята явно прихватили по дороге несколько дополнительных плавсредств, так как вместо пятнадцати насчитал двадцать четыре борта, три из которых были менее десяти тонн водоизмещения, остальные суда крупнее, тонн сорок пятьдесят. Но с этим будем разбираться уже в ковше Станции.
«Отважный» возглавил поход по морскому каналу и далее, по корабельному фарватеру, паромов к Арсеналу. Без двадцати четыре паромы, подрабатывая машинами, нацеливались аппарелями на старые места причала Арсенальной набережной. Тут ничего не изменилось. Лежали брошенные нами доски и целые баррикады упокоенной нежити, на которых пировали не меньшие толпы нежити не упокоенной. С обоих паромов ударил просто шквал огня. Очень уж неприглядная картина получилась на набережной. Выкатившиеся первыми на набережную броневики всаживали бронебойные снаряды в гущу толпы уже начавшей разбегаться нежити. А между броневиками потянулись по улице Михайлова вереница грузовиков во главе с «рукастым Эльфом». Второй «заводской поход» начался.
И пойдет он без меня, деда, и еще двух моряков. Мы уже рассаживались в надувнушке, дед, как обычно, всех вытолкал из-за румпеля, так как мы ничего не смыслим в лодках и моторах. Парни хотели было поспорить, но я им сделал «большие глаза» и мы все согласились, что да, профаны редкостные. На этом и тронулись вниз по реке — под Литейный мост, потом под мост больше не Свободный, и далее по прошлому маршруту. У нас запланирован визит вежливости.
Девять километров хода. К пяти утра течение нас уже поднесло к дебаркадеру Министерства обороны Вот во всех книгах написано про «собачью вахту» что она самая сложная. Но в книгах не написано, что и проверяют эту вахту чаще всего, и сами стоящие на вахте читают беллетристику и ждут подлянки именно к концу вахты. А вот следующая вахта — совершенно спокойная. Первые полчаса на ней еще бдят, а вот следующий час, на вахте спят гораздо чаще, чем на пресловутой «собаке». Дальше начинает просыпаться экипаж корабля, кок начинает бегать по палубе, словом, дальше уже не до сна. Но вот это время с пол пятого до, примерно, пол шестого — рай для диверсантов.
Вот мы и пришли в райское время. Как и ожидал, заметил в ночной прицел из тира Хельсинки, часового присевшего на верхней палубе дебаркадера. Над фальшбортом только плечи и голова видны. Но нам больше и не надо.
Вытянул из рюкзака длинный, плоский, черный чемоданчик, с выдавленной на крышке надписью «SAFE». В этот момент я сам себе напоминал «полковника Морана» из фильма про Шерлока Холмса. Точно так же вытаскивал из чемодана детали и скручивал пневматику, периодически поглядывая на спящего «клиента». Но помня про судьбу «полковника», не забывал еще оглядывать округу.
Наконец, длинный цилиндрик с иглой и ярко красными перьями хвоста вставлен в казенник длинноствольной пневматики, оптический прицел в утреннем сумраке приблизил полоску кожи шеи между воротником и шевелюрой — короткое «пшик» и клиент, дернувшись, попытался смахнуть кусачее насекомое, но так до него не дотянулся. А ядреную смесь наши медики делать умеют! Почему же тогда мне таблетки от бессонницы не помогают?
«Раз», сказал сам себе, доставая второй дротик из восьми имеющихся и снимая колпачок с иглы. Этот комплект достался нам вместе со спасательным снаряжением. Я позарился на чемоданчик, думая, что это обычная пневматическая винтовка с баллончиками. А оказалось — устройство для стрельбы транквилизаторами и прочими снотворными. Спасателям частенько приходится иметь дело с неадекватными животными. Вот только шприцов-дротиков было маловато, и где брать еще я не представлял. Один шприц убил на тренировку, у второго обломал иглу, но запасные иглы были. И вот теперь настал «звездный час» немецкой Safe-3.
Пробравшись мимо дебаркадера, перебирая руками причал, высунулись под кормой Миража. Тихо. Опять осмотр береговой линии. В глубине берега есть две тепловые отметки, судя по всему, двое стоят и курят, тепловой след именно такой. Скорее всего, охрана периметра сошлась лясы почесать. Эти нам пока не интересны.
На мостике Миража размытый тепловой след. То ли ушли недавно, то ли корпус так хорошо экранирует. В любом случае, можно смело лезть на корабль, часового, способного нас засечь мы обезвредили.
С бегемотным сопением «диверсанты» лезли на корму Миража, брякая железом по железу на всю акваторию. По крайней мере, мне так казалось. Удивляясь, что никто не сбежался посмотреть на наши акробатические приемы, прокрались по ровной палубе, мимо короба поста ПЗРК, к надстройке. Тут следует заметить, что проектировали Мираж сторонники спортивного образа жизни. Просто сделать люки в надстройку им убеждения не позволили, поэтому, пытаясь добраться куда либо на этом катере надо постоянно взбираться по трапам а потом спускаться по другим трапам и слегка поплутав, можно оказаться в помещении за соседней переборкой. Катер явно готовили к отражению абордажа не менее чем полка морской пехоты.
Вот и в ходовую рубку вел короткий «предварительный» трап, потом трап на открытый мостик, а с него трап вниз, в саму рубку. По последнему трапу спускаться не стал, так как и отсюда видел привалившегося к окну «сторожа». Этот даже не дернулся, получив дротик в шею.
Теперь новый аттракцион. Из рубки трап вниз, в тамбур. Одна дверь в радиорубку, вторая к трапу еще ниже. В радиорубке никого нет, суда по приоткрытой двери. Вообще, судя по всему, тут жестко экономят энергию. Вместо шума вентиляции приоткрытые двери. Вместо вращающихся антенн радаров, нахохленный матросик на «фишке». Нам это, конечно, на руку — но «за державу обидно».
Спустился вниз на ощупь, в сумраке одной дежурной лампочки. Значит так — если стоять лицом к носу корабля, справа у нас одноместная каюта капитана, слева двухместная, прямо коридорчик, дверь направо еще одна двухместная каюта налево дверь в восьмиместный кубрик. Словом, сколько тут может быть народа — без понятия, но не отмахаюсь точно. Посему очень тихо проходим по коридору и через пороги двух дверей щедро льем из бутылки всем известную жидкость. Дыхание, само собой, придерживаем.
В кубрик добавляем из второй бутылки, там помещение большое. Крадучись уходим, позволяя себе пару приглушенных вдохов под трапом. Еще раз повторяем операцию у дверей двух кают. Тихонько убираем пустую бутыль, обернув ее тряпкой, чтоб не брякала и уходим как Мавр, сделавший свое черное дело.
Только поднявшись позволил себе продышатся. Ядреные смеси делает наша медичка. Она не террористка часом? Я и то таких рецептур не знал, хотя и интересовался вопросом в девяностые года. У меня и тогда образовывались «личные дела».
Теперь этап второй — транспортный. Раскладываем тележки, вешаем тельфер над трапами — быстро вытащить из внутренностей катера десяток или два десятка массивных мужчин весьма непростая задача, которую необходимо готовить заранее.
К шести утра экипаж Миража был аккуратно разложен на дебаркадере, укрыт тремя одеялами из кубрика и рядом с ними поставили один пулемет ПК и три коробки лент к нему из арсенала катера. Второй пулемет, каюсь — зажал. Первым активно пользовались, а второй стоял в арсенале под носовой башней новенький, чистенький, лоснящийся от смазки. И вообще, арсенал под башней катера вызвал острый приступ жадности. В общем, жаба задушила. Они тут и так живут тихо, за все время нашей операции ни одного выстрела с периметра не слышал. Не нужен тут целый Мираж, хватит им одного пулемета из арсенала Миража.
Мои парни, облазив катер дали гарантию, что справятся. В шесть двадцать утра заревели дизели Миража, выбрасывая над палубой две сизые струи дыма из высоко расположенных выхлопных коллекторов. Не мешкая, катер дал ход, и просыпающиеся люди могли только недоуменно смотреть нам вслед. Да, ребята — и так бывает. Нахапал «вкусности» — будь способен их защитить. Помнится, даже анекдот был — «… почему тебя посадили? — Не поделился — А почему тогда выпустили?! — Поделился!». Каплей, видимо, этого анекдота не знал. Но теперь капитану наверняка его расскажут «благодарные народные массы».
Дорога домой на катере способным идти под сотню километров в час могла бы стать короткой, но топлива было мало, и мы шли экономичным, восьми узловым ходом. За дамбой мы догнали суда обслуживания, вогнав в нервное состояние команды. Прикинув скорость каравана, и наш остаток топлива, решили возглавить «утят», идущих чуть быстрее двенадцати километров в час. Изобразить, так сказать, «боевое охранение». Правда, с вооружением катера никто не разбирался еще, и не факт, что выстрелить сумеем — но остальным об этом знать не обязательно.